Возвращение под небеса - Злата Косолапова

— Ты собираешь уйти?

Я кивнула.

— Да, я должна.

— А тебе… разве можно туда? — спросил Егор, отводя глаза. — Ну, я имею ввиду, аллергия и всё такое.

— Всё нормально, — быстро ответила я, покачав головой. — Правда. Поверьте мне на слово, я уже не болею.

Тихонов нахмурился, затем перевёл взгляд на мою раненную ногу и нахмурился ещё больше.

— Слушай, — Егор потёр лоб. — Возьми мой платок и вот, у меня есть йод, обработай ногу. Так ты не убежишь далеко. Сейчас я принесу тебе всё необходимое.

Я поблагодарила офицера, приняла платок и йод, сбросила рюкзак и уселась в угол коридора. Егор смотрел на меня ещё несколько секунд, затем, услышав очередной звук удара, пробормотал низким голосом:

— Я сейчас приду. Там проблемы у ребят. Надо им помочь…

Я кивнула. Я чувствовала, как по лицу стекает солёный пот, как вымокшая чёлка кончиками прядок щекочет кожу.

Я сжимала платок и йод ослабшими пальцами. Как хорошо, что папа с детства обучил меня кое-чему в медицине. Пусть самому простому, но совершенно необходимому.

Вздохнув, я собрала волю в кулак и сильнее разодрала мои старые джинсы. Рана некрасивым порезом зияла на ноге. Я нахмурилась.

Местами подсохшая кровь багровыми разводами покрывала кожу возле кривой царапины. Я отвернула крышку от склянки с йодом и начала обрабатывать рану. При этом порез жгло так, что у меня глаза едва на лоб не вылезли.

Чуть позже прибежал Тихонов и дал мне бинты и ту самую мазь, о которой я мечтала с тех самых пор, как Шарапов ранил меня.

После обработки раны мазью мне стало куда легче, хотя нога по-прежнему неприятно ныла. Надо было немного переждать.

Я замерла, облокотившись на стену, и прикрыла глаза. Скрипя зубами, мне пришлось терпеть заживление несколько минут. Рана жутко чесалась, затягиваясь. Зато спустя непродолжительное время я уже могла подняться на ноги. Я вытерла кровь с рук влажными салфетками и закинула на плечи рюкзак.

Я подхватила пистолет и вывернула в прихожую медицинского крыла. Добравшись до приёмной, я удивленно замерла. Эдуард Рожков и его младший помощник Лёня с помощью двух огнетушителей пытались усмирить пламя одного из взорвавших терминалов. Егор как раз проверял пульс у офицера Курпатова, в бессознательном состоянии валявшегося возле шкафа с медицинскими халатами.

— Пришлось его оглушить минут десять назад, — объяснил Тихонов, поглядев на меня. — Проходил мимо нас, заряжая пистолет и утверждая, что если найдет тебя первым, то без раздумий вышибет мозги.

— Да, выбора у нас не было, — цокнул Рожков, отбрасывая в сторону огнетушитель и отряхивая руки. — Курпатов у нас ведь особый ум, потому, видимо, и стрелять вздумал. — Эдуард кивком головы указал на терминал. — Чуть не подорвал тут всех нас к чертям собачьим. Пришлось мне двинуть табуретом по черепушке этого идиота.

— Всё с ним нормально будет, — сказал Егор, оставляя офицера лежать у шкафа и направляясь к нам. — Может, только череп поболит пару дней, но зато язык его точно больше не подведёт.

— Мозгов у него только жаль не прибавится, — отмахнулся Лёня, доставая из кармана папироску.

Рожков тяжело вздохнул.

— Ну, думаю, что пора мне достать чакушку из тайника, — почесав коротко стриженый затылок, сказал Эдуард, в недоумении глядя на пол. — Сегодня был сложный день.

Я прерывисто вздохнула, и Рожков посмотрел на меня.

— Всё будет хорошо, Машенька, — сказал он мне ласково. — Ты только береги себя. Не знаю, куда они повели Спольникова, но обещаю тебе, что побудем здесь ещё некоторое время, чтобы вырубить парочку офицеров, если понадобиться.

— Я не знаю, как мне отблагодарить вас за помощь, — прошептала я. — Спасибо вам всем большое!

В эти мгновения я сожалела о том, что вряд ли когда-нибудь ещё увижу этих людей, если выберусь отсюда.

— Постарайся побыстрее добраться до выхода, но не сильно переживай за погоню, — сказал мне Егор. — На сегодняшний день офицеров в «Адвеге» по пальцам пересчитать. А за отсутствием практики, многие служивые совсем зажрались, так что обдурить их легче лёгкого.

— Ты, главное, будь поосторожнее там снаружи, — улыбнулся мне Рожков. — И помни, что хорошие люди, которые тебе обязательно помогут, есть везде. Так что иди с Богом, и ничего не бойся.

