Оборотни в погонах - Николай Леонов

– Да нормально проследил, – пожал плечами Вадим и поставил перед Гуровым баночку из-под пива, служившую пепельницей. – – Сначала он по точкам проехал, видимо, собрал деньги. В машине он вслух быстро считал что-то, я уверен, что именно купюры. Потом позвонил какой-то бабе, договорился с ней и направился в гости. Потом заехал в свой офис и там пробыл довольно долго, практически до вечера. Один раз выходил, поужинал в одиночестве в кафе и вернулся в офис. Вышел он оттуда уже с кейсом и направился прямо в ночной клуб «Фламинго»…

– Где его и замочили, – таким же монотонным голосом закончил за Борисова Гуров. – Чуть не уснул, слушая тебя. Поехал туда, приехал сюда, деньги, бабы… Толком никакой информации.

– Да обычный рабочий день современного дельца, ничего особенного я не увидел и не услышал. Есть единственный момент, на который я бы обратил внимание, – с сомнением в голосе добавил Борисов. – Мне показалось, что он весь день собирал бабки, большую сумму. И вечером он, видимо, ее собрал, поскольку из офиса вышел с кейсом и с двумя охранниками, которые ехали следом за ним до самого «Фламинго». Потом он, видимо успокоившись, их отпустил и пошел в клуб в одиночестве.

– Где его окончательно успокоили, – снова зло пошутил Гуров. – Понятно с тобой. А что у тебя? – спросил он Крячко.

– Есть имя, – коротко, но победно ответил тот.

– Да ты что? – на лице Гурова впервые за все утро проснулась улыбка.

– А может, это погоняло, точно не знаю, – скорректировал свой ответ Стас, и Гуров прекратил улыбаться. – Гребенкин вспомнил, что человека, которому он продал именно наши стволы, зовут Марат.

– И это все? – уже холодно спросил Гуров.

– Не совсем, он бывший мент и, возможно, служил в спецназе.

– Негусто, но я надеюсь, прежде чем настойку жрать с нашим молодым коллегой, ты сделал попытку уточнить по базе, кто он такой – этот Марат?

– Ни в нашей базе, ни в базе РУБОПа я такого бригадира не нашел, похоже, это новое лицо в криминальной жизни столицы.

Гуров, в последний раз пыхнув сигаретой, затушил ее в пепельнице и, откашлявшись, заявил:

– Стас, ты продолжаешь работать по этому направлению, то есть занимаешься киллером. Узнай, интересовался ли сам Винченко этим человеком. Ты, Вадим, начинаешь работать по Григоряну под мою ответственность. Санкций у нас пока нет, но нам нужна информация по этому делу, в котором мы пока понять ничего толком не можем. В конце концов, мы имеем право его попасти, хотя бы в качестве охраны, но так, чтобы он нас не замечал.

– А Земца надо искать? – поинтересовался Крячко.

– Им займутся Климов и его люди, – ответил Гуров. – Признаться, этот подполковничек меня сегодня немного удивил.

– А я считаю, что Климов прав. Этот Григорян и Земец с Покровским долбятся, – заявил Стас, глотнув кефира из пакета. – Да, по большому счету, и хер бы с ними, пусть долбятся. Лично мне никого из них не жалко, кроме Коли Винченко. И как его угораздило влезть в эту историю? Первым его же и завалили.

– А я думаю, Лев Иванович прав, – Борисов ел йогурт из цветного пластикового стаканчика белой пластиковой ложкой. – Пока мы не узнаем, почему стрелять начали, выводы делать рано.

Оба сидели в «Мерседесе» Крячко и обедали по-походному.

Машина стояла на улице перед большим девятиэтажным элитным домом, построенным по квадрату, с внутренним двором, выезд из которого осуществлялся через единственную арку.

Квартира Григоряна располагалась на обе стороны дома, выходя окнами во двор и на улицу. Поскольку во двор въезд был им закрыт, Борисов настроил пушку-микрофон на уличные окна квартиры. Однако кабинет Григоряна располагался на противоположной стороне, и ничего кроме болтовни по телефону его жены и ее же разговоров с прислугой за три часа услышать не удалось.

– Ты, Вадик, молодой еще, но уже должен понимать, что работа мента – это не только преступников ловить, но и докладывать начальству о ходе работы. Вот на эти писульки у нас с Гуровым треть всего времени и ушла, – причмокивая кефиром, поучал Крячко. – Поэтому прав в этой ситуации Климов. Никто не знает, когда мы докопаемся до истины и найдем настоящих преступников, а доложить начальству что-то надо. Дал начальнику версии, дал план оперативных мероприятий, дал задержанных по текущему делу, опросил-допросил, и начальство уже довольно – – работа идет, подчиненные на месте не сидят, суетятся.

