Покорная для Короля Нагов (СИ) - Куинн Герда

- Давай сейчас поедем, тебе надо лечь в постель. Ты больна, Эйрин.

- Я больна?! - она удивленно посмотрела на мужа - Напротив, я совершенно здорова. Это Вы больны! И, похоже, что смертельно.

Она взяла чашку из его рук. Первым желанием было разбить её о камень пола. Но Эйрин выпила всё до капли. Отвар чуть горчил и отдавал какой то сухой травой...

Эсмонд накинул на плечи жены плащ, поднял её на руки и вышел в коридор.

В повозке было тепло. Она мерно покачивалась в такт шагам лошадей.

- Это вышло случайно, Эйрин...

- Что?

- Я не хотел тебя бить...

Она попыталась высвободиться из его рук.

- Я знаю. Пустите меня.

- Тебе надо согреться.

- Только не в Ваших руках. Пустите.

Сев рядом, она оперлась плечом о стенку повозки. Мерное движение, тепло и болезнь сделали своё дело и девушка задремала.

... Твою мать... Твою гребаную мать!!! Правильно, что она называет его Зверем. Она ещё очень добра к нему, эта чудесная милая девочка. Она старалась, старалась изо всех сил... А может, и не старалась... Зачем ей?

Он отнял у неё всё - дом, семью, свободу.

Ударил её...

О Великие Боги, он не хотел бить её! Никогда бы такого он себе не позволил. Хлестнул плетью рядом, для испуга, для острастки. Девчонка отшатнулась, она была измучена и пьяна. Несла ересь, выкрикивая ему в лицо все эти обидные слова...

Кто заставлял слушать это? Кто мешал подхватить её на руки, унести наверх, в спальню, согреть, впитать жар начинающейся болезни и безумия руками, губами, всем телом без остатка?

Хотя бы попробовать объяснить и объясниться? Так нет же... Надо было опять всё испортить. В который уже раз...

Эта плеть разбила не её губы. Она рассекла их жизнь. Надвое. И продолжала по кусочку отламывать от этих двух половин секунды, минуты, часы...

Эйрин болела уже пару дней. И из этих пары дней она не хотела видеть его ни доли секунды.

Вчера вечером он поднялся к ней. Девушка лежала в постели, укрытая пушистым толстым одеялом, раскрасневшаяся и горячая.

При его появлении она повернула голову и кольнула его сердце двумя синими льдинками глаз.

- Пришли добить меня, сир? Что ж, давайте. Имеете право. То, что я совершила, можно расценивать, как супружескую неверность.

- Не неси ерунды, Эйрин. Я знаю, что ты верна мне.

- Ваши Советники, сир...

- Что мои Советники?

Он осторожно присел на край постели.

- Ну Королевский Совет...

- Что ты хочешь сказать? Я не понимаю тебя, дорогая...

Эйрин тяжело перевела дыхание:

- Мою участь теперь решит Королевский Совет, ведь так? Законы Экрисса...

- Законы Экрисса принимаю и отменяю я. И только я. И мне решать, что делать с тобой.

Она улыбнулась.

- Лучше бы Вы оставили меня в Башнях, сир... Всё равно ничего хорошего из нашего брака не выйдет.

- А может, выйдет? Я оптимист, девочка.

Он посмотрел на неё:

- Разреши мне помочь тебе.

- Что?

Он притронулся к своим губам:

- У тебя останется шрам, Эйрин... а я бы мог...

Она поняла, о чем он говорит. Яд нагов обладает огромной целительной силой. Надо лишь впустить его в кровь.

- Нет!!! Не трогайте меня! Я покончу с собой, если Вы ещё хоть раз в жизни прикоснетесь ко мне!!!

Он поднял руки:

- Вот, смотри. Я не трону тебя, понимаешь? Не хочешь, значит, ничего не будет. Я ведь просто предложил...

Девушка задавленно смотрела на его руки. Потом отвернулась.

- Может, ты что - нибудь хочешь?

" Хочу, чтоб ты провалился к тьманникам в кипящую смолу! Вместе со своим замком и зелёными глазами! "- подумала она.

Но вслух спросила совсем другое:

- Что с Бергом? Он мертв?

Зверь зарычал, чуя соперника. Зашипел, покрываясь крепкой чешуёй. Выбросил в кровь расплавленное золото ярости, повышая жар тела Короля, стал биться в висках иглами и болью. Заворочался в сердце раскаленным шаром.

