Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше - Эрих Манштейн

Для возрождения патриотизма в народе и распространения сведений о деятельности флота Великий Князь привлек к сотрудничеству флотский журнал «Морской сборник» (начал издаваться в 1848 г.), куда были приглашены лучшие научные, литературные и флотские деятели того времени: А. Н. Островский, И. А. Гончаров, В. И. Даль, Н. И. Пирогов, Г. И. Бутаков, К. Н. Посьет, С. С. Лесовский и др. Обращаясь к ним, Константин Николаевич писал: «Морское начальство, не желая стеснять таланта, вполне представляет вам излагать ваше путешествие и результаты исследований в той форме и в тех размерах, которые вам покажутся наиболее удобными, ожидая от вашего пера произведения, достойного как по содержанию и изложению, так и по объему».

Следует заметить, что для писателей специально организовывались дальние заграничные походы, а то и кругосветные плавания на военных кораблях! Благодаря произведениям лучших писателей того времени страна узнавала о героизме русских моряков, о восстановлении южного форпоста и важности воссоздания мощного Русского флота.

Любопытно, что Генерал-Адмирал Великий Князь Константин Николаевич передал инструкции адмиралу Фердинанду Петровичу Врангелю, председателю Морского ученого комитета, руководившему деятельностью редакции нового журнала «Морской сборник». В них, в частности, говорилось: «…В руках высшего морского начальства «Морской Сборник» составляет сильное орудие для довершения образования морского офицера, которого нельзя считать оконченным, когда он оставил школьную скамью Морского корпуса.

«Морской Сборник»… содержит новейшее сведения, которые морскому офицеру нужно иметь для пользы службы… Через сообщение ежемесячно каждому офицеру трудов, подвигов, занятий, страданий его товарищей, «Сборник служит непрерывною связью между моряками и, возбуждая взаимное участие и сочувствие, тем самым поддерживает то дружество, которым всегда отличалась наша морская семья…

Цель наша – …чтобы знакомить Россию с флотом, возбуждая к нему уважение и привязанность».

Тогда же были введены различные новшества и осуществлены многие реорганизации. Для создания технического оснащения парового флота привлекли академиков и профессоров: Э. Х. Ленца (немца по происхождению), А. Коноплева, И. Сомова, В. Алексеева и др. Обновилось обучение в Академическом курсе морских наук. Известно, что руководитель и первый начальник Николаевской морской академии контр-адмирал Алексей Павлович Епанчин (годы жизни 1823–1913; генерал-адмирал Его Императорского Величества, к слову сказать, подобное звание давало возможность общаться с Императором в любое время, что, несомненно, в данном случае способствовало развитию военно-морской науки) активно привлекал к сотрудничеству признанных авторитетов образования, которые были избраны «Почетными членами Морской академии». Среди них – граф, генерал-адъютанта Его Императорского Величества, профессор, адмирал Ф. П. Литке (немец по происхождению); генерал-адъютант Его Императорского Величества адмирал Б. А. Глазенап (немец по происхождению); министр путей сообщения Империи генерал-адъютант Его Императорского Величества вице-адмирал К. Н. Посьет; вице-адмирал С. С. Лесовский; президент Императорской академии наук, действительный тайный советник, профессор В. Алексеев; тайный советник С. И. Веселаго.

Несколько позже совет академического курса получил новый, более высокий статус, и стал именоваться Конференцией Николаевской морской академии. Членами Конференции был весь профессорско-преподавательский состав академии; но в него входили и представители внешних учреждений: начальник Технического училища морского ведомства генерал-лейтенант А. И. Зеленой; председатель кораблестроительного отделения Морского технического комитета генерал-лейтенант И. С. Дмитриев; начальник артиллерийской части в Кронштадте генерал-лейтенант Ф. В. Пестич; академик Императорской академии наук, тайный советник А. Н. Савичев; академик Императорской академии наук Л. И. Шренк (немец по происхождению); директор Санкт-Петербургского технологического института В. Н. Александров; инспектор классов Технического училища морского ведомства генерал-майор П. П. Тыртов; начальник гидрографической части ЧФ и портов капитан 1-го ранга В. И. Зарудный и др.

Учреждение Конференции для управления процессом восстановления флота предусматривало резкое повышение образования командного состава флота, начиная от уровня Великого Князя и генерал-адмирала до рядовых офицеров. Чтобы, в первую очередь, сделать выводы и впредь не допускать катастроф флота.

