Кожа - Бен Мецрих

— Как ты думаешь, что это может быть? Скалли слегка встряхнула содержимое пакета, чтобы отделить красные крупинки от волокон, потом аккуратно пощупала их сквозь полиэтилен.

— Ты знаешь, по-моему, я уже встречала что-то подобное, — она открыла пакет и понюхала. — Если мне не изменяет память, это какое-то обеззараживающее вещество. Волокна наверняка — куски ниток от бинта. Где ты это взял?

Малдер вдруг ощутил необыкновенную легкость во всем теле. Так было всякий раз, когда наконец появлялась надежда вывести расследование из тупика.

— С места аварии. Я собрал волокна как раз в том месте, где нашли Джона Доу.

Скалли пристально посмотрела на него, потом — на содержимое пакета.

— Так… Не будем делать поспешных выводов. Надо показать это Бернстайну. Он хирург и часто имеет дело с подобными веществами. Я могу ошибаться.

Когда они вернулись в палату, Бернстайн лежал на кушетке, заложив руки за голову.

— Быстро вы вернулись, — заметил он. — Неужели пришел приказ о моем досрочном освобождении?

— К сожалению, нет, — усмехнулась Скалли, — мы хотели с вами посоветоваться. Вам знаком этот красный порошок?

Бернстайн поднялся, бросил короткий взгляд на пакет и сказал:

— Знаком, конечно. Это пыль. То есть, так мы ее называем. Антибактериальный состав. Применяется при массированной пересадке кожи, в случаях поражения не менее пятидесяти процентов. Одна из новейших разработок, очень дорогая, но и очень эффективная. Патент выдан совсем недавно.

Малдер спрятал руки за спину, чтобы не было видно, как они дрожат. Вот оно! Состав, используемый при пересадках кожи! Если экспертиза установит, что он остался на ограждении после падения Джона Доу, это будет колоссальный прорыв,

— Доктор Бернстайн, а как широко применяется «пыль»?

— О какой широте применения вы говорите? — поднял брови Берстайн, возвращая пакетик Скалли. — В большинстве клиник его вообще не видели. Ямайка — приятное исключение. Мне удалось впервые поработать с «пылью» в прошлом году в университетской клинике во Флориде. Более подробную информацию вам дадут разработчики. Компания «Фиброл Интернэшнл». Они ведут изыскания в области биотехнологии. Основное направление — разработка искусственных материалов для имплантантов. Кстати, они базируются где-то неподалеку.

Малдер никогда не слышал о такой компании, но это было неудивительно — на северо-востоке Соединенных Штатов сосредоточено огромное количество фармацевтических фирм с довольно узкой специализацией. Не каждый медик припомнит все названия.

Когда они попрощались с Бернстайном и вышли в коридор, энтузиазм Малдера наконец вырвался наружу.

— Что скажешь, Скалли? Не много ли совпадений?

— Ну-у…

— Специальный состав для трансплантации, найденный на том месте, где подобрали Джона Доу! — Малдер шел напролом. — Это вполне может означать, что мистеру Доу накануне тоже сделали пересадку! Потом его кожу подсадили Перри Стэнтону, и у того вскоре появились странные, кошмарные симптомы. Красная пудра, «пыль» — вот ключ к разгадке! Скалли покачала головой.

— Ты, как всегда, на две мили бежишь впереди фактов. Да, ты нашел эту пудру на месте аварии. Но подумай сам, сколько машин проезжает по правой полосе из Манхэттена? Тысячи и тысячи, и из каждой может что-то высыпаться.

— Вспомни, что сказал Бернстайн: «пыль» — штука редкая и дорогая. Нужно срочно поговорить с руководством «Фиброл Интернэшнл». Возможно…

В этот момент раздался сигнал сотового телефона. Номер Скалли знали немногие, и Малдер тут же догадался, кто звонит.

— Баррет, — одними губами произнесла Скалли. С минуту она внимательно слушала, наморщив лоб, потом нажала кнопку отключения и воскликнула:

— Они обнаружили Стэнтона! Только что свидетели видели, как он входил в метро на Бруклинских холмах. Баррет спрашивает, желаем ли мы участвовать в задержании.

Вместо ответа Малдер круто развернулся на каблуках и побежал к лифту.

Сьюзан Допплер закрыла глаза. На ее лице застыло непроницаемое выражение, но в груди клокотала тихая ненависть ко всему — к этому самоходному железному гробу, дико и протяжно визжащему на поворотах, к людям, набившим его до отказа. Она впала в нечто вроде анабиоза — состояние, хорошо знакомое мелким служащим, часами трясущимся каждый день в общественном транспорте.

Как и большинство жителей Нью-Йорка, Сьюзан терпеть не могла подземку. Но выбирать ей не приходилось: двадцатишестилетняя мать-одиночка не смела потратиться на такси, а прямой автобусный маршрут от ее дома до места работы — большого универмага — пока не ввел! Платить за несколько пересадок было бы слишком накладно — она предпочитала сберечь доллар-другой для дочурки, пусть даже ценой полуторачасовой пытки подземкой.

Но сегодня ей пришлось подвергнуться куда более изощренным издевательствам, чем обычно, две станции назад отключилась вентиляция, и воздух в вагоне сразу же насытился ароматом пота и разлагающейся мочи. С каждой минутой становилось все жарче, в горле пересохло, легкие слипались от недостатка кислорода. К тому же Сьюзан оказалась зажатой между двумя джентльменами. Джентльмен справа был невероятно грузен, его рубашка, некогда белая, насквозь пропиталась потом; а тощий джентльмен слева, перелистывая таблоид, всякий раз вонзал свой костлявый локоть ей под ребра.

Закрыв глаза, Сьюзан попыталась заняться самовнушением. Она попробовала вообразить, что находится в сауне, где-нибудь в маленьком городке на краю Земли. Или на жарком солнечном пляже у самой кромки Тихого океана. Или в башне горящего танка. Даже это было гораздо лучше, чем медленно погибать от удушья в вагоне метро.

Острый локоть в очередной раз воткнулся ей между ребер. Сьюзан открыла глаза и вперила возмущенный взгляд в тощего джентльмена. Но тот, увлеченный бульварным чтивом, ничего не замечал вокруг.

Сьюзан сдвинулась на край сидения и задумалась, положив подбородок на ладони. Совсем недавно на нее обращали внимание даже в такой, отнюдь не романтичной обстановке. У тебя удивительные глаза. Лазурные!» Так говорил ее бывший муж. «Чертов бабник», — подумала она с омерзением, но почти без злобы. Прошел целый год с тех пор, как Сьюзан вычеркнула его из жизни. А глаза у нее никакие не лазурные, а голубые. Очень усталые глаза.

Вагон в очередной раз резко занесло на повороте, пассажиры едва не повалились в проход, на несколько секунд погас свет… Когда он включился вновь, Сьюзан увидела прямо перед собой очень странного человека. Это был даже не человек, а живая иллюстрация: «Только в Нью-Йорке!»

Где еще в общественном транспорте можно встретить подобного типа? Маленький круглоголовый старичок в грязном изорванном халате приютился между пассажирами, скрючившись и поджав ноги. Несмотря на удушающую жару, его била крупная дрожь. «Все понятно, — подумала Сьюзан. — Либо крэк, либо героин». Губы старичка непрерывно шевелились, словно произносили безмолвное заклинание. Его остекленевшие глазки были такого же цвета, как у нее, и это особенно неприятно поразило Сьюзан.