Не умирай в одиночку - Георгий Ланской

Поняв, что не усну, я соскочил с кровати и полетел к компьютеру. Авось что умное придет в голову. Пока компьютер загружался, я сбегал на кухню и включил чайник. В комнате было не просто прохладно, а холодно. Юльке отопление дали, а вот у меня еще не сподобились. Я покосился на обогреватель, раздумывая, перетащить ли его в другую комнату, но потом передумал. Пусть лучше в спальне будет тепло.

Чайник громко выстрелил кнопкой, плюнув на стол каплей кипятка. Я залил водой темно-коричневые гранулы, выдавил в чашку толстый, вкусно пахнувший кусок золотистого лимона, засыпал это великолепие двумя ложками сахара и потащил чашку к компьютеру. С экрана мне плутовато улыбался сонный Гарфилд с королевской короной на голове.

– Хорошо тебе, – фыркнул я и дважды ткнул в иконку Интернета на рабочем столе. Модем противно заскрипел, соединяясь с линией.

Словно скрипучая дверь в иной мир…

Наверное, все порядочные двери в иные миры вот так скрипят на разные голоса. Какая-то глуше, какая-то громче. Скрип некоторых звучит райской музыкой, другие скрежещут словно врата ада.

Или двери в ад открываются бесшумно? Чтобы не напугать грешников, пересекающих невидимую черту?

Гарфилд пьяно ухмыльнулся и исчез, уступая место стартовой странице Интернет-сайта. Красный цветочек программы ICQ, именуемой нашими обывателями просто «асей» сменил свой цвет на зеленый. Я вышел в сеть. «Аська» звонко подала сигнал о некоем количестве новых сообщений почти мгновенно. Я открыл контактный лист и обрадовался. Помимо приветствий и прочей лабуды в «аське» сидел Юрка, коллега и бывший приятель. Юрке крупно повезло, его пригласил на работу крупный холдинг. Теперь Юрка сидел в соседней губернии и руководил пресс-службой.

– Привет. Какие новости на малой родине? – радостно осведомился Юрка, послав мне улыбающуюся рожицу в знак своего веселого настроения.

– Сеем-сеем-посеваем, – ответил я. – Потом асфальт сверху укладываем, потом урожай собираем. Все как всегда. Ты как?

– Не жалуюсь, – ответил Юрка после секундной паузы. – Денег валом, работа не пыльная. Квартиру вот покупаю. А у тебя как дела?

Тут я все и выложил. И про убийства, и про мои сомнения, и даже про то, что Юлькой мы больше не вместе. Попутно я переслал Юрке кое-какие файлы. Он читал, я же параллельно копался в сети, нарывая полезную и бесполезную информацию. От чая уже ничего не осталось. Лимонную дольку я безжалостно сожрал вместе с цедрой. «Аська» забилась в истерике, проорав о новом сообщении.

– Прочитал, – ответил Юрка. – И не могу сказать, что ни о чем подобном я не слышал. Насколько мне известно, нечто подобное происходило и у нас в регионе, и убийцу, между прочим, не нашли. Жертвы не были связаны между собой ничем. Ни общих знакомых, ни интересов. Чаще всего это были женщины до тридцати пяти лет, среднего достатка. Я покопаюсь в архивах и вышлю тебе все, что знаю. Пока у меня есть немного, список погибших и пропавших без вести, предположительно убитых. Они исчезали в одно время с появлением у нас убийцы.

– Он маньяк? – осторожно поинтересовался я.

– Черт его знает. Человек в здравом уме не будет резать людей в мелкие лоскуты без видимой на то причины и предварительно насиловать их в большой компании.

– У вас их тоже насиловали?

– Ага. В жесткой извращенной форме. В основном это были женщины, но и несколько парней попалось. Теперь вот у вас что-то похожее. Какие-то банды извращенцев просто.

– Причем, хорошо организованная банда, – хмыкнул я. – Сперва у вас, потом у нас… И никто не проболтался, никто ничего не узнал, нигде ничего не всплыло. Ой, что-то мутное в этом. Я вот думаю, не одна ли это банда?

– Не знаю. Мне до этого, собственно говоря, дела нет никакого. Просто раз тебе это надо, я покопаюсь. Может, чего найду. А пока извини, спать пойду. Юльке привет передай.

– Угу, счастливо, – попрощался я. Ноги замерзли жутко. Я пошевелил пальцами, но легче от этого ничуть не стало. Пожалуй, особо важными мыслями я так и не озадачился. Ну, хоть с Юркой пообщался, и то хлеб.

В спальне стояла тропическая жара. Обогреватель постарался на славу. Я блаженно вытянулся на постели и закрыл глаза.

