Путь волшебника - Джон Адамс

И он пошел. Тигр вновь зарычал. На этот раз звук сопровождался громким всплеском. Незнакомец перебежал на другой борт корабля и, замахнувшись тяжелой деревяшкой, заорал на зверя.

— А тигры плавают? — спросил Проктор.

— О да! — Безумец развернулся, его глаза сияли от восторга. — А еще они замечательно лазают.

Теперь Проктор по-другому истолковал происхождение глубоких отметин на досках обшивки, которые раньше принял за следы червей-древоточцев. Он посмотрел на Эзека, который передвигался довольно быстро для человека его размеров. И тем не менее под весом капера канаты просели так, что сапоги окунались в волны.

— Тебе лучше поторопиться! — закричал Проктор.

О’Брайан не ответил, но сумасшедший незнакомец, пожалуй, слишком радостно потирал руки.

— Старуха не успеет доплыть. Нет, это вам лучше поторопиться, а то она сдернет вас.

— А тигр не переберется на ваш остров? Мы сможем там чувствовать себя в безопасности?

— За эти годы мы достигли определенных соглашений. — Безумец погладил рукоять шпаги. — Она не суется на мой остров, а я не напрашиваюсь в гости к ней.

Разговор о тигре странным образом взволновал Проктора. Хотя здешний обитатель смахивал на душевнобольного, его действия и речи казались вполне разумными. Кроме его отношения к зверю.

— Но вы же вмешались, чтобы спасти нас?

— Ах да! Именно так я и поступил, правда? — Незнакомец хлопнул Проктора по плечу. — На твоем месте я бы пошел прямо сейчас.

Эзек, шлепая по воде, выбрался на берег и остановился на дальнем краю острова, рассматривая белый дворец. Дебора находилась на полпути между ним и Проктором, у входа в маленькую хижину.

Проктор ступил на веревку и внезапно осознал, что идти по ней тяжелее, чем смотреть, как ходят другие. Он закачался и едва не свалился в воду. Скрип, с которым когти впиваются в сырую древесину, донесся с противоположной стороны корабля. Запаниковав, Проктор пошел быстрее, но от этого стал раскачиваться еще сильнее, пока ноги не соскользнули и он не повис на руках, а канат прыгал туда-сюда под ним. Одним глазом молодой человек искал опору для ног, а вторым следил за тигром, который перелезал через борт «Воображения».

Незнакомец отбежал от зверя подальше и, сложив ладони у рта, крикнул:

— Поторопись!

Его безумный хохот вернул Проктору твердость духа — ничто другое не возымело бы такого действия. Ноги сами собой отыскали веревку, а потом он спокойно и расчетливо добрался на берега, где его уже ждала Дебора.

— Не представляю, как он здесь выжил, — проговорила она. — Я видела кучу рваного вонючего тряпья, она может быть как крысиным гнездом, так и его постелью, но если судить по величине, то я склоняюсь к последнему. Но я не нашла запасов пищи, и воды очень мало…

— Думаешь, он призрак? — спокойно спросил Проктор, чьи руки еще дрожали после подтягивания лодки и перехода по веревочному мосту.

Потирая их во время разговора, он пытался привести мышцы в порядок.

— Призраки так не воняют.

— Это точно, — согласился Проктор. — И я себя призраком не чувствую, значит, мы не умерли прежде, чем попасть сюда. Он, вне всяких сомнений, безумец. А мы?

— Нет! — отрезала она. — Я очень хочу вернуться к нашей лодке и отыскать путь домой. А ничего безумного в этом желании нет.

Их отвлек смех незнакомца вместе с громким плеском. Человек висел над водой, а тигр плавал прямо под ним. Зверь взмахнул огромной лапой, пытаясь достать когтями, но безумец ловко отдернул ноги, а потом брыкнул ими, целя хищнику в нос.

Эзек подошел к волшебникам, хрипло смеясь.

— Вот это храбрец! — сказал он. — За таким многие горячие головы отправились бы к самому дьяволу. — И вдруг задумался над собственными словами. — Как по-вашему, мы в аду?

В ответ Проктор покачал головой.

Раскачавшись подобно обезьяне, безумец прыгнул на берег. Приземлился, схватил камень и швырнул в тигра. Не потрудившись взглянуть, попал или нет, повернулся к гостям.

— Небось диву даетесь, как столько времени спустя здесь еще остались камни? Но мне всякий раз удается найти еще немного. Ой!.. Какая жалость…

— Что? — удивился Проктор, но через миг увидел сам.

Их лодка плыла по течению. Миновав пролив, она набрала достаточно скорости, чтобы при ударе о берег сразу лишиться мачты. Волны отступили, а потом выбросили суденышко на берег повторно, переломив киль, как хребет мелкого зверя. Проктор протянул руку и пожал кисть Деборы, пытаясь ее ободрить.

Тигрица шлепала по воде, не выходя, впрочем, на берег, а потом уплыла.

— Куда это она? — спросил Проктор.

— Восвояси. Она всегда так делает, — ответил сумасшедший. — Старуха-Царапуха, конечно, хитрая, но предсказуемая. — Он рассмеялся и хлопнул в ладоши. — Ну ладно. Не желаете ли чаю?

