Морская история казачества - Александр Смирнов

1621 год. Терские казаки во главе с атаманами Чернушкиным и Тренским-Усом взяли на абордаж караван купеческих судов.

1636 год. Отряд казаков в 500 человек захватил, высадив морской десант, персидский город Ферахобад (на карте Каспия видно, что этот порт находится на южном побережье, терцам пришлось переплыть все море с севера на юг). На обратном пути встретили караван судов персидских купцов — уничтожили и его.

1660 год. Отряд из 700 казаков с атаманами П. Ивановым и Т. Радиловым разгромил в устье Волги торговые суда и рыболовецкие учуги московских купцов Михаила Гурьева и Василия Шорина. В том же году, видимо, доказывая свое безразличие к вероисповеданию своих жертв, тот же отряд опустошил персидскую провинцию Гилян.

1677 год. Терцы налетели в устье реки Яик (Урал) и погромили городок московских стрельцов — Усть-Яицк. Досталось и подвернувшимся под горячую руку яицким казакам. Затем, тут же развернувшись, они переплыли море и пошли на штурм Баку.

Тактика их боя ничем не отличалась от приемов, используемых флотоводцами запорожцев и донцов. Маленькие, маневренные парусно-гребные суда терских казаков налетали на купеческие буссы, как рой лесных пчел на медведя. Пушкари и стрелки торговых судов просто терялись от обилия целей. Но если иное ядро и разносило в щепы один казацкий струг, то к борту атакуемого судна устремлялся еще десяток. А в абордажном бою казаки были бесстрашны и жестоки. Разумеется, станичники уходили от явно проигрышного боя с хорошо вооруженным противником. Их оружием были внезапность, скоротечность и лихость атаки. Если приходилось — высаживали морской десант и брали портовые города сухопутным штурмом. Но в длительные осады никогда не ввязывались. Они были отличными мореплавателями, не раз пересекая Каспийское море с запада на восток и с севера на юг. Судостроительная практика терских казаков мало чем отличалась от донской или запорожской. Такие же гребные суда, с одной мачтой и с одним примитивным прямым парусом. Строились они быстро, но и быстро выходили из строя. Больших кораблей не создавали в первую очередь потому, что не было в том необходимости. Каспийское море — не океан, а потом большое судно заметно издалека. Внезапность — главный тактический прием казаков на море, обеспечивали только малые гребные суда. Даже мелкокалиберных орудий струги терских казаков не имели на борту вообще. Военный, рыболовецкий и грузовой флот терским казакам был необходим лишь как средство, но не как цель. И создавался лишь по мере надобности. У них не было военно-морской бюрократии, которая обычно является главным «заказчиком» регулярного военного флота.

В то же время лишь незначительная часть терских низовых казаков жила исключительно грабежом. В Каспийском море геройствовали расписные челны адмирала донских казаков — Степана Тимофеевича Разина. Но лишь незначительный процент терцев примкнул к его флотилии. Терские казаки не хуже торговали на море, чем воевали.

И их морская столица — город Терк, была не разбойничьей «Тортугой Каспийского моря», а очень даже цивилизованным морским городом-портом. Терк в XVII веке «держал» 6,7 процента оборота торговли со странами Средней Азии. Еще более интенсивным был товарообмен с Персией (нынешним Ираном) и с территорией нынешней Туркмении. К середине XVII века город-порт Терк — столица морского терского казачества, был очень оживленным и весьма культурным городом. Его население насчитывало более 60 тысяч человек, с постоянным гарнизоном в 500 городовых казаков. Высились караван-сараи, тянулись торговые ряды, шумели по-восточному обильные и многообразные базары. Имелись, по описаниям западных купцов, таможенный, кружечный и меновый (что-то вроде пункта обмена валют) дворы. Торжественно и гулко звенели колокола приходской православной церкви и Благовещенского монастыря. Били часы-куранты на башне городской площади; далеко не каждый европейский город в те времена мог похвастаться такой редкостью. Да что там часы-куранты? В Терке помимо монастырской библиотеки имелись общественные бани и роскошные сады-парки для общественного поселения. Город был открыт для всех, кто ценил волю и был верен храбрости. И украинец, и русский, и персиянин, и горец с Кавказа, и туркмен — все, кто бежал от суда общественного мнения или кнута владыки-феодала или государя, все находили в нем кров и занятие. Терк был «каспийским Вавилоном», вольным городом, «зоной свободного предпринимательства». В городе не было рабов или холопов. Были наемные слуги и богачи, но все были гражданами.

