Аромат невинности. Дар (litres) - Франциска Вудворт

– Лицо, заключающее контракт с исполнительницей заказа, имеет право передать права на контракт третьим лицам. В этом случае условия контракта, заключенного с исполнительницей заказа, остаются неизменными до конца срока действия контракта.

Да, в стандартном контракте был этот пункт. Только вот у меня разовый контракт, и, после того как услуга оказана, я свободна. Когда к Сатияру обращались по поводу перекупки моего контракта, он уже считался исполненным, и я была свободна. Если бы мой шеф подставил меня и передал права на контракт сразу же, как я его подписала, то меня бы могли вывезти за пределы ресторана, и я была бы обязана исполнить заказ в любом месте, по воле владельца контракта. Ага, два часа потерпела бы, а потом на моем дальнейшем сотрудничестве с Сатияром можно было бы поставить крест. Ему это было невыгодно.

Ха, я еще кое-что вспомнила и поспешила поделиться:

– В данном виде услуги, предоставляемой заведением, клиент, которому предоставляется услуга «Салитэ», не вправе передавать права на услугу третьим лицам, даже если сам он от услуги «Салитэ» отказывается, – сообщила я, скромно прикрыв глаза.

Не желает есть утаки – не надо. Пусть отпускает меня восвояси и не выносит мозг.

Намек он уловил и вышел из себя. Внешне это никак не проявилось, лишь в темных глазах вспыхнули огоньки звезд. Я просто кожей почувствовала, что он взбешен, поэтому быстро произнесла, пока он еще не сделал ни единого движения:

– Согласно условиям контракта, клиент не имеет права прикасаться к исполнительнице заказа. В случае нарушений условий контракта следует штраф, вплоть до лишения свободы.

И тишина… Стоит, глазами сверкает, зубами скрипит. У меня сердце в пятки сбежало. Потом медленно-медленно протягивает руку, берет утаки и, не сводя с меня глаз, подносит к лицу и глубоко вдыхает. И в глазах его такой голод, как будто его неделю на воде держали, а теперь икру дают. Как-то не продумали организаторы этот момент. Наверное, для высокородных утаки надо делать бо2льших размеров, а то эта сволочь инопланетная его в один присест сожрала и продолжала смотреть на меня голодным взглядом.

На мгновение я испытала облегчение, так как услуга с этого момента считалась оказанной и, по идее, он должен был удалиться. В следующий же миг я окаменела, когда его рука потянулась к цветку латисара и, придержав его другой рукой, оторвала лепесток, что прикрывал мой лобок.

Мои глаза изумленно расширились. Такого еще не бывало! Я не понимала, что происходит и что он себе позволяет. Эти цветы безумно дорогие, а он испортил его. Да какое он вообще имел право трогать его?!

– Нарушение контракта грозит… – начала я, но он меня перебил:

– Уверен, что данный момент в контракте не запрещен. – И смотрит на меня с запредельным высокомерием и… ненавистью.

Он прав! Судорожно вспоминаю каждую строчку контракта, но там нет ни слова по поводу прикосновений к цветку и обрыванию лепестков. Что происходит?!

Я чуть ли не закричала в голос, когда почувствовала, что ТАМ, из цветка, выделяется сок, который стекает в мою промежность. Перепуганный всхлип удержать мне не удалось. Хотелось сбросить его с себя немедленно и помыться.

– Это сок. Он безвреден. Лишь усиливает природный аромат, – неожиданно произнес он.

Я потерянно смотрела на него испуганными глазами, но он больше ничего не сказал.

Дейгасс молча смотрел на меня, и взгляд его тяжелел с каждым мгновением. Я же не понимала, что все это значит и почему он не уходит. Напряженную тишину нарушил стук в дверь.

– Прошу прощения, но носильщики говорят, что время истекло и они должны забрать девушку, – в комнату заглянул дейгасс.

Мужчина тут же стремительно переместился, прикрывая меня от любопытного взгляда, что было несколько неожиданно.

– Ты куда смотришь? – рыкнул высокородный.

– Прошу прощения. – Взгляд вошедшего устремился в потолок. – Что им передать?

Я замерла, ожидая ответа. На какой-то миг показалось, что он откажется их впускать и я останусь с этим ненормальным дейгассом наедине на неизвестный срок.

– Пусть заходят, – отрывисто произнес он.

Дверь тут же закрылась, а высокородный обернулся ко мне.

– Твой шеф тебе все объяснит. Жду тебя здесь. И вызови отца.

Отдав такие противоречивые приказания, перевернул цветок латисара, прикрывая промежность. Он отошел от меня, когда вошли ребята, и не препятствовал им накрыть меня балдахином и унести.

– Ты в порядке? – спросил Максим, как только мы выбрались в служебные помещения.

– Д-да, – запнулась я.

Ребята вернули меня в сервировочную, где я тут же сбросила с себя цветок и покинула носилки, накинув на себя халат, скрывая наготу.

– Людмила, откуда кровь? – замер Максим, рассматривая лежащий на носилках цветок. Я оглянулась и увидела, что его лепестки с обратной стороны были измазаны чем-то красным. В ужасе я распахнула халат и посмотрела вниз. Моя промежность тоже была в чем-то красном.

– Он тебя изнасиловал?

Остальные ребята смотрели на меня с сочувствием, еще больше увеличивая мое замешательство. Я провела рукой внизу и растерла красную тягучую жидкость между пальцами.

– Это сок цветка, – в шоке произнесла я. – Он сорвал лепесток и с него что-то потекло.

– Людмила, как все прошло? – неожиданно в комнату вошел Сатияр и замер, охватывая всю картину. – Все вон! – приказал он, изменившись в лице.

Спохватившись, что стою голая перед всеми, я тут же запахнула халат.

– Что это такое? – спросила я Сатияра, показывая ему свои пальцы.

Тот ничего не ответил, пока парни не ушли. После этого подошел к носилкам и рассмотрел цветок.

– Тебе известно, почему вообще принято почетному гостю дарить девушку?

– Думаю, вы мне сейчас расскажете, – ответила на это я.

Рассказать ничего не получилось, так как открылась дверь и внесли еще одну девушку с банкета.

– Пойдем ко мне в кабинет, – решил шеф. Я не стала спорить и, обув тапочки, пошлепала за ним.

Мне, конечно, хотелось помыться, но разобраться в ситуации было первоочередной задачей.

– В нашей культуре, если в семье есть незамужняя девушка и ожидается прибытие почетного гостя, отец семьи может решить предложить ее в жены, – начал он, когда мы разместились у него в кабинете. Садиться за стол он не стал, а присел на край стола, напротив моего кресла. – Отдавая дань уважения, гость съедает утаки, подтверждая, что девушка хороша во всех отношениях. Если же он покорен девушкой, то отрывает лепесток цветка латисара, орошая его соком вход в сосредоточие женственности и показывая этим, что готов взять ее в жены.

После этих слов моя челюсть упала, и я в шоке смотрела на Сатияра.