- Понятия не имею. - произнёс Эсмонд, поднимаясь с постели - Меня мало волнует судьба твоего любовника, дрянь. Можно даже сказать, совсем не волнует.

Эйрин тяжело оборванно выдохнула и прикрыла глаза.

Дверь спальни хлопнула так, что на столике подскочили баночки и чашки с лекарствами. Свечи испуганно ахнули. Несколько из них погасло.

Пропасть между супругами увеличилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

*****

Болезнь Эйрин вела себя, как капризная женщина преклонного возраста.

Утром и днём она ослабляла хватку, но к вечеру набрасывалась на девушку с новой силой. Королеву лихорадило, не спасали ни припарки, ни горячие грелки, уложенные в низ постели. 

Девушка точно не знала, сколько прошло времени. Иногда она путала вечер и ночь. Часы тянулись вязкой массой, они пахли сладостью и травяными настоями. В редкие моменты просветления она обнаруживала возле себя то горничную, то целителей, то Кормилицу. 

Лавиния теперь почти не отходила от своей воспитанницы, прерываясь только на короткий отдых и работу по дому. 

Старуха хмурила брови, вздыхала, ворчала, взбивала подушки, пробовала приносимую еду. 

- Зачем, Лавиния? - удивилась Эйрин, увидев это в первый раз. 

- Затем. - строго ответила Кормилица - "Любят" тебя здесь шибко! Особенно, после того, что ты вытворила.

Девушка слабо улыбнулась:

- Думаешь, отравят? Да хоть бы...

Лавиния нахмурилась, но промолчала. Поправить она не могла ничего, а просто так сотрясать воздух было не в её правилах. 

К ночи Эйрин стало хуже. Намного хуже. Не как в предыдущие дни. Дыхание было горячим и учащённым. Кожа переливалась бисером испарины. Девушка дышала тихо и прерывисто. 

- Сир, Её Величество... 

Один из целителей не знал, как закончить фразу, памятуя лютый нрав нагатского Короля. 

- Её Величество - что? 

Эсмонд смотрел лекарю прямо в глаза. Потом всё понял и, грязно ругнувшись, ринулся наверх.

В спальне стояла полутьма. 

За окном моросил противный мелкий дождик, Менну не было видно совсем. Ночное светило надежно укрылось за плотными облаками. По каменным стенам ползли серые тени. 

Свечи, устав бороться с ночным сумраком, потрескивали и капали мягкими слезами. Два бирдовых камня в изголовье кровати попытались придти им на помощь, но тут же угасли, придавленные властной рукой Короля. 

Кормилица склонилась перед ним и всхлипнула. 

- Дочушка моя... Простите, Ваше Вели...

- Ладно тебе, старуха. Иди спать. Иди, говорю. Я тут сам... 

Лавиния потопталась на месте, не решаясь заговорить.

- Ну, что ещё?! Иди, я сказал! 

Кормилица вышла, прикрыв рот платком. 

Он встал на колени перед лежащей на кровати женой. 

- Эйрин, девочка... Ты слышишь меня? 

Она приоткрыла глаза. 

- Ты только не сопротивляйся, моя хорошая... Не надо. 

Он взял её за руку. Крошечные пальцы утонули в тёмной ладони. Её рука была бледной, слабой и влажной. Эсмонд прокусил запястье девушки и тут же прижал губы к кровоточащим ранкам. 

- Ты поправишься. - прошептал он, прокусив другое запястье - Теперь точно поправишься. А там... будь что будет. Возможно, ты возненавидишь меня ещё сильнее, но... зато останешься жива. 

Он склонился к ней, ощущая плавящий тяжелый жар, исходящий от измученного болезнью тела. Король не почувствовал бы ничего, кроме навязчивых запахов отваров и нездоровья, но Зверь... Он раздул ноздри и сузил зрачки. Смерть, заглянувшая было в серебристо - синие глаза его радости, отступала. Яд действовал. Медленно, но действовал. Зверь подумал о том, не добавить ли... Ну, для верности? Для более точного результата? Король побоялся. Слишком она мала... Её телу столько не вместить. 

" Хорошо."- кивнул Зверь - " Как знаешь..."

Эсмонд лег рядом и прижал к себе начавшее теплеть, именно теплеть, перестающее плавиться хрупкое тело Королевы Экрисса.