Богат и немного женат - Маргарита Южина

– Хи-хи... – сверкнула Раечка белозубой улыбкой. – Мой Дуся такой шутник! Ну пойдем! Нас ждет шопинг!

Старушки в очереди с осуждением зашушукались, а странная пара выплыла из душного помещения на улицу.

– Поехали за тряпками, а потом, на обратной дороге, заедем сюда.

Сначала они отправились в магазин мужской одежды. Дуся сразу же потопал к брюкам, а Раечка отвлеклась на какие-то мужские аксессуары.

Ох и давненько Дуся не бывал в таком магазине! Тут просто глаза разбегались от брюк, джинсов, спортивных штанов и шорт. А уж про цвета и говорить не стоило – от снежно-белого до бархатно-черного. Конечно же, Дусе приглянулись белые брюки эдакого легкого свободного покроя, он даже представил себе, как заявится сегодня в таких к Сеньке, и все обомлеют!

– Мущщина! Не лапайте товар рука-а-ами! Наверное, он денег сто-о-оит! – прогундосила стоявшая рядом продавщица.

Дуся испуганно отдернул руку и направился к другим вешалкам.

И снова ему приглянулись светлые брюки. Правда, эти были не свободные, а строгого фасона. Но зато и видок в них у Дуси будет куда представительней.

– Не, ну чего вы опять лапаете-то? – тут же подскочила к нему все та же гундосая девица. – Не, ну ваще, можно подумать, у нас тут китайский рынок, че хотят, то и делают! Говорю же – у вас таких денег нет, чтоб их покупать!

Дуся с сожалением глянул на себя в зеркало: действительно, создавалось ощущение, что он не получает даже прожиточного минимума. Да что там! Что он вообще работает, такого мнения не создавалось.

– Понимаете, девушка, у меня деньги-то есть! – принялся объяснять Дуся.

– Ты вон иди на рынке объясни, что у тебя есть! – скривилась продавщица.

– Нет, вы меня не поняли, я пришел одеться, и деньги у меня есть, только... ну мне ж надо померить!

– Покажи деньги! – неумолимо потребовала продавщица.

– Сейчас я покажу! – неожиданно появилась Раечка. Такое обращение с ее спутником ей совсем не понравилось. – Так что вы там про китайский рынок говорили? Вы там работали? Нет? А похоже – придется!

Девчонка-продавщица, завидев уверенную девицу с дорогой собачонкой на руках, не могла понять, как ей реагировать. Вообще-то принято было всех обслуживать с нижайшим поклоном, но вместе с тем директор всегда орал, если у них случались кражи, – товар-то не копеечный, – вот он и велел четко следить за покупателями. И она следила. А получается, что... фигня какая-то получается! Что эта напыщенная дива имеет общего с этим валенком!

– Дуся, солнце мое, – между тем щебетала Раечка. – Ты уже выбрал себе брюки?

– Ну да... выбрал... – улыбался во весь рот Дуся. – Я вон те хочу.

– Девушка! – тут же сурово обратилась Раечка к продавщице. – Принесите нам три размера, мы не определились.

Тотчас же на руки Дуси были скинуты брюки нужного цвета и фасона.

– Иди, примерь, – велела Раечка. – И еще возьми вон те, мне они больше нравятся.

Брюк взяли двое, а потом была куплена рубашка и дорогая футболка. И при этом Раечка строго следила, чтобы продавщица млела и была счастлива обслуживать такого покупателя.

– Поласковее, девушка, поласковее, – напоминала она. – У вас не крадут.

Когда Дуся переоделся во все новое, он немедленно почувствовал себя другим человеком. Такое чувство было ему знакомо – когда-то давно Ксения, его сестрица, уже наряжала его. Из магазина он вышел совсем другой походкой.

– Ну что? Не пора ли нам к Семену? – помахивал рукой Дуся – ему явно не хватало дорогой сигары.

– Рано. И потом, ты посмотри на свои лапти! – указала на его обувь Раечка.

Да уж, ботинки были из старой жизни – древние, растоптанные и потерявшие форму.

В обувной магазин они зашли вместе.

Теперь Дусю обслуживала очень приятная девушка с огромным декольте и очень приветливыми глазами.

– Девушка, нам бы обувь подобрать... – состроил ей глазки Дуся.

Девушка что-то защебетала про последние веяния моды, про страшно удобную обувь из змеиной кожи и что-то еще. Казалось, она совсем не замечает восторженного взгляда покупателя. А между тем, Дуся был одет в дорогую рубашку и дорогие брюки, могла бы и ответить!

– Раиса! Быстро скажи ей, чтобы она со мной поласковее была, быстро! – зашипел в ухо Раечке Дуся.

– Во! Видал? – сунула ему под нос маленький кулачок Раечка. – Никаких флиртов, девчонка на работе!

Это огорчало, но и Дуся тоже торопился «на работу», поэтому продолжения так и не последовало.

– Ну все, я готов, поехали! – сразу же, когда они вышли, велел Дуся.

– Да? А Дусеньке бант? – возмутилась Раечка. Еще полчаса ушло на поиски банта.

До Сеньки, или, как правильно говорится, до Семена Николаевича Урванцева, они добрались только после восьми. Можно было и раньше, но Раечке вдруг приспичило срочно обновить свой наряд, а потом Дуся бегал снимать деньги и, конечно же, снял совсем не пять тысяч, как ему хотелось, а куда большую сумму – про экономию сегодня пришлось забыть.

Зато когда они подъезжали к дому Урванцева, Дуся представлял себя не меньше, чем Шерлоком Холмсом.

