Терской Фронт - Борис Громов

— Вот тут-то у нас челюсти на пол и попадали, удостоверение-то почти новое, совершенно точно подлинное, но при этом организации, которой уже почти тридцать лет не существует. Да вдобавок действительное до марта 2012 года. И новенькие купюры в кошельке, которых уже и не осталось нигде, ими народ во время Тьмы печки растапливал. А еще больше обалдели, когда "пробили" твою "ксиву" и жетон по нашей базе данных. И отпечатки пальцев сравнили. Ханкала — это же огромная военная база. А крупная военная база — это очень большой архив. А в нем не только личные дела и командировочные предписания тех, кто в КТО[34] участвовал. Там если хорошенько поискать, на каждого еще и продовольственный аттестат найдется. А ты, мил друг, не только повоевать, но еще и "геройски погибнуть" в здешних краях умудрился, и наградные документы на тебя тоже через Ханкалу проходили, и туда, и назад. Короче, данных на тебя нашлось — вагон и маленькая тележка, включая фото, и дактилоскопическую и стоматологическую карты. Одно было непонятно, какого черта ты здесь, а главное — СЕЙЧАС, делаешь. А ты на допросах продолжаешь жесткое "отрицалово" изображать. Хотя, с другой стороны, кто знает, как бы я себя на твоем месте вел. Короче, решили, что пришла пора просто перед тобой все карты на стол выложить и на откровенный разговор тебя вытягивать. А тут тебя самого "с нарезки" сорвало.

— А кого б тут не сорвало? Устроили, понимаешь, вокруг меня "высокохудожественную самодеятельность". День поглядел, два поглядел, но терпение ж не железное.

— Ладно, ты давай, поправляйся. А о твоем дальнейшем житье-бытье мы после поговорим. И еще, ты уж зла на нас не держи, сам понимаешь...

— Ага, — хриплю я, удачно пародируя Джигарханяна, — работа такая.

Майор пару секунд смотрит с недоумением, а потом, видимо вспоминает, откуда цитата и расплывается в улыбке.

— Вот, блин, а я уж этот мульт позабыл давно. В общем, так и есть, работа у нас, конечно, собачья, но делать ее все равно надо.

С тем Исмагилов и откланялся, а еще через пару часов "на огонек" заглянул Комендант.

— Здорова, пришелец! Что, готов к уроку новейшей истории?

— Да я, как юный пионер, всегда готов.

— Надо же, я пионеров-то и не застал даже, родился в 93-м.

— Повезло. А про наше поколение даже анекдот был: "У меня не было детства — я был пионером".

— Что, неужто так плохо было?

— Да нет, скорее — наоборот, куда лучше, чем в девяностые. Но это ж у людей такая добрая традиция, осознавать, как они хорошо жили только после того, как эта самая хорошая жизнь закончилась.

— Это точно, — враз мрачнеет Комендант, и я понимаю, что сморозил редкостную бестактность, уж кому-кому, а ему, пережившему и ядерную войну, и весь "букет" последствий, но при этом отлично помнящему жизнь до нее, это известно куда лучше, чем мне.

— Так, ладно, с чего начнем?

— Я бы предпочел с начала.

— Не вопрос, слушай: "В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою"[35]...

— Что-то не очень смешно получилось...

— Извини, — похоже, мне удалось смутить Костылева не на шутку, — не думал, что ты сильно религиозен.

— Да не сказал бы, но все равно, по-моему, Библия — не повод для шуток.

— Так, ладно, — резко спрыгивает он со скользкой темы, — значит если вкратце... Началось все с того, что в Штатах какие-то "светлые головы" додумались до того, что все природные ресурсы, вне зависимости от того, на территории какого государства они находятся, должны принадлежать не этому самому государству, а "всему мировому сообществу", читай Соединенным Штатам Америки. И даже на весь мир объявили, что кое-кому придется подвинуться и поделиться.

— Нифига себе, загнули! И я даже могу представить, кого именно просили "подвинуться и поделиться". А, учитывая, что "поделиться" в понятиях Штатов, это отдай все и тихо-скромно посиди в сторонке, авось тебе с "хозяйского стола" каких-нибудь объедков кинут...

— Угадал, предложение адресовано было России. Наши Президент с премьером были, сам помнишь, мужики не промах, и за словом в карман не лезли. Короче говоря, ответили уклончиво.

— Ага, я этот анекдот про "прапора", что солдатам устройство рации объяснял, тоже помню. В его понимании, уклончивый ответ, это вопль: "Пошел бы ты на хер, умник!"

