Ненависть Волка - Вадим Тарасенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На фроловском крейсере «Матея», значившемся в боевом распорядке под номером два, штурман ввел в аналогичную ячейку число плюс три тысячных. «Матея» будет программироваться на прыжок на одну трехтысячную световую секунду длиннее, чем номинальная – двадцать пять световых минут.
А в находящемся в какой-то тысяче километров от фроловского крейсера человском эсминце «Прорыв», шедший третьим номером, второй пилот в эту же секунду ввел – минус три тысячных. Теоретически «Прорыв» не допрыгнет до кроков одну трехтысячную световой секунды – около тысячи километров.
Четвертый и пятый номера в ячейки номинальных отклонений ввели соответственно плюс четыре тысячных и минус четыре тысячных. Эти боевые машины должны оказаться впереди и сзади врага на расстоянии примерно тысяча двести километров.
И так далее, с шагом в двести километров челы и фролы будут выскакивать из гипера около их общего врага. Стратегия атаки была проста. Таким своеобразным веером компенсировались неизбежные ошибки в определении расстояния до кроковских звездолетов и в точности выхода из гиперпространства. Точные законы случайных отклонений выдавали число девятьсот девяносто девять – только один звездолет из тысячи вышел бы из «подвала» Вселенной, так иногда называли между собой пилоты гиперпространство, дальше, чем за десять тысяч километров от кроков. Восемнадцать же звездолетов должны лечь в этот маленький кружок радиусом десять тысяч километров, как посланный опытной рукой шар в лузу.
Бортовые компьютеры крейсеров и эсминцев, специально «натасканные» на такие задачки, уже через полминуты посчитали так называемый функционал попадания. Теперь они точно знали, сколько энергии необходимо подать на витки нуль-континуум-генератора, сколько времени должен длиться этот мощнейший энергетический импульс, как и сколько времени необходимо отработать маршевым движком.
И едва последний бит информации лег на свое место в электронном мозгу, как тут же прошла молниеносная команда – запустить циклограмму подготовки перехода в гиперпространство.
Где-то в недрах каждого из звездолетов замкнулись реле и энергия атомного распада устремилась на обмотки нуль-континуум-генератора. И задрожало, завибрировало само пространство. Бортовой компьютер, как опытный полководец, отслеживая ситуацию с помощью тысяч датчиков, хладнокровно выжидал, когда эта мощная энергетическая река расшатает плотину, отделяющую наш мир от другого, поистине потустороннего. И он дождался этого момента. Чувствительные датчики сообщили ему, что колебания пространства совпали с пульсацией нуль-континуум-генератора. Есть резонанс! Теперь надо добавить еще чуть-чуть энергии, чтобы плотина рухнула.
«Поднять регулирующие стержни!» – примерно так можно было бы перевести на язык, понятный человеческому мозгу, команду, отданную электронным мозгом.
И снова замкнулось несколько реле, и мощные соленоиды буквально выдернули часть боро-циркониевых стержней из активной зоны реактора.
Для ядерного реактора это было все равно что для племенного рысака удар шпорами в бок. И многотонная махина внешне бесшумно «пошла крупной рысью». Необходимые мегаджоули энергии вонзились в пространство – вырвавшийся из нуль-континуум-генератора узкий пучок гравитонов как шпага тореадора пробил «шкуру» нашей трехмерной Вселенной.
И тут же сверкнуло пламя маршевого двигателя звездолета, вталкивая его в подпространство. Один за другим боевые звездолеты из группы генерала Рахада Виргула исчезали, словно растворялись в вакууме. Исчезали, чтобы по инерции, на сверхсветовой скорости скользнув по пространству, где этого-то света и не существует, вынырнуть вновь в знакомом мире.
Все получилось просто замечательно. Его крейсер, его «Авангард», смотрел своим главным калибром на находящийся в каких-то трех тысячах километров один из кроковских крейсеров. Бортовой компьютер свои работы выполнил просто безукоризненно. Что называется, выложил крока на блюдечке с голубой каемочкой.
Одного быстрого взгляда на монитор Рахаду Виргулу было достаточно, чтобы понять, – бой выигран. На трехмерной картинке, «нарисованной» компьютером, было хорошо видно, что все кроковские звездолеты находились под прицелом боевых лазеров челов и фролов.
– Прицел на главный калибр! Мощность максимальная! Огонь по готовности к стрельбе! – генерал буквально выстрелил из себя уже много раз произносимую фразу.
Бесшумно и быстро мощные электоромоторы довернули платформу с шестью мощными боевыми лазерами на цель, и те через мгновение исторгли из себя порции убийственного высокоэнергетического излучения.
