Даша и Медведь (СИ) - Владимирова Анна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Откопав визитку на дне рюкзака, я набрала номер.
— Глеб… — услышала знакомый встревоженный голос.
— Это Даша, — тихонько выскользнула на первый этаж.
— Мирослав мне звонил…
— Я испугалась, Константин…
— Как сейчас?
— Он проснулся, поел, поговорили-поругались, спасли лису… и он снова отключился.
— Упал в обморок?
— Нет, застелил кровать и лег спать…
— А что с лисой?
— К нам пришла лиса утром с раненой лапой, — попробовала присесть на ступеньку, но меня так колбасило, что усидеть не получилось.
— Вот как? — усмехнулся он. — Вылечили?
— Да… — Лиса меня интересовала меньше всего. — А как быть с Глебом, вдруг я могу ему навредить снова?
— Даш, у вас с Глебом, по нашим предположениям, особая ситуация… — Константин замялся: — Я вообще планировал лично приехать и поговорить, но Мирослав сказал, что пока рано.
— Все плохо с нами? — тревожно маршировала я перед камином туда-сюда.
— Мы обычно имеем дело с выбором мужчин его вида. Он выбирает, а такая, как ты, подчиняется и признает выбор. Если в такой паре случается отказ мужчины от женщины, это приводит к гибели последней. Но наоборот это до вас никогда не работало. — Он помолчал, ожидая, пока я усвою хоть немного то, что слышу. — В вашем случае не Глеб тебя выбрал, а ты.
Ноги подогнулись, и я опустилась на пол:
— Как я могла…
— Даша, это несознательные вещи. Ты была напугана, пряталась у Глеба дома. Соответственно, когда увидела его, возложила на него все свои надежды на спасение.
— Да я думала, он убьет меня!
— Думать — одно, надеяться — другое. Ты — ведунья с, возможно, сильным даром лечения, он — выраженный представитель своего рода. Вы идеально совпали.
— Представляю, что он скажет, когда узнает, кто так разнообразил его жизнь, — закатила я глаза.
34
— Только не вздумай из чувства вины принимать какие-то решения. Ты не виновата, — мягко увещевал Костя.
Чувство вины в последнее время казалось каким-то снежным комом — мама, которую я могла, но даже не попыталась спасти, теперь Глеб, который чуть не умер… и из-за чего? Из-за того, что я его прибрала сначала к рукам, а потом отказалась от него?
— Даша… Я слышу твои громкие мысли. Не виновата! Услышь меня!
— Я слышу, — кивнула устало. — Константин, я все поняла.
— Постарайся поговорить с Глебом. Я хочу тебя увидеть.
— Как мне не навредить ему еще больше?
— Даш, сердцу не прикажешь. Если он еще жив, значит, уже не навредишь.
— До связи, Константин. Спасибо.
— Звони в любое время.
Я отрешенно присвоила номеру имя и положила мобильник на пол. Как же тяжело было во все это поверить! Но внутри будто все уже давно сообразило, что к чему — ничто еще не разошлось в происходящем со словами этих странных людей. Но шагнуть навстречу этому миру было боязно. Гораздо проще — вернуться к Глебу. Похоже, он прав. Надо попробовать начать все сначала, но сперва — рассказать ему правду.
Когда я поднялась в спальню, он спокойно спал.
— Вот ты влип из-за меня, — прошептала, направляясь к кровати. Он дышал тихо, ровно и спокойно, и я с облегчением улыбнулась. Черт его знает, что он на все это скажет, но вряд ли погладит по головке и сообщит, как он мечтал о недоделанной ведьме в паре. Он то думал, что сам меня выбрал… А, оказалось, это не он.
Я скрутилась рядом, глядя на спящего мужчину, но ни бросить его, ни уснуть так и не смогла…
…Было уже под вечер, когда Глеб открыл глаза, и наши взгляды встретились.
— Это я виновата, Глеб, — прошептала, — не ты…
— В чем? — хрипло выдохнул он.
— Я звонила Константину с твоего мобильного. — Это уже ему не понравилось. Он повернулся на спину и уставился в потолок таким злым взглядом, что если б я уже не проболталась о сути, не осмелилась бы повторить. — Это я тебя выбрала, не ты… Поэтому и… чуть не убила. Вчера…
Глеб повернул в мою сторону голову, но говорить не спешил.
— …Может, надо снова съездить к Константину? Может, у них есть какое-то решение, чтобы вернуть нас обоих к прежней жизни…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— А если нет?