Безумец убежал от них к разложенной рядами на камнях битой посуде.

— Мы найдем дорогу отсюда, — сказал Проктор. — Я к…

— Не клянись, — прервала его Дебора, квакер до мозга костей.

Проктор едва сдержал улыбку.

— И не собирался. Я хотел сказать, что как будто ощущаю волшебство, но не заметил, чтобы наш приятель его использовал.

— Я тоже ощущаю и тоже не заметила. Но мы должны быть начеку. Помнишь, как нас пыталась дурачить Вдова Нэнс?

— Слишком хорошо помню, — ответил он. Шрамы на его руке, полученные в той схватке, еще оставались розовыми. — Ты сможешь связать его заклинанием, если потребуется?

Она раскрыла ладонь и показала клубок пряжи с узелками. На этих узелках она сосредотачивала заклинания.

— Могу. Но не раньше, чем мы придумаем, как бежать с острова.

Неподалеку от них безумец принюхался к содержимому треснувшего кувшина.

— Эта посвежее, — воскликнул он, неся посуду к кругу камней перед хижиной. — Дождевая вода!

Набрав кучку плавника, он опустился на колени и начал высекать огонь. Мелкие оранжевые искры вылетели из-под кремня. Занялся трут.

Кремень и огниво озадачили Проктора. Если незнакомец — волшебник, почему он не вызвал огонь одним словом? Конечно, мастерство разных магов неодинаково, но тот, кто сумел создать потайной карман в реальности, наверняка обладает невероятной мощью.

Когда огонь разгорелся, безумец выпрямился.

— Так, а где я оставил листовой чай?

— Я знаю, кто ты. — Эзек заступил ему дорогу.

— Думаю, ты ошибаешься, — с вялой усмешкой ответил сумасшедший.

— Генри Эвери!

— Первый раз слышу это имя.

— Генри Эвери. Долговязый Бен, капитан «Воображения».

— Он умер много лет назад, — заявил безумец.

— Пропал без вести много лет назад, — поправил его Эзек. — Он исчез, и никто его больше не видел. Теперь я знаю, куда ты запропастился.

— Где-то тут у меня был чай, я точно помню… — пробормотал безумец, будто разговора с капером и не было.

Он пошел изучать содержимое глиняных мисок, которые стояли под камнями. Эзек повернулся к Деборе и Проктору.

— Генри Эвери! Держу пари, вы о нем слышали не больше, чем о капитане Эзеке Хопкинсе.

— Не слышал, — ответил Проктор.

Можно подумать, он обязан знать о каждом пирате, который когда-либо бороздил океан.

— А должны? — поинтересовалась Дебора.

Эзек укоризненно покачал головой и указал могучей рукой на полоумного оборванца, который кружил у скального выступа и нюхал разные черепки.

— Да, должны. Этот человек — величайший из пиратов, живших под нашим небом. Он научил капитана Кидда всему, что тот знал, и… Можно подумать, о капитане Кидде вы тоже не слышали?

— Я слышал, — сказал Проктор. Капитан Кидд был частью истории Новой Англии, любой мальчишка в Массачусетсе слышал о нем. — Одни утверждают, что он запрятал свои сокровища неподалеку от Бостона, другие — что на островах Наперстка.

— Капитан Кидд приплывал на острова Наперстка, — сказал Эзек. — Но не для того, чтобы зарыть свои сокровища, а чтобы вырыть клад Генри Эвери.

Заметив отблеск жадности на лице Эзека, Проктор обменялся взволнованным взглядом с Деборой. Если они рассчитывают убраться отсюда подобру-поздорову, то и одного сумасшедшего вполне достаточно. Он хотел прервать речь контрабандиста, но тот, начав рассказ, не собирался останавливаться.

— Генри Эвери — король пиратов. — О’Брайан шагал взад-вперед и взволнованно размахивал руками. — На «Воображении» он бороздил Индийский океан, там и наткнулся на судно императора Хиндустана, которое перевозило сокровища. Оно было огромным — шестьдесят орудий и четыреста солдат на палубе. Но Долговязый Бен, как прозвали его пираты, поставил «Воображение» борт о борт с ним и дал залп из своих пушек, а потом пошел на абордаж — самый кровавый абордаж, который когда-либо видел человек или сам дьявол. Капитан хиндустанского судна перетрусил и спрятался среди шлюх… — (Проктор вздрогнул при бранном слове, тревожась за Дебору, но она и бровью не повела.) — Когда люди Эвери захватили наконец судно, им досталась роскошная добыча — больше миллиона долларов в золоте и драгоценных камнях. Каждый из пиратов, кто выжил в бою, получил тысячу фунтов монетами и полный мешок рубинов, изумрудов и бриллиантов. — О’Брайан стукнул кулаком о ладонь. — Они стали богаче любого английского лорда. Собственно, в Англию большинство из них и направились, а там их арестовали. А все потому, что император Хиндустана нажаловался королю. Но Генри Эвери не угодил за решетку! У него хватало друзей в Массачусетсе и Коннектикуте, и он прибыл сюда, где всегда ценилась свобода. А потом исчез.