«Всесильный Исам, хоть бы он не взорвался», – первый раз в жизни опытный космический волк, уничтоживший не один вражеский звездолет, просил своего Бога на этот раз уберечь своего врага.
– Направление на цель! Режим тяги максимальный! Повторить залп! – Рахад Виргул не сводил взгляда с экрана внешнего обзора.
Вражеский крейсер, похоже, взрываться не думал, а думал защищаться. Челы в рубке управления отчетливо видели, как огромная, похожая на гигантский нарост на корпусе кроковского крейсера платформа с лазерами стала быстро поворачиваться в их сторону. Похоже, залп «Авангарда» не нанес фатальных повреждений ни боевым лазерам кроковского звездолета, ни ему самому.
«Не меньше шести пятисотмегаваттников», – быстро оценил Виргул боевую мощь врага, находящегося от него в каких-то трех тысячах километрах.
Нет, уже ближе – «Авангард», мощно толкаемый своим маршевым движком, глотал пространство со скоростью пятьдесят километров в секунду.
Два крейсера, словно два дуэлянта, выстрелили своими мегаваттами энергии почти одновременно.
Взвизгнула сирена предупреждения лазерной атаки. И под эту фонограмму бортовой компьютер «пропел»:
– Лазерная атака. Шестьдесят процентов повреждения головного защитного экрана.
«Фу, цел. А хорошо он мне засадил. А что ты хотел? Почти в упор стрелял», – мелькнуло в голове генерала и тут же его мозг затопило гневом:
– Черт! Пятый! Под трибунал пойдешь!
На мониторе командира группы появилась блестящая клякса взрыва – один из кроковских крейсеров уже больше никогда не нырнет в гиперпространство.
«Всесильный Исам! Только бы не там было это оружие».
Бог челов внял молитве одного из своих подданных – сверхоружие кроков находилось не на взорвавшемся крейсере, а буквально уже в тысяче километрах перед ним.
– Что там, Сунни?
– Повреждены цепи управления…
– Это я уже слышал! Ты переключился на резервную систему управления?
– Очевидно, в ней что-то тоже повреждено! Бортовой компьютер не запускает циклограмму пуска! – Штурман крейсера «Адмирал Сарб» подполковник О’Сунни Лиман лихорадочно колдовал над клавиатурой компьютера. На лбу мужчины обильно выступил пот.
В рубке управления мигнул свет – шесть пятисотмегаваттных лазеров сделали залп по несущемуся на их крейсер человскому боевому кораблю. И тут же всю дежурную смену офицеров накрыл вой сирены и слова бортового компьютера:
– Лазерная атака! Девяносто пять процентов повреждения третьего защитного экрана. Выход из строя второй, третьей, пятой, шестой лазерной установок.
Командир «Адмирала Сарб» полковник О’Вулли Свор и сам это увидел. На его мониторе, в верхнем левом углу продолжали гореть только две зеленые точки, а четыре загорелись красным светом.
«Следующего залпа нам не выдержать. Похоже, пришло время умирать, а задание?»
– Сунни! Бросай все и немедленно в грузовой отсек. Запускай вручную!
– А прицеливание?
– Баккара! Все равно дальше этого чертового астероидного пояса не улетит. Ты что, не понимаешь, что мы сейчас погибнем! Выполнять!!
Грозный командирский рев, словно мощный порыв ветра, выдул из кресла штурмана, и тот бросился вон из рубки.
Рахад Виргул еще раз окинул монитор. Все три оставшихся крейсера кроков были, хвала Великому Исаму, целы. В соответствии с планом операции он будет приближаться к ним, ведя осторожный огонь своими лазерами, и, в конце концов, высадит на вражеские звездолеты штурмовые группы. Выполнение этого плана предполагало поистине ювелирные действия. Надо было, с одной стороны, ухитриться нанести такие повреждения звездолетам, чтобы экипажи не смогли просто взорвать их при угрозе захвата. А с другой стороны, эти повреждения не должны были уничтожить кроковские корабли.
После обещания командира группы отдать пятого – командира человского крейсера «Победа» – под трибунал остальные командиры звездолетов стали вести себя крайне осторожно, от греха подальше понизив в два раза мощность залпа. И некоторые из них возможный трибунал в будущем и за тысячи световых лет отсюда поменяли на смерть – здесь и сейчас.
Первым взорвался третий – человский эсминец «Стремительный». Залп кроковского крейсера почти в упор – с пяти тысяч километров – превратил его в раскаленный огненный вихрь, мгновенно кремировавший двенадцать человек экипажа. Не прошло и десяти секунд, как будто вспух, а потом распался на две части фроловский крейсер.
