Крылатые фразы и афоризмы кино - Александр Кожевников

Купи цветы. Секретарше.

Ленинград – город маленький, Андрей Палыч.

Маленький раскордаж.

Монинг! – Монинг! – Вы готовы? – Джаст э момент. Доложусь жене.

Мы – пас, у нас работа. – Это работе не помешает.

На машинах понаехали ханурики дешевые, все грибы подмели.

Надо будет ночью посидеть. – Угу. Посиди, посиди, чем по бабам бегать. В нашем возрасте.

Надо бумаги убрать со стола. Закапаем.

Наша? – Чужая.

Не тот лес. Не тот.

Нолито, не обратно же выливать, Палыч, ну, что он о нас подумает?

Палыч, беда! Билля в вытрезвитель замели.

Палыч, ну, Палыч, ну, сам же время тянешь, ну что ты, ну, Палыч, ну, садись.

Палыч, ты в компании пришел, в компании и уйдешь.

Плохо. Плохо он воспитывает свою жену.

По грибы идем. – Какие грибы? – Человек жил, грибного леса не видел. Вернется – будет что рассказать.

Кадр из к/ф «Осенний марафон»

Погоди, ну что ты, так у нас не положено, Палыч. Теперь надо посидеть. Ну что ты.

Пообедали – не хватило. В гастроном – не хватило. Опять поехали, а там эти, дружинники. Я говорю: да вы что, профессор из Дании. А они ржут.

Почему-то телефон не соединялся, а потом это чертово такси никак не мог поймать, а потом мосты развели. Чего их разводят? Нева вот-вот замерзнет.

Прибыли в Советский Союз? – Прибыл. Да. – Надолго? – Надолго, но скоро уезжаю. – А у меня тоже сегодня свободный день.

Про меня трепу не было? – Был. – Чего сказали? – Сказали, что ты портвейн с водкой мешаешь. – Ну и что?! Им-то чего?! – Не знаю. Сказали.

Профессор, я обижусь!

Съездил бы за грибами. Поллитру бы купил, рюмочку нолил, и грибочек один. И жена у тебя за грибами не ходит.

Русская водка… водка… им нравится.

Скажи, Бузыкин, может, я бездарная, а?

Там у меня – всё. Было. Но теперь – всё.

Тостуемый пьет до дна. – Не понимаю. – Я за вас выпил. Значит, вы тостуемый. Я – до дна, и вы – до дна. Такой у нас порядок.

Тостующий пьет до дна.

Тут уже стучат. – Где стучат? На кафедре?

Ты что, водохлеб, слепой что ли?! Не видишь, что я еду?!

Что вы там молчите и дышите? Хоть бы мяукнули.

Я алкач? – Алкач, алкач. – Андрей, а вы ходок. – Ходок, я ходок.

Хорошо сидим.

Туда и обратно. Всего и делов-то!

Я говорил ему, а он: коктейль, коктейль! Хиппи лохматое!

Я записываю. Завтра в семь кафедра.

Я сегодня утром уже корзину грибов нарвал.

А тебе не показалось, что у него женский голос? – У кого? – У Веригина. – Так он через секретаря звонил, э-э… через секретаршу.

Дядя Коль, а правда, когда Андрей Палыч ест, он на кролика похож?

У тебя «Разбитая луна» в каком состоянии? – В разбитом.

Цветочки… валидол… корвалол… Ну, а я побежал…

Г. Данелия, режиссер к/ф «Осенний марафон»

«Покровские ворота»

М., 1982. Сц.: Л. Зорин; реж. и пост.: М. Козаков; в ролях: Костик – О. Меньшиков, Аркадий Велюров – Л. Броневой, Маргарита Хоботова – И. Ульянова, Савва Игнатьевич – В. Борцов, Лев Хоботов – А. Равикович, Людочка – Е. Коренева, Алиса Витальевна – С. Пилявская, Светлана – Т. Догилева, Рита – В. Воилкова, Соев – Е. Моргунов, Нина Орлович – Е. Никищихина, Глеб Орлович – И. Дмитриев, Анна Адамовна – М. Дюжева.

А кто не пьет? Назови! Нет, я жду!

А надпись была такая: «Спасибо за сладостные секунды!» Ну, я спрашиваю: артисту? «Нет!» Писателю? «Нет!» – А кому? – Оказалось – мужу.

А не хлопнуть ли нам по рюмашке. – Заметьте, не я это предложил.

Артист обязан переодеваться!

Банально, Хоботов!

В нем есть что-то подлинное.

Благодарю вас. Как за что?! «За тайные мучения страстей!» Еще за что? М-м. «За горечь слез, отраву поцелуя!»

Больные не выдадут! – Это правда, у больных большая взаимовыручка.

В конце концов, я – Велюров! – Вот именно. – Я – Велюров! – Конечно, Велюров. – Я – Велюров!

В купе под диваном лежала она, костлява, беззуба, безброва. Лежала холодная, братцы, война, поверьте на честное слово.

В своем не молодом уже возрасте веду иллюзорный образ жизни: хожу в кино на последний сеанс, три раза был в оперетте…

Вам что, уже и Лермонтов не угодил?! У вас другие любимые авторы?!

Ваши претензии быть моралистом невыносимы! – Да, я моралист. – Вы фарисей!

Веду кружок художественной атлетики: создаю людям новые торсы. – Торгуете телом!

Ведь вы же поэт! Вы рупор эпохи! Ведь так? Ведь верно? – Ну, это вы слишком.

Велюров, сосед. – Сосед!.. Мастер художественного слова.

Вот вы ее зовете Наяда. Вы говорите: «Я тоскую, как Блок»! А это, простите, какой-то Херасков.

Вот уж и осень, скоро дожди пойдут, ветер завоет… – Самое гриппозное время. Держите ноги в тепле.

Вы будущий муж? – Я не будущий, но потенциальный.

Вы ее… – Ну-ну, ну! – Вы ее… – Ну! – Вожделели!

Вы слишком замахнулись! – Это мне свойственно.

Кадр из к/ф «Покровские ворота»

Высокие, высокие отношения! – Нормальные для духовных людей.

Гравировать имена победителей – работа, требующая самоотречения.

Да ради бога, я не знаю, чуть шо – обращайтесь!

Да уж, Савва, семью ты разбил. Крепкую советскую семью. В прах разметал крепкий семейный очаг. Одни руины.

До слез знакомый образ!

Докатался! – А при чем тут, ну скажи, ну, при чем тут катание? – Чемпион!

Женщину тоже можно понять. Девушек водишь. Ей неприятно. – Да не вожу я! Это другое!

Молодость – это мгновение. Вы не успеете оглянуться, как я изменюсь. И не в лучшую сторону. Каким рассудительным я буду! Каким умеренным стану я!