Подайте мне Джоконду - Фредерик Дар

Роза идет посредине. Я замираю за очередным столбом, и в этот момент машина, стоящая как раз передо мной, вдруг рывком трогается с места, сразу набирая приличную скорость. Мотор урчит приглушенно; к тому времени, когда мадемуазель Ламбер его услышит, будет слишком поздно. Кричать тоже бессмысленно: расстояние между нами великовато. Все происходит с головокружительной быстротой. Прежде чем я соображаю, что делать, в моей руке каким-то образом уже оказывается пистолет и я дважды стреляю в воздух. Роза подскакивает и оборачивается. Видит стремительно надвигающуюся машину – их разделяет уже не более двух-трех метров – и резко отскакивает в сторону. Водитель выворачивает руль, стараясь ее все-таки зацепить, но уже поздно – он лишь слегка толкает ее крылом. Удар настолько слаб, что даже не сбивает девушку с ног. Поняв, что фокус не удался, шофер жмет на газ, мотор ревет, тачка рвется вперед и стремительно исчезает из вида.

Я мысленно чертыхаюсь. Искать этого подонка бессмысленно. Машина наверняка краденая, черный «пежо-404» – таких на дорогах тысячи. Номер мне разобрать не удалось – его предусмотрительно заляпали грязью.

Честно говоря, эта массовая ликвидация уже начинает действовать мне на нервы. Бегу к Розе. Она бледна, как мертвец, трое суток пролежавший в холодильнике.

– Поняла, куколка? – спрашиваю я. – Думаю, тебе стоит сбегать в церковь и поставить свечку за своего друга Сан-Антонио. Не будь меня, ты бы сейчас больше всего походила на червяка. Причем, что хуже всего, – на червяка мертвого.

Она теряет сознание.

– Нечего, нечего, – подбадриваю я красотку, не давая ей упасть, – все уже позади.

– Спасибо, – бормочет она.

– Не забывай, что у тебя свидание, – напоминаю я, слегка похлопывая ее по щекам, дабы вернуть им первоначальный цвет. – Беги, быстро. Я подожду.

Она несколько раз глубоко вздыхает, вытирает слезы, сморкается и направляется к воротам ближайшей виллы. Смотрю, как она звонит, и размышляю. Не так уж много народа знало, что сегодня вечером мадемуазель Ламбер, вопреки своим привычкам, придет сюда. Однако машина ждала именно ее. Ну, почему ее заставили прийти сюда, – ежу понятно. Место, словно созданное для убийства: тихо, спокойно, безлюдно. Полиция решила бы, что виноват шофер, которого, естественно, никогда бы не нашли...

Кидаю взгляд на виллу Болуа. Дом большой и претенциозный. Три этажа. Солярий, веранда, сад с редкими деревьями. Гараж, фонтан, собака.

Белая собака!

Глава 15

Эка невидаль, можете сказать вы. Подумаешь, белая собака. Да ими хоть пруд пруди. И я соглашусь. Но согласитесь и вы, что белые собаки шерстинка в шерстинку похожие на ту, задавленную, встречаются уже несколько реже. Нет, решительно я начинаю думать, что Пон-де-Кле – прелюбопытнейшее местечко. Здесь происходят вещи... очень странные вещи. Додумать эту мысль я не успеваю, поскольку предо мной вновь предстает мадемуазель Ламбер.

– Эк ты быстро, – замечаю я.

– Идиотская история, – ответствует она, передергивая плечами.

– То есть?

– Оказывается, мадам Болуа и не думала мне звонить. На секунду погружаюсь в размышления и выныриваю с вопросом в зубах:

– Это она тебе сказала?

– Она спросила, что мне нужно. Я ответила. Она так удивилась, что я тут же поняла: это была просто ловушка. Странная история. Телефонный звонок, покушение, эта белая собака...

– А голос мадам Болуа ты раньше знала?

– Конечно.

– И не сомневалась, что это звонила она?

– Нисколько. Тот же тембр, те же интонации... Наверное, та, что звонила, хорошо ее знает.

Случайно я поднял голову и обратил внимание, что небо перед наступлением сумерек обрело глубокий синий цвет. Синий... И белая собака... Как все замечательно совпадает! Все дело сводится к трем пунктам. Пон-де-Кле – оттуда идет бумага. Ла-Грив – через него ее переправляют. И Лион – там ее ждут. Я допустил ошибку, не подумав сразу о пункте отправки. Как бы то ни было – всегда надо начинать с начала. Комперу нужно было точно знать маршрут и время отправления. Он знал, что эти сведения можно получить от Розы Ламбер. А кто его на нее навел? Тот, кто точно знал, как организована работа на фабрике.

Синий хвост!

Неторопливо двигаясь к Розиному дому, мы останавливаемся перед витриной ювелирного магазина. Если бы мадемуазель Ламбер знала меня чуть получше, она бы удивилась, с чего это вдруг такой шикарный мужчина, как Сан-Антонио, вздумал глазеть на витрину с бижутерией. Меня же, как магнитом, притягивает кольцо, украшенное великолепным синим камнем.