Разумеется, в воспоминаниях много могло быть преувеличено. Прикаспийский Терк не мог быть таковым, как Московский Кремль или парижский Версаль. Но он так и остался в легендах городом-сказкой, превратившись в Атлантиду терского казачества.

Подобно классической, платоновской, Атлантиде, Терк также ушел под воду быстро и внезапно. По вине геологического катаклизма. 17 августа 1668 года западное побережье Каспийского моря, вода и земля, задрожали, как испуганная волками лошадь. Сильное землетрясение нарушило структуру земной коры той части планеты, на которой цвел пышный и гордый Терк. Правда, почва опускалась, а вода поднималась хоть и быстро, но плавно. Удалось не только уцелеть большинству горожан, но и спасти немало ценностей, включая архивы низового Терского казачества. Но все равно — город всего за несколько дней ушел под воду. Валы Каспийского моря навечно скрыли и кроны деревьев общественных садов, и крыши торговых кварталов, и золоченые кресты куполов Благовещенского собора. Вековой город погрузился в пучину, как уставший бороться с волнами великан-пловец. Осталась только легенда.

Спасшиеся терцы отстроили город заново. Где посуше, где подальше от коварной воды. Но едва-едва возвели самое необходимое, как вновь грянула беда. В 1688 году с суши навалились орды кубанского сераскера Казы-Гирея. Приступ отбили, но много былых горожан Терка, ветеранов морских походов, полегло в сече. А спустя 19 лет окончательно сгорела слава былого морского казачества. Причем буквально. В 1707 году крымский сераскер Эштек-Каип-Султан штурмом овладел «новым» Терком, уже не выходившим из стадии упадка. Город был разорен и сожжен дотла. Самой важной утратой был архив низового Терского казачества, весь комплект старинных грамот XVI–XVII веков. Для крымских татар-конников это был лишь горючий материал.

В начале XX века на месте этого сожженного Терка стояла терская казачья станица Александровская. А рядом руины древнего города, который татары называли «Гюйген-Кала» — «старая крепость». Вот и все, что осталось от былой славы морского казачества Терека.

Исторически город Терк и его уникальная культура были обречены. Они могли существовать только до тех пор, пока соседи — Персия и Россия — делили Каспийское море. Балансируя на грани их противоречий, существовало морское казачество. Рано или поздно одна из держав неминуемо поглотила бы его. Море поглотило Терк, лишь опередив могущественных соседей. И только волна за волной теперь плещут над затонувшей Атлантидой терцев. И равнодушное рокочет море — было… было-было…

Все же и землетрясения-наводнения, и воинственные соседи, и вероломный императорский двор так и не смогли окончательно убить в терских казаках тягу к морю. В силу статей 950–953 т. XII части 2 отдела 6 III Свода Законов Российской империи Терскому казачьему Войску в начале XX века принадлежало пространство морских вод на Каспии против устьев восточных берегов Терека. Общая площадь Войсковых морских вод составляла к 1912 году 1625 верст и была разделена на три участка. Южный — захватывающий северо-западную часть Аграханского залива, от устья речки Бирючка. Западный — пространство вод от побережья материка до острова Чечень. И восточный — простирающийся от острова Чечень в глубь моря на 76 верст от берега.

Разумеется, ни о каких боевых кораблях и речи не было. Рыболовство, вот что только оставалось для терских казаков-моряков. Оно давало ежегодный доход в Войсковую казну в общей сложности 100 000 рублей в год. В устье реки Росламбечихи основался казачий поселок дворов в 30–40. Рыбачили казаки Калиновской и Александровской станиц, да по морю ходили на рыбачьих баркасах ватаги казаков-копайцев, слепцовцев. И белый парус мирных рыбарей лишь отдаленно напоминал о тех казаках-терцах, что триста лет назад наводили страх на морские караваны московских купцов и на прибрежные провинции иранского шаха.

Глава 6. Морские походы яицких казаков

Яицкие казаки — это уральские. И они своим рождением в истории обязаны морю, в морских просторах добывали они себе пропитание и славу. В 1577 году стольник московского царя Иван Мурашкин, разгромив базу казаков-разбойников на Волге, и представить себе не мог, что своими действиями даст импульс рождению сразу трех новых казачьих Войск: Сибирскому, Терскому и Яицкому.