Я едва сдержала слёзы. Как мне хотелось обнять всех этих ребят! В эти минуты я понимала, как сильно буду скучать по ним.

Перед тем, как я покинула медицинское крыло, Егор отдал мне свой пистолет и оставшиеся патроны, а Рожков поспешил принести аптечку со всевозможными лекарствами. Всё это стало настоящим подарком для меня.

Больше мне нельзя было задерживаться в медицинской части, я должна была быстрее добраться до административных помещений «Адвеги». Там должен был быть Андрей.

Я бежала по коридорам и лестницам, сворачивая наугад. Через несколько минут я оказалась в верхнем помещении, где всё было залито странным зелёным светом. Вся комната была заставлена компьютерной техникой, большими деревянными шкафами и металлическими стеллажами с каким-то оборудованием.

Тяжело дыша и оглядываясь, я поняла, что нахожусь в техническом помещении. Тут было много терминалов и машин, шумящих и бесперебойно работающих. Пытаясь хоть как-то перевести дыхание, я направилась к выходу из комнаты. У самого выхода меня окликнул низкий неприятный голос. Обернувшись, я почувствовала, что ноги становятся ватными. Передо мной стоял начальник службы безопасности Владимир Лебедев. Это был высокий мужчина с зализанными набок русыми волосами, неприятными, тонкими губами и злым взглядом.

— Орлова, стой на месте! — воскликнул он, направляя на меня пистолет.

Я замерла, не смея сделать шаг. В груди грохотало сердце, и нервы были на пределе. Ну, всё. Похоже, я попалась. Да, у меня есть пистолет, но я даже не успею поднять его, не говоря уж о том, чтобы выстрелить.

— Не стреляйте! — взмолилась я.

Лебедев самодовольно и хищно улыбнулся. Движением головы он указал в сторону моего пистолета.

— Брось оружие для начала, — сказал он, сверкнув глазами. — И без резких движений.

Я кивнула. Медленно я опустилась к полу, судорожно соображая, как мне следует поступить. Выбора не было. На долю секунды я закрыла глаза, затем резко дёрнулась в сторону, скрываясь за ближайшим шкафом. Выстрел прогремел совсем рядом, пуля пролетела в нескольких сантиметрах от моего предплечья. Я упала за шкаф, быстро проползла вперёд и вылезла с другой стороны. У меня не было лишней секунды, я выстрелила, попав Лебедеву в голень. Он упал на пол и выронил пистолет. Это был мой шанс! Я снова отползла за ящик и, слушая ругань и крики, со всей возможной скоростью вылетела из помещения.

Уставшая от бесконечной погони, мечтающая найти Андрея, я быстро продвигалась дальше. Поднявшись по очередной лестнице, я уткнулась в дверь служебного помещения административной части. К моей радости, дверь была приоткрыта, из замочной скважины торчал ключ. Молодцы, ребята.

Я тихонько вытащила ключ, зашла в служебное помещение и закрыла дверь на замок, предусмотрительно оставив ключ в замочной скважине. Вряд ли это остановит офицеров, но так я выиграю хотя бы немного времени. В служебном помещении было как-то слишком пусто, что меня настораживало. Я прошла по коридору, вышла из-за угла и тут же села на пол.

Глаза расширились от ужаса, а сердце пропустило удар. Мне хватило лишь трёх секунд, чтобы отчётливо узнать Спольникова, сидящего в комнате за окном. Я зажала рот рукой. Сквозь пальцы шелестело моё дыхание, пот тёк со лба. И пусть погоня всё ещё продолжалась, и я должна была слушать шаги и движения, но сейчас я не могла заставить себя думать об этом.

Я нашла Андрея, но как же так?…

Я сделала усилие над собой и взглянула через матовое пыльное стекло небольшого окошка. Комната за окном выглядела странно, даже жутко и вызывала у меня какие-то неприятные ассоциации. Здесь не было почти никакой мебели. Только лишь длинный письменный стол, металлический шкаф и деревянный стул. Именно на этом стуле сидел Андрей.

Я посмотрела на Спольникова, и у меня сжалось сердце, когда я увидела его бледное, изможденное лицо. Андрей тяжело дышал, его светлые волосы были взъерошены и перепутаны, медицинский халат был измят и забрызган кровью. Андрей казался мне совсем другим. Лишь через некоторое время я поняла, что на нём не было очков. Именно поэтому Спольников щурился под слишком ярким светом. Его очки с треснутыми стеклами валялись на полу.

Жалость и ужас жгли меня. Сердце сжалось в комок. Господи, я была готова прямо сейчас вбежать в эту страшную комнату и хоть как-нибудь, но вытащить его оттуда!

Я видела, как страдал Андрей. Как он приоткрыл губы, хватая ртом воздух, как струйка крови стекает из уголка его бледного рта, как на правой скуле алеет след от тяжелого удара.