Я уселась, скрестив ноги, и обняла себя за плечи:
— Глеб, прости, я не специально. Константин сказал, что это из-за произошедшего… я испугалась, а потом пришел ты, и я… решила, что ты меня обязан спасти… — Я свесила голову. — То есть я ни о чем не думала, оно почему-то само… Но я правда сожалею…
— Даша, успокойся, я не виню тебя…
Я вскинула голову, снова встречаясь с ним взглядом.
— …Ничего не откатить назад, смысла тратить на это время и силы нет.
— Глеб, это я виновата, ты понимаешь?
— И что? Что ты мне предлагаешь?
— Может, ты не осознал…
— Осознал. Тебе бы тоже не помешало. — Он спустил ноги с кровати и свесил голову вниз.
— Тебе плохо? — подползла к краю и уселась рядом.
— Нет. — Звучал он глухо и расстроено.
— Уверен?
— Мне не нужна твоя жалость, — он поднялся и направился в ванную.
— А я и не жалею! — выпалила зло, подскакивая следом. Адреналин ударил в грудь, вызывая необъяснимый прилив ярости — уходит он от меня! Задом поворачивается! Я тут нервничаю, переживаю… — Сейчас голова закружится, упадешь на кафель и ударишься! А я тебя уже выбрала! И не поменяешь!
Как он схватил меня на входе в ванную — я так и не поняла. Пришла в себя уже прижатой к холодной стенке спиной.
— А так хочется поменять? — зло процедил мне в лицо Глеб.
— А то! Доходяга какой-то…
Его усмешка медленно перетекла в дикий оскал, а у меня сердце в пятки рухнуло.
— Давай вернемся к ненависти… — прорычал мне в губы и сомкнул пальцы на горле, вынуждая встать на носочки.
Только меня это больше не испугало. Я выгнулась в его руках и прикрыла глаза… от наслаждения, когда он прихватил подбородок зубами. Горячий ожог будто растопил кожу, и она оплавилась и потекла по шее жидким огнем. Он проследовал за ним языком, а в моей груди задрожало его рычания.
Кофта с футболкой полетели на пол, и я едва не рухнула следом, но Глеб прижал к стенке, пристально всматриваясь в лицо. Я дышала, как загнанная, пытаясь прятать от его пронзительного взгляда довольный блеск в глазах и наверняка горящие щеки. Каждая секунда, что он медлил, изматывала ожиданием. И я положила ладони ему на плечи, скользнула по затылку и зарылась пальцами в короткие волосы. При этом мне показалось, что рычу от удовольствия я сама, но, может, эта способность прилагалась к когтям?
Стоять перед ним голой возбуждало настолько, что я задыхалась, когда он спускался колючим взглядом по шее, скользил грубыми пальцами по ребрам и сжимал грудь. Я едва не хныкала от нетерпения, сжимая его колено своими.
— Так хочешь? — хрипло выдавил в шею и прихватил ее зубами.
— Вообще нет, — дернулась.
— Ну, раз нет… — и он вдруг выпустил, делая шаг назад.
Мои пальцы соскользнули с его кожи и повисли в пустоте…
35
Стало холодно. Я уставилась на него злым взглядом и крупно задрожала. Ему было не лучше — стоял, наклонив голову, и дышал так шумно и тяжело, будто снова умирал.
Пульс оглушал. Удар-удар-удар… Тишина… Судорожный вздох… И мы синхронно кинулись друг к другу. Я вцепилась в его плечи, он дернул с меня штаны, подхватил под бедра и вжал спиной в стенку.
«Да-да-да», — соглашалось что-то внутри. Силу этого мужчины хотелось едва ли не пить. Чувство, что нахожусь в центре его внимания, делало меня кем-то другим — опасным, бескомпромиссным и, что хуже всего, бесстрашным. Хотя, когда он с усмешкой пожирал меня взглядом, насаживая на член, я на вдох пришла в себя и дернулась, да только поздно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Мой стон пронзил нашу душную вселенную, ударил по нервам и пустил сердце вскачь. Глеб не дал опомниться, подчиняя мое тело своему желанию целиком. Не спрашивая, не заботясь… но делая все так, как хотелось — жестко, жадно, до одури и головокружения насаживая меня на себя раз за разом. Я выпустила коготки и царапала его плечи и спину, не соображая, пытаясь ослабить ощущения и хоть немного протрезветь, но куда там! Моя многострадальная задница терпела те же потери, но нам было все равно. Когда половину тела скрутило от подступающего оргазма, я будто вообще выпала из реальности, дрожа и ударяясь лопатками о стенку. Хорошо, он притягивал меня к себе за шею, не позволяя отбить себе голову.
