Упыриная наука. Дилогия - Екатерина Романова

Бандиты погони не ожидали и, когда склон закончился, а гроб остановился – застыли в растерянности, в то время как к ним приближалась несущаяся на всех порах лошадь, а на ней грозный эльф с мечом наперевес. Чуть не проскакав место происшествия, я «ловко» спрыгнув и перекувыркнувшись, вскочила на ноги и выставила перед собой меч.

– Отдайте тело по-хорошему, – попросила я, принимая более достойное и грозное положение.

Четверо монахов оскалились, а священник огрызнулся:

– Хочешь к ней присоединиться?

– У нас с Волком договор! – бандиты немного струхнули, не зная, правда это или нет, ведь если правда, то аллея кольев пополнится новыми головами.

– Врешь! – неуверенно промямлил монах, скидывая рясу. Под рясой оказался красноволосый молодой парень, увешанный оружием, как любитель пирсинга серьгами. Он достал из кожаного карманчика две железных звездочки и приготовился к атаке.

– Осторожнее, – предупредила я, готовясь отбить две разносторонние атаки.

Но перед самим броском две звездочки внезапно превратились в четыре. Одну я отбила мечом, вторую пульсаром, третья впилась мне в бедро, а четвертая под левую ключицу. Стиснув зубы от кольнувшей боли, я бросила окровавленные металлические пластины на землю и вскинула меч, приготовившись атаковать, но атаковать не пришлось – из кустов показался матерый волк. Сам Волк. Сменив ипостась неприятным зрелищем перевоплощения-перетекания, он спокойно поинтересовался, совершенно не стесняясь своей наготы:

– Что тебе нужно, дитя Сета?

– Что вам нужно от тела Хелены? Дайте похоронить упыря по-вампирски!

– Не вставай на нашем пути, – предложил он.

– Может, нам удастся договориться по-хорошему? – предположила я. Волк смерил меня уничижающим взглядом, который остановился на кулоне Хелены.

– Княжна передала тебе это перед смертью? – осторожно поинтересовался он.

– Допустим, что с того?

– Если отдашь камень, мы навсегда оставим твою подругу в покое! – заявил Волк в присутствии банды. Это означало, что камень, болтающийся на моей шее, не просто амулет, раз уж Волк загибает такую цену.

Немного подумав, я… подумала еще. С одной стороны, было бы прекрасно, если бы Лукреция, пережившая гибель сестры, смогла бы жить спокойно, с другой стороны – неизвестно что это за камень и каких бед натворит в руках вожака Волка. Вот тебе и курсовая для поступления…. Можно автоматом зачет по логике, если правильно разрешу дилемму и пять по дипломатии, если останусь в живых.

– Нет, – объявила я свое решение. Первый раз я увидела Волка разгневанным.

– Ты ничего не понимаешь, глупая девчонка! Ты все равно не умеешь им пользоваться!

– Ну и что? – пожала я плечами, – может, он мне нравится?

– Давайте прищучим ее и все! – разошелся самый боевой из монахов.

– Нет, – остановил его Волк, – иначе никакой пользы от амулета! Да ты и так уже постарался! Если она умрет… – начал он угрожающе, а я застыла в недоумении, отчего именно мне умирать, ведь чувствовала я себя превосходно, не считая двух зудевших ран. Но на уроках боя мне и не так доставалось. И конечности ломала, и лицо рассекала, так что мы эльфы привычные. Разве что от страха, но это мне не грозило, я в зеркале и пострашней картины видала. – Подумай, дитя, у тебя еще шесть дней. Поверь, нам, волкам, лучше держаться в одной стае.

Вся банда, с неприятными хлипкими звуками превратившись в рыжих волков, злобно зарычала и бросилась за Волком, гулко клацая когтями по вымощенной камнями дороге. Решив, что оставшиеся дни лучше буду сидеть дома, не высовываясь, я перевязала гроб веревкой, так кстати прицепленной к седлу лошади, а конец взяла в руки. Лошадь действительно оказалась выносливой и упорной скотиной. Я лишь немного помогла ей, с помощью магии. Не хотелось особо афишировать свои способности, поэтому конец пути лошади пришлось осиливать самостоятельно. Когда перед толпой показалась я на кобыле, а за мною гроб, родственники кинулись к телу, приоткрыв крышку и проверив, все ли конечности целы. Хотя ума не приложу, зачем бы они понадобились банде. Разве что, на манер печенегов, им хотелось испить вино из черепа Княжны. Все было на месте, ведь то, за чем, судя по всему, охотились волки, находилось у меня. Думаю, самое время подточить ольховую ветвь для красноволосой головки эльфийки.

