Осторожно! Мечты сбываются. - Екатерина Карабонцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза Криса утроились в размере.
– Что такое? Не может быть, чтобы я повергла тебя в смущение!
– Да не то что бы… Однако, мне попалась на редкость раскрепощенная собеседница! Недаром говорят, что откровенный разговор о сексе порой может быть лучше самого секса.
– Ну, не думаю, что ты испытываешь потребность в сублимации!
– Хочешь, верь, хочешь – нет, но у меня не было секса уже пять лет.
– Что?!! Так, значит, я зря ревновала тебя в течение последних пяти лет? – шутливо возмутилась Катерина.
– А ты всерьез меня ревновала? Неужели у тебя было на это время?
– Ну, знаешь, это не отнимало у меня много времени… Я успешно совмещала это занятие с семейной жизнью.
Эта фраза была для Криса ударом ниже пояса. Однако разговор предполагал выяснение определенных интимных подробностей. И он дал себе установку на то, что соперника лучше знать в лицо, как бы это ни было неприятно. Он собрался с силами и продолжил расспросы в этом направлении:
– А годы замужества не повлияли на вашу сексуальную жизнь?
– Наоборот, мы стали более раскрепощенными, более открытыми к экспериментам, наши отношения укрепились доверием, мы избавились от лишних предрассудков…
– И по истечении пяти лет у вас не стало меньше секса?
– Нет. Общения стало меньше, а секса – нет.
– Но почему так?
– Со временем люди становятся менее интересны друг другу. А секс продолжает оставаться естественной потребностью. Мужчине он необходим для психологической разрядки и самоутверждения, а женщине – полезен для здоровья. Зачем же лишать себя этого без видимых на то причин?
– Ну да, наверное, ты права. Хотя все это дико… Всегда хочется верить, что у тебя все будет по-другому.
Они одновременно подумали об одном и том же, и Катя, поняв это, попыталась жестом предотвратить произнесение этого вслух, но Крис ее опередил:
– Мне кажется, у нас все было бы иначе!
Катино лицо побелело. Она не ожидала такого поворота событий. Она что есть силы собрала все свое самообладание и спокойно сказала:
– Я сделаю нам обоим одолжение и притворюсь, что я этого не слышала!
Последовала долгая, неловкая пауза, в течение которой Крис молча корил себя за столь явную оплошность. Нужно было быть дурой, чтобы все еще не понять того, что он испытывает к ней более, чем дружеские чувства. А Кейт была далеко не глупа! Но она позволяла ему продолжать двигаться в этом направлении, и, значит, на то у нее были свои причины.
Но больше всего его пугал ее явно серьезный настрой относительно неприкосновенности определенных границ. Ведь ему с каждой минутой становилось все сложнее принять тот факт, что в определенный момент ему придется остановиться. Стоило ли ему все глубже и глубже погружаться в это болото, если перспектива выбраться из него была практически ничтожной? Но каждый ее взгляд, каждая очередная улыбка засасывали его с новой силой, и он забывал обо всех мерах предосторожности.
Весь оставшийся вечер они говорили об отстраненных вещах: природе, музыке, кино, и прежняя раскрепощенность постепенно возвращалась в их диалог. К наступлению полуночи никто уже и не помнил о пробежавшем между ними напряжении. Они вновь смеялись и шутили, вновь соревновались в остроумии и обменивались забавными колкостями так, словно были давними друзьями. Наконец, Крис задал терзавший его вопрос:
– Ну что, ты не жалеешь, что не пошла сегодня в ресторан?
– О чем ты говоришь! Это был лучший вечер в моей жизни! Не верится, что он уже подошел к концу!
После этих слов их вдруг охватила невероятная тоска. Они словно успели сродниться за эти двадцать четыре часа, в течение которых были знакомы, и перспектива завтрашнего дня ужасным образом пугала обоих. Это был тот редкий случай, когда едва расставшись с человеком, единственное, о чем ты можешь думать, это о возможности снова его увидеть. Но ситуация, в которой они находились, не располагала к круглосуточному общению, и поэтому грусть отравляла всю волшебность окружающей обстановки. И тут, совершенно неожиданно, Крис озвучил абсолютно сумасбродную идею:
– А кто сказал, что этот вечер должен закончиться? Никто не может запретить нам сломать временные рамки!
– О чем ты говоришь?
– Я предлагаю прямо сейчас взять и рвануть в Лас-Вегас! Там сейчас вечер только начинается! Давай! Тебя же здесь ничего не держит? Никто даже не заметит твоего исчезновения! Ты ведь не была в Вегасе?
– Ты с ума сошел!
– Почему? Я ведь не предлагаю тебе прыгать с моста или курить марихуану! Хотя, если хочешь, марихуану там тоже можем достать! Ну же! Решайся!
Катерина развеселилась. С каждой минутой это предложение казалось ей все менее и менее бредовым. А его загоревшиеся воодушевлением глаза бессовестно ломали ее оборону. Наконец, она сдалась.
– Ты ведь предложил это, заранее зная, что я не смогу отказаться?
– Ну, после того, как ты полгода тайно от мужа каталась на метро, от тебя можно ожидать чего угодно!
– Ладно, я только заскочу в гостиницу, чтобы переодеться.
– Нет, только не это! Ты нарушишь весь эффект сумасбродности! Поехали прямо сейчас, так, как есть!
– Нет, Крис, я не могу! Ты посмотри, в каком я виде! Ну кто так ездит в Вегас?
– У тебя самый подходящий вид! Туда вообще ездят кому как вздумается!
– Нет! Я должна хотя бы захватить куртку! Я же не буду всю ночь кутаться в твой плед!
– Я тебя согрею! – Эта фраза стала последним гвоздем в крышку его собственного гроба.
– Вот этого не нужно! – возмутилась Катерина. – Все! Решено! Едем в отель!
У Криса были нехорошие предчувствия по поводу ее идеи, но спорить с Кейт было уже бесполезно. Он покорно довез ее до гостиницы и остался ждать на стоянке. Кэтрин выбежала из машины, даже не попрощавшись, и, промчавшись вихрем, через пару секунд скрылась за дверьми, ведущими в вестибюль.
Первые десять минут в его душе еще теплилась надежда, но когда она не появлялась в течение получаса, его нервы сдали, и он, забыв про все меры предосторожности, бросился в здание отеля вслед за ней. Яркий свет в помещении полоснул его по глазам, а бдительный администратор сразу же ринулся ему навстречу. Сознание Криса полностью затуманилось и он закричал:
– Мне нужно пройти в номер миссис Шевченко! Умоляю!
Крепкие руки работника ресепшена предусмотрительно сдерживали его от необдуманных поступков в то время, как он продолжал в истерике вопить:
– Прошу Вас! Я заплачу любые деньги!
– Сэр, я Вас понимаю! Но, к сожалению, Вы не первый, кто обращается ко мне сегодня с подобной просьбой…
– Что? Что Вы имеете в виду?
– К миссис Шевченко час тому назад приехал муж…
Разбитые иллюзии