– Какая у него квартира? – чуть свысока спрашивал он свою помощницу Раечку.

– Да мы уже пришли, вот она! Тише ты... – зашипела Раечка и нажала на кнопку звонка.

Двери открыл высокий, красивый мужчина лет тридцати пяти. Он быстрым взглядом окинул Евдокима, задержался на секунду на фигуре Раисы и хорошо поставленным голосом спросил:

– Вы ко мне? Чем обязан?

– Мы к вам, если вы – Семен Николаевич Урванцев, – пискнула Раечка.

– Ну да, я Урванцев, а в чем, собственно, дело?

– Мы вам все объясним, не нервничайте, – важно посоветовал Дуся. – Только все же давайте пройдем в квартирку.

Урванцев пожал плечами и отошел в сторону, позволяя гостям войти.

Раечка и Дуся прошли в большую светлую комнату, уселись на роскошный белый диван и принялись оглядываться по сторонам.

– А квартирку-то давно не меняли? – зорким глазом оценил Дуся.

– Я здесь родился, – скупо ответил Семен и уселся в кресло напротив. – Это все, что вас интересует?

– Нет, нас в общем-то интересует ваш... знакомый – Иннокентий Викентьевич Глохов, – медленно проговорил Дуся и добавил: – Расскажите, что вы думаете о его исчезновении?

– Я? Что я думаю? – до крайности удивился Семен. – Да я вообще про него ничего не думаю! Зачем? Нет, мы были с ним когда-то знакомы, не спорю, но... наши пути разошлись, и я выпустил его из виду. Да, собственно, и не расстраиваюсь. Наша жизнь – она ведь вся соткана из встреч и разлук. С кем-то сводит, а с кем-то разводит. Тем более, что мы с Иннокентием особыми друзьями не были.

– А чего так? – вытаращился Дуся.

О постоянных ссорах он хотел услышать именно от Урванцева.

– Ну! – дернул головой Семен и печально усмехнулся. – Какой я ему был друг? Он – единственный сынок богатых родителей, ему все доставалось легко, без малейшего... даже не труда, нет... без напряжения! А я... я постоянно работал. И на боксерском ринге знал, что это мне пригодится, и в институте, и теперь вот на работе. Я всю жизнь зарабатывал сам, а он... он сидел на шее отца и матери.

– А вы сами не сидите на шее его матери? – не удержалась Раечка.

Урванцев переменился в лице:

– Ч-что? Что вы такое говорите? – пролепетал он. – Чтобы я – на шее у Сэи?

– Ну, может, и не совсем на шее, – предположила Раечка. – Но... с ее помощью вы далеко шагнули.

– Я б и без всякой помощи шагнул точно так же далеко! У меня красный диплом, я великолепный специалист, у меня большое...

– А чем вам помешал Кеша? – неожиданно прервал его Дуся.

– Да с чего вы взяли-то, что он мне мешает?! – вышел из равновесия Сенька.

– Ну... об этом говорят все... – скромно дернул плечиком Дуся. – Вы же очень неравнодушно относитесь к его матери, этого-то вы скрывать не будете?

– Ну и... ну и что! Сэя меня любит, я ее тоже. Как нам может помешать Иннокентий?

– Ну мало ли... например, рассказать отцу о ваших отношениях, а? – поддела его Раечка.

– Девушка! Милая! Да он об этом знает! У него ж молодая жена, а он глубокий старик, как ему не знать-то? Он даже рад был, что это я, а не кто-то со стороны – он сильно за Сэю переживает.

– То есть вы любите Сэю, она вас... а зачем вы тогда несколько раз звонили Варе? Зачем подкарауливали ее, назначали свидания? – долбил свое Дуся.

– Варя... Ну... Варя – это моя первая любовь! – неожиданно признался Семен. – Но с тех пор как она вышла замуж за этого... за Иннокентия, я перестал ей досаждать.

– А что, у вас так внезапно кончилась любовь?

– Понимаете... – замялся Урванцев. – Иногда стоит подумать о своем будущем. Не понимаю, почему у нас не принято о нем думать? Вот хочет женщина сшить платье, да? Она уже заранее себе его продумывает, отвергает то, что ей не подходит, фасоны какие-то подбирает, материал, и никто ее за это не осуждает. А если ты продумываешь свою жизнь!.. А ведь в жизни-то ничего не получится отвергать! Никто не подскажет – подходит тебе это или сидит, как на корове седло! Я был молодым, но уже тогда понимал: если я не заработаю достаточно денег, наша с Варей семья долго не протянет. Да я сам не выдержу! Что это за мужик, если его жена не знает, где взять денег на батон хлеба! Я все детство провел в нищете! Папенька работал каким-то слесарем, пил как конь, и домой получку не доносил. Мать не имела никакого образования, поэтому вертелась как белка в колесе на трех работах, а денег все равно не хватало. Когда я вырос, я решил: никаких чувств, пока у меня не будет такого заработка, которого я достоин, пока у меня не будет отдельной квартиры, пока у меня не будет создана база! Я сильно страдал: Варю я любил, но и жить с ней в таких условиях, в которых я сам жил в детстве, – это было для меня унизительно. Мне было легче, чтобы она думала про меня, что я урод, предатель, альфонс, карьерист – пусть! Муж должен работать, рваться вверх по карьерной лестнице... Да! А что в этом плохого? Между прочим, я достоин самой высокой планки, я ее заслужил. В нашей компании нет более грамотного специалиста, чем я! А почему? Да потому, что я вникал в каждую мелочь, надоедал всем и каждому, познавал все, и вот, наконец, меня оценили по достоинству!