Ржавое поле (СИ) - Анкудович Максим

— Никого они не найдут. Этот сержант, дурень какой-то крикливый, не на что не способный.

— Вот-вот. — сказала Вероника. — Хорошо, хоть, отец с ними пойдет, иначе я бы Олега не отпустила с ним.

— А почему он позвал твоего отца? — поинтересовался Мирон.

— Он местный лесник. — ответила Вероника. — Все здешние леса знает. Он за ними присмотрит.

— А что мы будем делать? Пока они по лесу ходить будут? — спросила Соня. — У меня есть план.

Мирон, Настя и Вероника остановились и с интересом посмотрели на нее.

— Бабушка научила меня, кое-чему. — тихо сказала Соня. — Если сможем раздобыть личную вещь убийцы, я смогу его найти.

— Это, магия какая-то, что ли? — скептически улыбнулся Мирон.

— Ворожба. — серьезна ответила Соня.

Мирон не заметил в ее лице и намека на шутку.

— А как мы достанем его личные вещи? — спросила Вероника.

— Залезем к ним в дом и найдем что-нибудь.

— Это незаконно. — возразил Мирон. — Нас поймают, и отдадут под суд. И будут правы.

— Нас никто не поймает. Я все придумала. — продолжила Соня. — Настя и Вероника устроят скандал в магазине, и, когда Марина пойдет туда разбираться, мы с Мироном залезем к ним в дом.

— Ты ничего не забыла? — сказала Настя. — Нужно еще от Сергея как-то избавиться.

— Не забыла. Мы загоним к нему на огород корову Мирона, у него минут двадцать уйдет, чтобы ее прогнать. Нам этого должно хватить.

— Нет. — сказал Мирон. — Мы не будем так рисковать. Если бы у них в доме точный адрес Хромова лежал, еще куда не шло. Но вламываться в дом, в надежде, что магия поможет его найти, я не буду.

— Ворожба! — поправили его девушки.

— Без разницы. Я против. — сказал Мирон, скрестив руки на груди.

Он видел, как предложение Сони воодушевило Веронику и Настю, и, как они расстроились, услышав категоричный отказа Мирона.

— Поймите, — попытался объяснить он. — Мы не должны ничего делать. Мы не полицейские, даже не волонтеры. Мы уже помогли и сделали больше, чем кто-то мог от нас требовать. То, что Олег завтра пойдет с участковым на поиски, уже перебор. Такого не должно быть.

— Но ты же видел Сланцева! — не унималась Соня. — Этот, дурень, никого не поймает.

— Может и так. — сказал Мирон. — Но это не наша проблема.

— Не твоя. — с горечью сказала Соня. — Маша была моей подругой, а не твоей.

— Мы тоже любили ее. — сказала Настя.

— Да! Мы тоже ее любили, и хотим помочь! — присоединилась к ним Вероника.

— Мы уже помогли. — отрезал Мирон.

Он подошел к Насте и взяв ее за плечи поцеловал в лоб.

— Ауч! — всхлипнула она. — Аккуратнее! Прямо в шишку поцеловал!

— Прости, — смутился Мирон. — Хорошенько отдохни сегодня дома, и постарайся не спать подольше. Я слышал, что при сотрясении спать нельзя.

— Хорошо. — жалобно ответила ему Настя, потирая лоб.

Вероника тоже обняла подругу на прощание. Последней к Насте подошла Соня. Она быстрым шепотом проговорила что-то неразборчивое, и легко коснулась губами Настиного лба, в том месте, куда только что поцеловал девушку Мирон.

— Прошло. — удивленно сказала Настя. — Спасибо.

Соня с победным видом посмотрела на Мирона.

— Видишь, работает. И найти Хромова, я тоже смогу. — сказала она.

Мирон подошел к своему дому, когда уже начинало темнеть. На пороге его ждало ведро молока, надоенного соседкой по просьбе бабушки, и несколько свежих яиц. Войдя в пустой, холодный дом, Мирон почувствовал, как усталость мелкими острыми лапками забегала по его ногам, поднимаясь от щиколоток к коленям.