– Мудро, – согласился со старшим коллегой Борисов. – Только как ни крути, а преступников ловить все же надо, в конце концов. Одними отчетами начальство сыто не будет. А для этого нужны доказательства. А у нас полный мутняк пока в отношении версии, взятой в разработку. И сейчас вот мы сидим тут, а все, что услышим, доказательством являться не будет, потому как незаконно, да еще нас могут привлечь.

– Ну ладно, разнылся тут! – Стас повернулся к Борисову. – Одними законными методами ты в нашей стране ничего не накопаешь. Да и мы тут пока всякую муть слушаем из твоей этой хреновины, – Стас ткнул пальцем в монитор прибора, который был прилажен на панели его «мерса».

– Тихо вы! Можно ведь поаккуратнее! Эта техника очень чувствительная и дорогая, между прочим!

– Да ладно, – отмахнулся Крячко. – От этого гнилого бабского базара, который мы уже слушаем несколько часов, толку уж точно никакого нет!

Борисов неожиданно прибавил звук и, подняв руку, предупредил:

– Тихо!

Из микрофона, сквозь скрежет эфирных помех, послышался усиленный голос жены Григоряна, сообщившей своему мужу, что звонит его сотовый телефон. Видимо, тот был в туалете и не слышал звонка.

Разговор Григоряна со своим абонентом происходил в гостиной и хорошо был слышен сыщикам.

– Да, я понял. Где именно и когда?.. Хорошо, через два часа у бара «Охотничий» на Таганке.

Григорян отключил связь и сказал жене, что он скоро уезжает, видимо, ненадолго.

Крячко в свою очередь взял мобильник и, набрав номер Гурова, проинформировал того:

– Клиент с кем-то назначил встречу через два часа на Таганке, в баре «Охотничий».

«Мерседес» Григоряна выехал со двора примерно через полтора часа и направился к центру города. Крячко и Борисов следовали за ним на почтительном расстоянии, при этом Вадим прослушивал все разговоры в салоне машины Григоряна.

Когда у Григоряна снова зазвонил мобильный телефон, до места встречи было не более пятнадцати минут езды.

– Да, я слушаю тебя, Алексей, – произнес Григорян и тут же добавил, заверив своего собеседника: – Да. Мы уже подъезжаем, будем минут через пятнадцать.

Борисов, набрав номер Гурова, сообщил ему:

– Лев Иванович, наш клиент едет на встречу с каким-то Алексеем и будет на месте через пятнадцать минут. Как вы думаете, кто этот неизвестный Алексей, к которому Григорян так спешит?

– Понял тебя, Вадик. Я сейчас сам прибуду. На метро мне пятнадцать минут туда добираться.

«Мерседес» остановился на стоянке перед баром позади джипа «Лексус», уже стоявшего здесь же.

Крячко, соблюдая все меры конспирации, припарковался на противоположной стороне, метрах в тридцати от места стоянки машины Григоряна.

Из джипа первым вылез охранник в куртке и, открыв заднюю дверку «Лексуса», помог выйти из машины своему подопечному – грузному мужчине в светлом плаще с кейсом в руке. Мужчина, прихрамывая, направился в сопровождении охраны к «Мерседесу» Григоряна.

– Ну вот, мы не ошиблись, сам Земец к нам на стрелку пожаловал. После вчерашней кровавой бани он выглядит не очень здоровым, зато вполне живым, – прокомментировал Стас появление криминального авторитета. – Ну а теперь послушаем, что они там проворкуют друг другу.

Земец подошел к машине. Тонированное окно «мерса» опустилось, сидевший в одиночестве на заднем сиденье Григорян подвинулся к левому краю и с улыбкой предложил Земцу:

– Присаживайтесь, Алексей Гаврилович, засады здесь нет.

Земец сел рядом с Григоряном и захлопнул дверцу. В этот момент единственный охранник Григоряна, сидевший за рулем, покинул машину и вместе со стражем Земца остался ждать окончания разговора на холоде.

Григорян, прекратив улыбаться, спросил:

– Слушайте, что происходит? Это правда, что на вас вчера покушались и вы еле унесли ноги?

– Совершеннейшая правда, уважаемый, – криво усмехнулся Земец. – Еле унес ноги – это слабо сказано. Одну ходулю унес травмированной, вывихнул при падении, когда прыгал из окна бани.

– Вы уже выяснили, кто это? – спросил Григорян, внимательно посмотрев на собеседника.

– Я как раз занят этим со вчерашнего вечера, – ответил Земец, удостоив Григоряна не менее пристального взгляда. – Скажу откровенно, сперва я вполне мог подумать и на вас, если бы не те большие бабки, которые вы еще должны получить с меня по нашему договору. Впрочем, эти деньги вчера были со мной в бане, и мокрушники вполне могли бы ими завладеть, если бы я не вспомнил молодость и не свалил оттуда так резво.