Однако беспокойство, смутное и почти неосязаемое вновь завладело мной. Разговор с Юркой только усугубил эту тоску. Я ломал голову, что же снова зацепило меня в разговоре, но так ничего и не придумал. Придя к выводу, что все это в сущности меня мало касается, я перевернулся на другой бок и заснул.

За истекший день у меня произошло три заметных события.

Утром, вылетевший из клетки какаду, со всей дури клюнул Артема в лоб. Так птица отреагировала на слишком громкую музыку. Артем, собираясь в школу, всегда включает на всю катушку магнитофон, а я, честно говоря, не препятствую, хотя понимаю, что это нехорошо. Яна не позволяет ребенку таких вещей, так что мне доставляло мстительную радость сознавать, что за месяц Артем так привыкнет это делать, что продолжит гонять «Рамштайн» и у себя дома. На радость Яниному козлу…

Все бы ничего, но «Рамштайн» не нравился ни мне, ни, как выяснилось, моему какаду. Я вообще не люблю немцев. Из всего их буржуазного бургерства я предпочитаю пиво, машины и старые улочки, мощеные булыжником. Ах, ну да, еще и чистоту и порядок, как бы это не претило русскому человеку. А вот немцев не люблю. Хотя в фильмах с загадочной категорией на кассетах немцы весьма и весьма неплохи, а уж их любимая фраза: «Даст ист фантастиш» и вовсе предел совершенства. Из духа противоречия, я даже язык не учил, предпочитая в Германии общаться с людьми исключительно на английском. В моем произношении это было ни на что не похоже, но бургеры послушно внимали.

Возможно, какаду вовсе не планировал нападения, хотя я, если честно, всегда подозревал, что птицу от всех других пернатых отличает недюжинный ум. Артем скакал по комнате, а попугай, возможно, просто испугался. Вылетев из клетки, он просто случайно столкнулся с сыном.

Именно так пишут в милицейских сводках, когда хотят спрятать концы в воду…

Разглядывая кровавую ссадину на лбу Артема, я сильно сомневался в подобной версии. Во-первых, уж больно аккуратной и глубокой была рана. Артем морщился и шипел, когда я заливал ему лоб зеленкой. Голова сына выглядела так, точно не слишком большой гномик рубанул по ней киркой.

Во-вторых, что было гораздо более показательным, попугай сидел в клетке, заперевшись изнутри. То есть, птица влетела обратно в клетку, не забыв опустить за собой проволочную дверцу, которая ходила весьма туго. При этом пернатый бандит весело чирикал на своем птичьем языке с теми интонациями, которые бывали у него после совершения очередной пакости. Пакостить какаду обожал и всегда приходил от этого в расчудесное настроение.

Вторым событием была газетная публикация госпожи Гавриловой. В самых нелицеприятных выражениях, Вера высказалась по поводу качества обслуживания в моих магазинах, не постеснявшись добавить от себя пару слов по поводу моего воспитания. Статья была написана мастерски, яд так и сочился из всех щелей, но особого содержания в ней не было. Даже таланта Гавриловой не хватило больше чем на полсотни строк. Видимо, больше писать было не о чем, да и факты были явно выдуманными. Дашка сказала, что газету в офис принес лично Крестников, попросил у Дашки маркер, обвел статью и презрительно швырнул газету на стол. Охранник догнал его у выхода и отнял прикарманенный маркер. Дашка была на страже и расхищения хозяйской собственности допустить не могла.

Укол был так себе, не смертельный, но неприятный. Я решил поступить, как задумал, позвонив для этой цели Никитке. Правда, я при этом преследовал еще одну цель, но Никита подвоха не заметил и с удовольствием дал телефон Юлии, то бишь Гюрзы. Я решил позвонить ей на следующее утро. Тем более, что договориться о заказной статье в чате не удалось. Гюрза даже не заметила моего появления, ругаясь с Вивианой, а потом и вовсе чат покинула, не ответив даже на мое приветствие.

Третьим событием стало то, что Вивиана, моего присутствия не проморгавшая, пригласила меня на свидание. Вечером мне особенно делать было нечего, но встречаться с дамой, не отличавшейся ни умом, ни сообразительностью, я не слишком хотел. Утешала только одна мысль. Вивиана билась с Гюрзой на словесной дуэли ежедневно, доказывая свою привлекательность и сексуальную раскрепощенность. Я подумал, что внешний облик вполне может компенсировать некий недостаток ума, и решил согласиться. На всякий случай я не стал информировать Вивиану о том, что мой сын сейчас живет со мной. Если что, я смогу совершить ловкий стратегический маневр и спасусь бегством.

Гюрза, то бишь Юлия Быстрова, на мой телефонный звонок ответила сразу и после недолгих препирательств, согласилась приехать для переговоров. Почему-то известие о том, что она через час окажется в моем офисе, взволновало меня, точно сопливого тинэйджера.