Великие джазовые музыканты. 100 историй о музыке, покорившей мир - Игорь Владимирович Цалер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С самого начала метод Нормана Гранца в студии был прост: собрать знаменитых джазменов, сделать так, чтобы им было спокойно и удобно, а затем просто предложить им свободно импровизировать, пока крутится записывающая лента, поэтому на многих пластинках Verve содержались продолжительные импровизации. Записи от Verve Records отличала открытая музыкальная философия основателя лейбла. Не играющий ни на одном инструменте и не способный спеть ни ноты, Норман Гранц даже не был знатоком джазовых стилей и жанров. А потому на лейбле не существовало никаких искусственных стилистических границ, и на одной сессии звукозаписи могли запросто собраться музыканты с различными подходами и мировоззрениями. Все они образовывали некое сообщество Verve и играли вместе.
Одной из особенностей фирмы были альбомы дуэтов: Луи Армстронг и Элла Фицджералд (целых три пластинки, включая и версию оперы «Порги и Бесс»), Элла Фицджералд и Каунт Бейси, Стен Гетц и Оскар Питерсон, Диззи Гиллеспи и Стен Гетц; Чарли Паркер играет со звездой латиноамериканского джаза Мачито и — что довольно необычно для этого мастера скоростной игры — со струнной группой. Еще Норман Гранц ввел формат «тематических» альбомов, на которых вокалист (или несколько) поют песни какого-то конкретного автора. Под руководством продюсера Элла Фицджералд записала восемь частей весьма успешного проекта Songbooks с песнями разных авторов от Гершвина до Эллингтона, ставшего важным памятником американской музыки, настоящим сводом песенной поп-традиции целой страны. Помимо обожаемой Эллы, еще одним близким другом Нормана Гранца был Оскар Питерсон: в архивах Verve скопилось больше альбомов великого пианиста, чем мир способен переварить, но слушать их — одно удовольствие.
Из всего многообразия дисков, вышедших на Verve, наберется пара сотен подлинной и бесспорной классики джаза, не считая еще сотен просто приятных и интересных пластинок. Записи Verve сыграли огромную роль в популяризации формата долгоиграющей пластинки на тридцать три оборота в минуту: эти диски так и хотелось купить для коллекции. На конвертах часто размещались причудливые иллюстрации художника Дэвида Стоуна Мартина (графика ручкой плюс несколько цветовых пятен), красивые черно-белые снимки Хермана Леонарда и элегантные эссе британского джазового критика Бенни Грина. Каждая пластинка была целым произведением искусства, которое можно слушать, разглядывать и читать.
В 1961 году Норман Гранц за три миллиона долларов продал Verve фирме MGM — той самой, для которой он в 1944 году делал короткометражный документальный фильм Jammin’ The Blues о джазе и джазменах. Ему всегда больше нравилось жить в Европе, и он уехал в Швейцарию (где впоследствии занялся организацией крупнейшего европейского джазового фестиваля на швейцарском курорте Монтре), но его детище продолжало существовать и без него. С 1963 по 1967 год лейблом успел поруководить продюсер Крид Тейлор — тот самый, кто впоследствии образует свой джазовый лейбл CTI. Он привлек на Verve гитариста Уэса Монтгомери, органиста Джимми Смита и целую плеяду артистов боссановы: Антонио Карлоса Жобима, Жао Жильберту и его жену — сладкоголосую немку Аструд Жильберту. Все эти музыканты снискали приличный коммерческий успех.
Когда погоду на рынке записей начали делать рок-музыканты, либеральная политика лейбла позволила ему даже включить в свой каталог разнообразных исполнителей рок- и поп-музыки. На Verve выходили альбомы рок-н-ролльного красавчика Рики Нельсона, сумрачных нью-йоркских протопанков The Velvet Underground, фолк-певца Ричи Хэвенса и авангардного хулигана Фрэнка Заппы. Не зря Норман Гранц говорил: «Слушая поп-музыку, публика впитывает джаза, сама не зная об этом!» Сегодня Verve (с 1972 года проданный фирме Polydor) по-прежнему держит нос по ветру: логотип лейбла можно запросто встретить на новом альбоме в музыкальном магазине. Его колоссальный каталог пополняется новыми альбомами ветеранов и новыми именами. Записи поющих девушек на стыке джаза и других жанров Кассандры Уилсон, Дайаны Кролл и Натали Коул (между прочим, дочь пианиста Нэта Кинга Коула) неплохо продаются!
Послушать
Various Artists. Verve Story 1944—1994 (1994)
Polygram
Как и положено, на обложке этого массивного сборника из четырех компакт-дисков изображен знаменитый трубач работы иллюстратора Дэвида Стоуна Мартина, украшавший афиши концертов «Джаза в Филармонии» Нормана Гранца. Под обложкой — все шедевры основанного им лейбла Verve Records в хронологическом порядке от самых именитых джазовых музыкантов и исполнителей. В принципе, этот поверхностный обзор истории фирмы Нормана Гранца — неплохая иллюстрация к самому понятию «джаз». От одиннадцатиминутной версии Oh, Lady Be Good с попеременным солированием Чарли Паркера и Лестера Янга и милого саксофонного дуэта Коулмена Хокинса и Бена Уэбстера La Rosarita до практически поп-хитов вроде Walk On The Wild Side органиста Джимми Смита. Каждая пьеса в этом собрании призвана заставить слушателя продолжить поиски жемчужин в бездонных архивах Verve.
Нью-Йорк: джазовый угол мира
О'Генри писал об этом городе: «Жизнерадостный малыш, а ты — красная краска, которую он слизывает со своей игрушки». Миллионы человек из разных уголков мира в условиях сверхскоростного темпа жизни, толкотни и суеты — это огромный, вечно жужжащий улей, расположенный на островах, что выходят прямо в Атлантический океан, наполненный топотом ног, воем полицейских сирен, подземным рокотом метро и автомобильными гудками. И здесь же — самое сердце шоу-бизнеса, театральные залы Бродвея, ночные клубы и «Улица оловянных сковородок». Фильм Вуди Аллена «Манхэттен» 1979 года начинается с черно-белых съемок Манхэттена под аккомпанемент Rhapsody In Blue Джорджа Гершвина — и лучшей нью-йоркской открытки невозможно себе представить.
«Век джаза» начался в Нью-Йорке с того момента, как прославленный белый коллектив Original Dixieland Jass Band (тот самый, что записал первую в истории джазовую пластинку) был нанят престижным нью-йоркским рестораном Reisenweber’s. В самом крупном городе США родился свой джаз — отличный от джаза Нового Орлеана или Чикаго. Нью-йоркский стиль был более выхолощенным, изысканным, артистичным — как в случае оркестра Дюка Эллингтона, определявшего сцену в конце 20-х. Когда Эллингтон переехал в Нью-Йорк, многие джазмены последовали его примеру, и символическая столица джаза была перенесена из Чикаго в место их нового обитания. Масштабный оркестровый свинг начал свое победное шествие по миру именно отсюда. Из Нью-Йорка разнесся по всему миру и афрокубинский джаз, который только и мог появиться в месте, куда съезжались люди со всех континентов — каждый со своей музыкальной культурой.
В нью-йоркском черном районе Гарлеме сформировался свой музыкальный мир. К 1920 году в Нью-Йорке было больше черных,