— Ну, примерно так. А потом почти полгода — тишина. Нет, наверняка что-то там, "наверху" происходило. Ноты, там, всякие друг другу слали и все такое прочее. Но в прессе — молчок. Как отрезало. Люди уже позабыть про эту историю успели, у всех других проблем хватало. Я, например, как раз в армию ушел. А одной совсем не прекрасной ночью мой полк подняли по тревоге. Сначала думали — учения. Но стоило увидеть на плацу лицо комполка, чтобы понять — дело дрянь. Вот только он даже сказать ничего не успел, тряхануло так, что казармы ходуном заходили. Одним словом, как, кто и почему все это начал, доподлинно никто из нас не знает. Не того мы были полета птицы. А тех, кто в курсе был, вместе с их секретными бункерами высокоточными спецбоеприпасами нахлобучило... Ну, дальше пару лет был конкретный амбец, тебе это, скорее всего не интересно.

— Это почему же? Очень даже интересно, особенно вспоминая твою фразу о том, как ты граждан собственной страны из огнеметной реактивной системы залпового огня жег. Это у вас тут что, еще и внутренние какие-то разборки были?

— Нет, — Костылев морщится, будто от внезапной и сильной зубной боли. — Там совсем паскудная ситуация была. Лично мое мнение, херачили янкесы по нам очень выборочно. Гасили наши объекты РВСН, командные пункты, крупные воинские соединения, административные и промышленные центры, но только в тех районах, где никаких полезных ископаемых не было. Европейскую часть России смело начисто, а в районе Каспия — ни одного взрыва. И Казахстан с его ураном и прочими "подземными богатствами" не пострадал. Донбассу украинскому, и граничащим с ним территориям тоже повезло. Ну и Кавказу. Тут ведь и нефть есть в Чечне и вольфрам-молибден-никель в Карачаево-Черкессии. За Уралом нетронутых территорий много, мы с тамошними связь поддерживаем, но вот добраться пока ни мы до них, ни они до нас, не можем. Почему уцелели Ростов-Дон и Ставрополь — понятия не имею. Возможно, пахотные земли их тоже интересовали. Вот только просчитались они. Думали, что мы уже все свои ракеты на иголки порезали, а то, что осталось, как та "Булава", уже и взлететь не сможет. Ошибочка вышла, оказалось, что осталось столько, что и хваленую их ПРО раздербанили, и самим Штатам осталось с избытком. А тут еще Китай и Северная Корея подключились. Ни те, ни другие Штатам живыми были не нужны, особенно китайцы, так что к ним тоже прилетело — мама не горюй. Но и они нашли, чем ответить. Так что Северная Америка сейчас, скорее всего, похожа на большое радиоактивное пепелище. Одним словом, если и не весь, то уж половину "шарика" в труху размололи точно. Я так думаю, что больше всех повезло Австралии, на нее, скорее всего, никто ракет тратить даже и не стал. Кому они нужны? Так что, у них там "Безумный Макс" уже не кино, а жестокая реальность.

— А Европа?

— Какая Европа, Михаил, о чем ты? А вся эта американская ПРО, все их базы бомбардировщиков и прочие красоты, по-твоему, где располагались? Нету никакой Европы, ни Западной, ни Восточной. Разве что Болгарии изрядный кусок уцелел, да бывшая Югославия, и то не целиком. Может, и еще где кто-то выжил, у нас, сам понимаешь, информация далеко не полная, да и откуда ей взяться-то, полной.

— Стоп, а по "паскудной ситуации" что?

— А, точно, отвлекся я. В общем, на нетронутое ядерными ударами Ставрополье и Кубань валом пошли беженцы из разбомбленных районов. Никакие карантинные меры, само собой, результатов не дали. Оттуда же не только гражданские перли, но и военные. Подразделениями, на бронетехнике. Какой уж тут "карантин" к бениной маме? Какой блок-пост танковую колонну удержит? Жить-то всем охота. А кому они тут нужны были? Все порушено, своих чем-то кормить-поить-лечить надо. А эти вдобавок, еще и облученные.

— Так они же никого лучевой болезнью заразить не могли, это ведь не грипп.

— Это ты знаешь, и я знаю... сейчас. А тогда нам дали команду — любой ценой не допустить распространения радиационного заражения. Мы, молокососы девятнадцатилетние, и поверили. А как не поверить? Радиация — это очень, до дрожи в коленях, страшно. Хотя, кое-кто, офицеры в основном, отлично понимали, что про радиацию — это чушь полная. Но при этом вполне осознавали, сколько на беженцев уйдет продуктов, воды, медикаментов. Что всех их надо будет где-то размещать. Что на их лечение и для обеспечения им хотя бы минимальных условий для жизни, нужны люди и ресурсы. Которых мало, которых не факт, что хватит на своих. И ждать помощи неоткуда. Не прилетит Шойгу в своем красно-черном пуховике и не привезет все, что надо на самолетах МЧС. Что теперь каждый — сам за себя. Вот и лупили из всех стволов. "Градами", "Смерчами"[36], "Буратинами". Всякими "Тюльпанами"[37], "Гиацинтами"[38] и "Гвоздиками"[39], всей "клумбой", короче. Всем что было, и ствольным, и реактивным... По площадям... В тех краях кое-где земля чуть не в стекло сплавилась.