Адъютант палача (СИ) - Яманов Александр

Только в нашей стране мало чего меняется, если сравнивать с моим временем. Та же пятая колонна, которая активно выражает свою предательскую позицию. Хорошо, что нынешнее русское общество прогнило ещё не окончательно и подобные идеи поддерживает небольшой процент от общего числа образованных граждан. В масштабах страны это вообще мизер. Настоящие проблемы начнутся немного позже, когда либеральная чума поразит умы достаточно большой части общества.

Можно сказать, что в данный момент Россия стоит на определённой развязке и может пойти совершенно разными дорогами. Эдакая точка бифуркации, когда страна ещё имеет шансы на выживание в будущем. Другой вопрос, что недавняя отмена крепостного права, вбила первый гвоздь в гроб под названием Российская империя. Именно сейчас, многое можно изменить. И грамотный анализ причин восстания и требований радикальной части мятежников, можно обернуть на пользу. Сократить те же выкупные платежи по всей стране, а лучше их отменить. Но это я пока размышляю и делаю записи в своём дневнике.

К моей несказанной радости через три дня после сдачи мной экзаменов, состоялся разговор с Мосоловым. Встреча произошла не на конспиративной квартире, а во вполне себе приличном трактире. Не «Палкин» или «Данон», зато здесь кормят вкусно и сытно, без всяких французских извращений. Ещё и скатерти чистые, половые в накрахмаленных рубахах и без грязи под ногтями. А то я уже здесь насмотрелся на полное игнорирование гигиены работниками подобных заведений. Желание чего-то есть в таких местах, сразу пропадает. Потому мы с Фредди и везли с собой еду, а на постоялых дворах только спали и пили горячие напитки.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове, пока нам не подали одуряющее пахнущую солянку со свежеиспечённым хлебом. Далее мы с Александром начали наслаждаться едой. Но была в поведении секретаря некая нервическая составляющая, ранее ему несвойственная. Молодой человек старательно контролирует свои эмоции и следит за темой разговора. Может, это Михаил Николаевич так хорошо поработал, что внушил своему доверенному лицу подобные принципы поведения.

-Что случилось, Александр Николаевич? — решаю подтолкнуть собеседника к началу разговора, — Я же вижу, что вы сам не свой.

-Его Превосходительство, решил проверить часть предоставленной вами информации, — Мосолов вздохнул полной грудью, будто собирался нырять в реку и начал делиться новостями, — В частности, речь идёт о ячейке КРО[1] в Санкт-Петербурге. Несмотря на то, что часть указанных вами персон покинула столицу, было проведено задержание некоторых из них. К сожалению, Сераковский взял отпуск и убыл из Петербурга ещё до вашей встречи с Николаем Михайловичем. Но самое главное — несколько заговорщиков из офицеров были застигнуты в момент встречи на одной из квартир. И они не думали сдаваться. Произошёл самый настоящий бой. Есть жертвы среди жандармов, которые должны были арестовать мятежников. Двоим — удалось уйти, трое ранены и столько же убито. Среди жандармов и солдат гарнизона погибло пятеро и ранено девять человек. Вообще, я вам выдаю тайну, так как пока данными новостями делиться запрещено.

-А жандармы просто пришли арестовывать офицеров? Не могу понять, откуда такие жертвы. Ведь сразу понятно, что вы накрываете целое вооружённое гнездо заговорщиков. Все они офицеры, умеющие обращаться с оружием. Почему было спокойно не задержать каждого отдельно на улице или дома? Или у ОКЖ есть штурмовой отряд и ему просто не повезло?

-Не понимаю, о каких штурмовиках идёт речь. Задержание проводилось обычным путём при поддержке взвода солдат, которые оцепили район и дом. Понятно, что кто-то ошибся или заговорщики были предупреждены. Сейчас в Генштабе жуткий переполох, — Александр наклонился и прошептал последнюю фразу, — Ведь думали, что «кружок генштабистов» был разгромлен в прошлом году. Но среди убитых и задержанных практически нет поляков. Все они уроженцы Северо-Западного и Юго-Западного края, большей частью православные или униаты. Кроме выявленных заговорщиков, есть подозрения в отношении нескольких других офицеров. Шеф жандармов князь Долгоруков рвёт и мечет, грозясь уволить начальника штаба синемундирников Потапова. У корпуса никогда ещё не было таких потерь и откровенного провала. Ещё более нервная обстановка в Зимнем. Его Величество был в ярости. Всё это случилось три дня назад. А сегодня вышел высочайший рескрипт о назначении Муравьёва генерал-губернатором Вильно.