В связи с внедрением паровых кораблей был создан Минный офицерский класс, учрежденный 1 октября 1874 г. в Кронштадте (срок обучения 1 год), где повышали квалификацию и проходили переподготовку офицеры механических служб.

Эпоха Александра III (годы правления 1881–1894) характеризуется воплощением дальнейших замыслов убитого террористами Императора Александра II, успевшего восстановить и могущество Отечества русского, и силы флотов, в том числе и ЧФ. Продолжая политику Петра I и его венценосных последователей по обеспечению безопасности южных границ Империи, Государь особое внимание уделяет дальнейшему возрождению Черноморского флота, ставшего главенствующей силой на Черном море. В 1886 г. Высочайшим указом на Черноморский флот возлагалась задача «служить вооруженной защите государственного достоинства». И неудивительно, что большое внимание обращается на нравственное воспитанием будущих морских офицеров.

…Документы по части становления и развития Русского флота, которые получил от адмирала Беренса Николай Герасимович Кузнецов, охватывали период со времени царствования Петра I и до эпохи Александра III. Содержались ли там все сведения, о которых шла речь выше? – думается, нет. Однако и того, что он прочел, было достаточно, чтобы в нем заговорил истинный патриот своей некогда великой страны…

Им была обнаружена приписка рукой контр-адмирала Беренса, что нет никаких сомнений в том, что судьба в недалеком будущем возложит на архангелогородца Кузнецова столь высокую ответственность по руководству флотом, что при этом Николаю Герасимовичу придется о многом в свой жизни забыть и полностью посвятить себя служению России, – той России, которую он, адмирал Беренс и многие его сотоварищи потеряли. Высочайшая ответственность будет тяжелее от осознания, что применять свой талант придется в кругу инородцев и невидимых ему недругов. Завершалась же сия приписка словами: «Да поможет вам Господь, если вы воистину служите Русскому флоту».

И теперь, чтобы не выглядеть голословным, пора открыть, почему Михаил Андреевич Беренс подошел к Кузнецову и откуда он знал, что со временем именно Николай Герасимович займет руководящий пост на флоте. Все дело в том, что спланированная за океаном в аналитическом центре Ордена и, в конце концов, совершенная руками масонов, евреев и психопатов революция в России, обретала завершенность через становление так называемой советской власти. И руководящий корпус этого нового жуткого государственного образования высчитывался, готовился и назначался (путем интриг и различных манипуляций уже в СССР) все в том же Ордене, имеющем конкретный адрес: Нью-Йорк, Бродвей, 120. Практически все решения высшего совета Ордена в отношении этих людей были воплощены Сталиным (и его предшественниками) в жизнь; однако важно понять, что Сталин не был послушной марионеткой и в какой-то момент затеял свою игру, причем провел множество успешных партий… Попав в святая святых мировых интриг – т. е. став женой одного из членов Ордена княгиня Екатерина Алексеевна Мещерская (не станем объяснять как и по чьему желанию это произошло) через надежных бывших сотрудников Имперской разведки передавала важные сведения бывшему руководителю той же сверхсекретной имперской организации. После чего сразу или же много лет спустя! (все это процессы нелегкие, имеющие прямое отношение к понятиям разведка и даже тому, что называют футурологией) – по возможности информировались русские по происхождению члены Страны Советов, которым новой масонской властью предстояло выполнить те или иные миссии. Наверняка на пост будущего главы советского флота рассматривалась не только кандидатура Кузнецова, однако, в конце концов, расчет оказался правильным, и тот получил предупреждение, о котором не смел рассказать никому и никогда…

Предчувствуя военную грозу, Николай Герасимович все чаще в те июньские дни 1941 г. возвращался в мыслях к документам и письму адмирала Беренса. Конечно же, он давно уничтожил компромат, и иногда, пребывая в душевном смятении, спрашивал себя: а было ли все это наяву? Однако с тех пор, как Н. Г. Кузнецов занял пост наркома ВМФ, он стал отчетливо осознавать насколько невероятно сложно быть русским адмиралом и отвечать за все и вся, за все решения, принимаемые не тобой, и зачастую – вопреки твоим решениям и вопреки здравому смыслу! И при этом весь процесс уничижения и уничтожения русского флота окружающие тебя инородцы прикрывают твоим русским именем…