Проинспектировав холодильник, Мирон обнаружил в нем остатки вареной колбасы. Он зажег конфорку, синие газовое пламя немного осветило темную кухню, и поставил на нее сковороду, которую, перед этим, пришлось помыть. Мирон поторопился плеснуть растительного масла на еще влажную сковороду, отчего оно затрещало, распрыскивая раскалённые брызги во все стороны. Он кинул на сковороду, несколько ломтиков колбасы, обжарив, с одной стороны, перевернул их, и выбил сверху три куриных яйца. Щедро посолил, добавил немного черного перца и накрыл сковороду крышкой. Затем он поставил кипятиться электрический чайник, нарезал хлеб, достал из холодильника сливочное масло, и отключил конфорку с яичницей. Яйца еще не до конца были готовы, но, жара раскаленной сковороды должно было хватить, чтобы они дошли и, при этом, не подгорели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С большой кружкой чая в одной руке, и тарелкой с яйцами, и куском хлеба с маслом, в другой, Мирон прошел в комнату с телевизором. Поставив свой ужин на журнальный столик, Мирон устроился на диване и огляделся в поисках пульта. За годы, прожитые со скоростным интернетом в квартире, он успел отвыкнуть от эфирного ТВ. Пощелкав каналами, Мирон удивился знакомым лицам, на которые смотрел еще тогда, когда не умел завязывать шнурков. Он отложил пульт и принялся за свой нехитрый ужин. Поедая яичницу, под звуки автоматных очередей, на экране тучный мужчина с длинными волосами, собранными в хвост, сотнями уничтожал террористов, Мирон задумался о прошедшем дне.

«Соня права», — думал он. — «Никого они не найдут. Но и я тоже прав. Влезать в чужой дом, в расчете на то, что магия ее старухи сработает — глупость. Завтра, когда участковый ничего не найдет, они снова насядут на меня с этой глупой идеей. Надеюсь, Олег будет на моей стороне».

Мирон не заметил, как уснул. Усталость и стресс от пережитого сегодня сжали его с обеих сторон и заставили провалиться в сон. Мирон проспал около двух часов, пока его не разбудил телефонный звонок.

— Алло? — сказал он в трубку пересохшим ртом.

— Мирон, звонил мне?

— Привет, пап. Да, звонил.

— Случилось что?

— Дед в больницу попал.

— Что случилось?! С ним все в порядке?!

— Уже все нормально. Пошел на рыбалку, поскользнулся и ударился головой. Бабушка сейчас с ним.

— А с тобой кто?

— Никого. Я один.

— …

— Все хорошо. Бабушка должна приехать завтра. Я сыт, здоров, не переживай.

— Хорошо. Позвони как будут новости о деде.

— Хорошо.

— Мирон?

— Что?

— Больше ничего не случилось?

— …

— Мирон?

— Нет. Больше ничего не случилось. Пока. Спокойной ночи.

Мирон убеждал себя, что не сказал отцу про свои приключения, потому что не хотел, чтобы тот приехал и забрал его обратно в город. Но глубоко внутри понимал, что ничего не сказал, потому что боялся, что он за ним не приедет.

Пора было ложиться спать, но прежде, нужно было сходить в туалет. Со стоном, встав с дивана, Мирон вышел на веранду. Лампочка на веранде перегорела, и он потратил кучу времени, пока нашел в темноте дедушкины галоши. На улице было холодно, пар шел изо рта. Вернувшись из туалета, Мирон задержала на крыльце, и, задрав голову смотрел на звезды. Он почувствовал, что кто-то смотрит на него из темноты, и по его спине пробежали мурашки. Мирон всматривался в темноту улицы и ему показалось, что напротив, через дорогу, он видит темную высокую человеческую фигуру.

«Сергей?», — подумал Мирон. — «Владимир?». Руки его предательски задрожали. Мирон быстро огляделся в поисках топора, лопаты, или хотя бы палки какой-нибудь, подошло бы что угодно, чем он смог бы себя защитить, но ничего не попадалось ему на глаза. Решив, что лучше всего его защитит дверь, Мирон забежал на веранду и закрылся изнутри. Присев у окна, он с напряжением смотрел на ту сторону улицы, но темная фигура просто исчезла.

Глава 8

На крыльце дома культуры Олега ждала Соня, со своей верной собакой у ног.

— Ты чего здесь? — удивился Олег.

— Хочу, чтобы она пошла с тобой. — сказала Соня, указав на собаку. — Так мне будет спокойнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Врать не буду — мне тоже. — сказал Олег. Он присел перед собакой и почесал ее за ухом. — Привет, лохматая! Пойдешь со мной гулять?

— Твой отец с вами не пойдет? — спросила Соня.

— Не. Он сказал, что Сланцев и Олег Михалыч без него справятся. Мне кажется, он вообще не верит, что мы кого-нибудь сможем найти.