– Роза, – тихо спрашиваю я, – ты среди своих знакомых ни на ком не замечала кольца, похожего на это?

– А как же! – не колеблясь, говорит она. – У мадам Болуа такое же.

Как ни странно, я не чувствую ни малейшего облегчения. Мне кажется, подобную сцену я уже однажды пережил. Как во сне, где любая фантастика кажется естественной.

– Она брюнетка, – вполголоса, будто про себя, бормочу я, отходя от витрины и двигаясь дальше. – Любит одеваться в синее. Ездила путешествовать и вернулась несколько дней тому назад. Раньше у нее была другая белая собака, которая любила бегать за грузовиками.

Роза останавливается и хватает меня за руку.

– Откуда вы все знаете?

Не стану же я ей объяснять, что рано или поздно неизбежно наступает момент, когда сыщик знает все. Правда – она как пуговица на воротнике: будешь нервничать – нипочем не застегнешь.

– Слушай, – говорю я, – иди в ресторан, закажи аперитив и жди меня. Если я задержусь, садись за столик. Что бы ни случилось, ни в коем случае не оставайся одна. Домой без меня тоже не ходи.

– А вы куда?

– А как ты думаешь? По делу. Провожаю ее до ближайшей харчевни и быстро возвращаюсь назад. Звоню. Открывает горничная.

– Я бы хотел поговорить с мадам Болуа.

– Не знаю, дома ли она.

Дивный ответ. Она не знает. Хочу заметить, что эта вилла хоть и очень комфортабельна, все же малость поменьше Версальского дворца. Однако удерживаюсь и лишь молча смотрю на верную служанку.

– Как о вас доложить? – осведомляется она с отсутствующим видом.

– Скажите, что я от месье Компера.

Девица удаляется. Я, с полным презрением к условностям (что вообще является одной из основных моих черт), следую за ней. Мадемуазель входит в гостиную, где какая-то женщина говорит по телефону. Я слышу последние слова: «Я все хорошо продумала. Пока лучше воздержаться. Да, именно так. Я буду держать вас в курсе».

Она вешает трубку и обращает внимание на горничную:

– В чем дело?

– Мадам, там месье Компер, который...

– Как?! – восклицает женщина. Потом замолкает. – У меня нет знакомых с таким именем, – произносит она несколько секунд спустя хорошо поставленным голосом. – Что ему нужно?

– Видеть вас.

– Скажите, что сейчас я занята, – поколебавшись, говорит мадам. – Пусть придет завтра.

Именно этот момент я выбираю для того, чтобы распахнуть дверь и торжественно вступить в комнату. Что ж, вот и состоялась наша встреча. Конечно, это та, которую я ищу. В последние дни я так много о ней думал, что сразу узнаю, хотя вижу впервые. Она красива и холодна. Глаза смелые, но совершенно ледяные. Потешная крошка, скажу я вам. Когда видишь такую, сразу возникает желание либо ее оседлать, либо быстренько отыскать веревку, чтобы ее удавить. Есть в таких что-то жестокое, что внушает страх и в то же время притягивает.

– Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – советую я. – Вам разве не говорили этого еще в школе, мадам Болуа?

– Что это значит? – величественно вопрошает она.

– Я затем и пришел, чтобы это объяснить.

Мадам снова колеблется. Похоже, это у нее такая привычка.

– Хорошо. Оставьте нас, Мари, – говорит она наконец.

Горничная с сожалением уходит. Как все стервы, она чует, что дело пахнет большим скандалом. И надо же – ей приходится оставить такой спектакль в самом начале!

И вот мы одни.

– Наконец-то настал момент, когда я могу с вами познакомиться, моя малышка, – воркую я.

– Что за фамильярность! – возмущается она. Представляете, какая стерва? Сидит на бочонке с порохом, я протягиваю руку с горящей спичкой, а она беспокоится, что у меня плохо завязан галстук.

– Иногда я себе это позволяю, – успокаивающе мурлычу я. – С убийцей, знаете ли, можно многое себе позволить.

– Простите?

– Браво. Самое время вам попросить у меня прощения за все гадости, которые вы мне сделали.

– Что все это значит?

Я отвешиваю ей пощечину. Затем представляюсь:

– Комиссар Сан-Антонио.

Она потирает щеку; глаза ее излучают экстракт мышьяка.

– Вы...

– Согласен, – киваю я, – но не оскорбляйте честного полицейского при исполнении обязанностей.

Подхожу к телефону и прошу соединить с управлением полиции в Гренобле. Соединяют сразу. Использую свои полномочия на полную катушку.

– Пришлите машину с двумя полицейскими в Пон-де-Кле, к дому господина Болуа, директора бумажной фабрики. И быстро, мне надо успеть на парижский поезд.