Вернув кобылу хозяину и похлопав лошадь по шее, я почувствовала, как под ключицей пробежала судорожная волна холода, а ногу сковала тугая боль, будто в кровь влили раскаленного свинца. Дыхание сперло, и я, прислонившись к крупу лошади, судорожно схватила ртом воздух. Что это получается, звезды смазаны каким-то ядом…

– Ты в порядке? – подоспела Лукреция, – что-то ты бледная.

– В полном, – заверила я, кособоко улыбаясь. Плечо онемевало, я уже не чувствовала руки и не могла пошевелить пальцами. Меня охватила паника. Если дойдет до сердца – будет остановка… Ощущать, как твои конечности потихоньку немеют и отнимаются – чувство не из приятных. Понимать, что ты теряешь способность контролировать себя, свои действия, колдовать и даже дышать…

– Бог ты мой! – схватилась за щеки Аличка, – как тебя угораздило-то? Где мне противоядие такое искать! – фею охватила паника. Она заметалась из стороны в сторону, пытаясь найти решение. Наложение рук на рану не помогло. Видимо, на этот яд действие феи не распространялось, потому мы и не смогли спасти княжну. Ну, точно! Эксперт на суде говорил, что княжна скончалась от яда. И Волк беспокоился, что я могу безвременно почить… У-у… какая непривлекательная перспектива.

– Я не хочу умирать, – затравлено прошипела я, испуганно глядя на беспомощно мечущуюся Лукрецию. Самой стало противно и страшно перед лицом непонятной опасности. В голове зашипело, заколотила кровь, приливая к глазам, отчего все вокруг стало расплываться красноватыми разводами. К нам начали стекаться вампиры, желающие посмотреть, что же там случилось и попричитать. И в их рядах зарделась паника. Слышались выкрики «Лекаря», «Знахаря», «Гроб второй!». Э, нет, ребятки, я буду карабкаться за жизнь до конца. Но как бы то ни было, я затмила главную виновницу события и перетянула все внимание на себя. Простите, Княжна, я не специально.

Почувствовав, что скоро потеряю сознание, я сняла амулет и бросила его в кусты (еще попадет в чужие руки и натворит по моей милости бед), близко к забору, на который опиралась, так как лошадь, фыркнув, отказалась быть моей опорой. Складывается впечатление, что Княжна именно из-за этой маленькой вещицы безвременно нас и покинула. Только что за тайна в камушке на шнурочке?

– Ты только в сознании будь, Раэль, только не теряй сознания! Поговори со мной, поговори! – обращалась ко мне вампирка, – быстрей, мага зовите! Это яд! Ты… …ня …шь? Ра.. …ль? Оч…

– Я не слышу, Лукреция, ты здесь?…

Липкий туман окутал суетившихся вокруг меня вампиров. Лицо Лукреции, заверяющей, кажется, что все будет хорошо, и то покрылось пеленой. Звуки слились в один тягучий гул, и сознание отказало.

Изредка я приходила в себя. То на руках Валена, то на кровати, то в незнакомом месте. Я видела Волка, Аличку, вампира, с которым усиленно спорила Лукреция. Хелену. Я видела многое и многих. Кажется, даже стояла на пороге смерти, только без пресловутого тоннеля. Просто ощущалась легкость и невесомость во всем естестве. Отдаленность от тела и отрешенность от мира, но желание жить втаскивало дух обратно в, отчего начинался сильный жар и бред. Но стараниями приобретенных друзей, одним утром я открыла глаза и недоуменно оглядела незнакомую комнату.

Окон не было. Темный конусовидный потолок с небольшим отверстием наверху. На полу серые мягкие шкуры, на одной из которых лежала я, совершенно обнаженная, стоит заметить. Не прикрытая ничем. В углу курились какие-то дурно пахнущие благовония, от которых голова раскалывалась как орех, под тяжелой лапой троглодита. Во рту пересохло, будто меня за все время не поили водой. И тело… оно совершенно не двигалось.

Словно прочитав мои мысли, в палатку, откинув шкуру, зашел красноволосый мужчина. Конечно, прочитал… амулета, блокирующего мысли на мне не было. Понятно, это банда…. Только что я здесь делаю, по чьей милости и на каких правах? К сожалению, я даже возмутиться по-настоящему не могла. Ни тому, что лежала обнаженной перед каким-то мужиком, ни тому, что мне тут не нравилось, ни тому, что болит голова. Оставалось только гневно мыслить.

Мужчина, размешав в деревянной миске подозрительную кашицу и затушив неблаговония, приподнял мою голову, заставляя выпить разящую разлагающимся трупом отраву. Я сопротивлялась, сжимая губы, насколько это было возможно. Конечно, с таким трудом выкарабкалась, чтобы снова почить? Нет, восставшие из мертвых второй раз на грабли не наступают.