А вот это надо обдумать. Половой как раз принёс нам второе, салаты и морс. Мосолов вначале хотел выпить, но я его отговорил от подобного нездорового желания.

Что касается произошедшего, то получается, именно я стал причиной начавшихся изменений. Моя попытка форсировать назначение Муравьёва изначально была наивной. Но вон как всё обернулось. Бывший министр человек деятельный и сразу решил проверить предоставленные факты. И разворошил такое осиное гнездо. Оказывается, польское подполье не уничтожено и среди его участников хватает, вполне себе русских людей, коими сейчас считаются малороссы и белорусы. Ячейка генштабистов — это вообще одна из самых позорных страниц жандармерии. Получается Россия сама добровольно и за свой счёт обучала польских офицеров, которые уже сейчас пополняют ряды заговорщиков. Ладно, всё это потом. Слишком много сумбура в голове, опять новое тело не даёт моему разуму спокойно размышлять.

Самое главное — мне не удалось вспомнить про подобные инциденты в своей реальности. Хотя я достаточно хорошо изучил историю России XVIII–XIX веков, так как люблю именно этот период. Профессиональную справку с детализацией и персоналиями выдать не смогу, но память у меня хорошая. Муравьёв точно получил назначение в конце весны и уже к осени раздавил восстание своей активной политикой. А здесь он стал генерал-губернатором гораздо раньше. Поэтому секретарь и назвал его Превосходительством вместо Сиятельства, на что я сначала не обратил внимания.

-Мне приказано ознакомить вас со сложившейся ситуацией, — продолжил разговор Мосолов, когда половой унёс тарелки, — А также Михаил Николаевич решил назначить вас своим адъютантом. Все вопросы с вашим нынешним командиром, князем Барятинским он возьмёт на себя. Вас временно переведут в подчинение Его Превосходительства.

Это просто праздник какой-то! О лучшем раскладе можно было и не мечтать. С учётом стремительности Муравьёва — отъезд в Вильно не за горами. А ещё я была зачислен в Лейб-гвардии кавалергардский полк. Да и звание корнета меня весьма обрадовало. Мы даже устроили небольшую пирушку с братом и двумя Петрами. Посидели скромно и без особого выражения восторгов. Миша до сих пор не мог отойти от смерти матери, что надо было учитывать. Мои нынешние чувства можно назвать холодной яростью и хорошо сдерживаемой злобой. Это явно заметно. Даже спокойный Полторацкий сообщил, что его иногда пугает мой взгляд. В общем, просто неплохо пообщались и разошлись. Я опять перебрался в особняк уральских родичей, откуда меня вызвал на беседу Мосолов. Представления моему нынешнему командиру пока не было — князь Барятинский был в отъезде. Потому я и маялся от безделья, всё сильнее накручивая себя. И тут вдруг такая новость!

***

-Это недостойно русского дворянина и вообще не стоит обсуждать.

Губернатор начал нервничать, хотя и не показывал этого. В узком кругу обсуждаем вопрос, который я недавно поднял. В это время высшие сановники, включая самого императора, как-то наплевательски относятся к собственной безопасности. Того же наместника Царства Польского Линдерса чудом не убили, когда он гулял в общественном саду без всякой охраны. Волна террора в России начнётся немного позже, но почему не озаботиться охраной Муравьёва уже сейчас. И ещё неизвестно какие исторические камешки я сдвинул. Может, кривая русской истории уже пошла совершенно иным путём.

-А я поддерживаю корнета, — произнёс майор Красников, — Иосиф, можете более детально изложить ваши мысли.

Надо уточнить, что адъютантом губернатора являлся именно Павел Павлович Красников, ещё с тех пор, когда Муравьёв служил в армии. Невысокий шатен, с отменной выправкой и тонкими чертами лица, майор был похож на классического аристократа, описываемого в женских романах. При этом происходил он из семьи однодворцев, карьеру делал сам, в том числе проявил себя в Крымской войне. Ещё товарищ явно был умён. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Общий язык мы нашли сразу, хотя вначале офицер переводил любой разговор в форменный допрос. Но я свои эмоции держал при себе, ничего лишнего не говорил, и постепенно Красников перестал подозревать нового члена команды во всех смертных грехах.