Век воли не видать - Василий Головачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Машина – дымчатого цвета «мускулистый» внедорожник, напоминающий «Рэндж-Ровер Спорт», ждал его у ворот базы, с виду тоже неохраняемых. Из кабины выпрыгнул на дорогу молоденький парнишка во всём чёрном, с красными стрелочками по плечам, козырнул.
– Аппарат в порядке, господин капитан.
– Свободен, – сказал Даныбай, занимая место водителя.
Внедорожник заворчал мощным мотором, так что затрясся весь автомобиль, выехал за ворота. Однако стоило ему набрать скорость, как дрожь убралась, и мотор стал работать почти неслышно.
Ни Данияр, ни Данимир не мешали «родичу» действовать, и один раз он даже совсем засомневался в их присутствии, на что Саблин-11 отреагировал с мягким юмором:
«Мы всё ещё здесь, братик, ваши врачи тебе не помогут».
Улицы Москвы-44 поразили «пассажиров» шириной и отсутствием пробок. Машин было достаточно, все – неизвестных марок, расцвеченные десятками световых молний и цепочек, однако развязки на перекрёстках были устроены так грамотно, что не задерживали общее движение транспорта.
«Ну у вас и порядок на дорогах!» – восхитился Данимир.
«У вас не так?» – поинтересовался водитель.
«Москва забита десятибалльными пробками с утра до ночи!»
Даныбай промолчал.
Пересекли столицу с неузнаваемыми комплексами зданий за полчаса, ни разу не простояв на перекрёстках более одной минуты. Выехали за город. Судя по солнцу справа, ехали на юг, но ни одна из улиц родной для Данияра Москвы-2 не была похожа на ту, по какой двигался внедорожник.
«Ленинский проспект?» – на всякий случай спросил Данияр.
«Тульский», – ответил Даныбай.
«У вас не называли улицы именем Ленина?»
«Кто это такой?»
Саблины «переглянулись».
«Интересная у вас история. А в Советском Союзе при социализме жили?»
«Жили».
Данияр удивленно хмыкнул.
«Ленин у нас был лидер мирового пролетариата, как его называли, который провозгласил идею коммунизма…»
«Не он первый», – перебил Данияра Данимир.
«Не он, но сути это не меняет, у нас начали строить социализм, потом коммунизм, а в результате построили дикий бандитский капитализм. После чего началась эпоха чёрного терроризма. А у вас какая общественная формация?»
«Вообще-то я не сильно в этом разбираюсь, сейчас живём как живётся, у нас, в Белроси, по-моему, работает система частно-государственного предпринимательства. Все всё продают и покупают».
«У нас тоже все всё продают… даже государственные секреты».
«Не терроризируй «братика», – сказал Данимир, – потом поговорим на эту тему».
Внедорожник свернул с хорошего шестиполосного шоссе на синюю ленту боковой дороги и через несколько минут подъехал к посёлку из десяти-двенадцати коттеджей, окружённых сосновым лесом. Коттеджи практически не отличались от тех, какие окружали Москву в числомире Данияра, разве что выглядели повычурней и покрикливей, копируя неведомые замки и храмы. И ещё одна особенность отличала их от вилл Подмосковья-2 – прозрачные заборы, не то стеклянные, не то пластиковые.
Машина остановилась возле одного из строений, выкрашенного в лимонно-жёлтый цвет. У строения было два этажа и три зубчатые башенки на крыше.
«Съёмная усадьба?» – спросил Данимир.
«Почему съёмная? – ответил Даныбай. – Собственная. Прошич хорошо зарабатывает, купил участок, построил хорезм».
«Что построил?»
«Ну, этот дом».
«У нас загородные постройки называют виллами или коттеджами».
«У нас хорезмы».
«А эта роскошь кому принадлежит?» – заметил Данияр аляповато раскрашенное трёхэтажное здание.
«Прелюбики живут».
«Кто?!»
«Однополые… трое… у вас разве нет?»
«Есть, но мы называем их голубыми».
«Педерестами мы их называем! – грубо добавил Данимир. – Ты сказал, их трое?»
«Ну, да, иногда живут целыми прайдами, да ещё детей таких же выращивают от суррогатных рожалок».
«Судя по тону, ты их не любишь».
«Зато их в верхах любят, в Думадельне у них целое прелюбное лобби, человек сто, плюс половина министров».
«Да-а-а! – протянул Данияр. – Весело живёте».
Даныбай остановился перед створкой дымчато-прозрачных ворот, посигналил фарами. Створка отошла в сторону, внедорожник заехал на территорию хорезма.
Водитель вышел, с крыльца к нему сбежал молодой человек приятной наружности, с модно небритыми щеками, излишне полный, но симпатичный, и Саблины принялись разглядывать Прохора-44, отмечая его схожесть и отличия от Прохоров – второго и одиннадцатого.
Данияру он показался ниже ростом и шире, хотя и не в плечах, вообще – в теле, Данимир заметил ранние залысины, пузечко, оттопыренные уши, но это, несомненно, был «родственник» всех Прохоров Смирновых.
Одет он был в серые кожаные штаны с пузырями на коленях и такую же серую кожаную с виду безрукавку на голое тело. Впоследствии оказалось, что материал штанов и безрукавки никакого отношения к коже не имел.
Друзья обнялись.
– Ты какой-то серьёзный, – испытующе заметил Прохор.
– Будешь тут серьёзным, – скупо отозвался Даныбай.
– Что-то случилось?
– Пойдём присядем, глотнём чего-нибудь алкогольного.
– Ты же не пьёшь.
– Сегодня сделаю исключение.
Приятели поднялись в дом, изнутри выглядевший проще, чем снаружи. По-видимому, Прохору-44 не был присущ дух показной роскоши.
Сели в столовой, в уголке, отгороженном от остального помещения настоящими пальмами, росшими прямо из пола.
Четырёхрукий, на гусеничном ходу, механизм, напоминающий повзрослевшего джепонского покемона, прикатил столик с напитками. Прохор лично сходил в бар и принёс пузатую бутылку с густой коричневой жидкостью, на этикетке которой было выдавлено золотом: «Chekiila». Открыл бутылку, налил в стаканчики жидкости, которая на воздухе вдруг стала практически прозрачной.
Приятели чокнулись, выпили.
– Что случилось? – повторил вопрос Прохор.
«Давай я буду говорить», – предложил Данимир.
– Я сам, – вслух ответил Даныбай севшим голосом; напиток оказался многоградусным.
– Что сам? – не понял Прохор.
– В общем, такое дело… – Даныбай налил себе в стакан белой пенящейся жидкости из графина. – Я не один…
– В каком смысле?
– Со мной мои… родственники…
Прохор отставил стакашек, наморщил лоб, изучая лицо приятеля.
– Ты говоришь загадками.
Данимир взял сознание «брата» под контроль.
– Слушай и запоминай, поверить в это трудно, однако необходимо, Охотники могут добраться и до тебя.
– Что за охотники?
– Слушай. – Устами Даныбая Данимир поведал Прохору Смирнецу историю открытия Числовселенной и какую роль в ней играют его родичи. – Внимательно слушал?
Прохор, сидевший с задумчивым видом, во время лекции не задавший ни одного вопроса, только вскидывающий на приятеля взгляд, полный сомнений, покачал головой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
