Пасть дьявола - Ольга Дмитриевна Конаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А как ты думаешь, откуда она там взялась?
– Не знаю…
– Нет, Петечка, так не пойдёт. Давай – ка мы с тобой будем честными.
– Давай… – Петя вздохнул, понимая, что пришло время расстаться с дорогой его сердцу игрушкой, и попытался схитрить. – Кто – то посадил её в ямку и засыпал, чтобы выросло много машинок, как картошки на бабушкином огороде.
– Пёёётр!… – строго протянула мама.
– Ну, хорошо, её кто – то потерял…
– Правильно, – согласилась мама, – и теперь этот кто – то плачет от того, что ты решил её присвоить.
– Ничего он не плачет… У Фильки таких машинок завались, а у меня нет ни одной…
– Петечка, – мама присела перед ним на корточки, и сказала тихо и ласково, – сыночек, тебе очень хочется иметь такую машинку?
– Да… – ответил Петя, шмыгая носом.
– Ну, хорошо, я буду работать ещё больше, возьму дополнительные часы в школе. Найду ещё несколько учеников для репетиторства, и заработаю на такую же машинку, и на целую кучу других игрушек, только ты никогда больше не бери чужого. Правда, нам придётся общаться ещё меньше, но это ничего, ведь самое главное в жизни, это иметь много игрушек и других дорогих вещей, правда?
– Нет, не правда. – возразил Петя.
С мамой было интересно и весело. Она знала ответы на все вопросы, разговаривала с ним на равных, и никогда не обсуждала его поведение с подругами и соседками. Одним словом, мама была его лучшим другом, и Петя был категорически против того, чтобы общаться с ней ещё меньше.
– Пообещай мне, пожалуйста, что у тебя никогда не будет от меня секретов, – попросила мама, – а я обещаю, что никогда тебя не подведу. Вместе мы сможем найти выход из любого положения потому, что вместе мы ум и сила.
Больше Петя никогда не пытался от неё что – то скрывать. А вот сегодня получилось не очень хорошо, он впервые ушел без разрешения.
– А я уверенна, что она его не любит. Ни вот столечко … – убеждённо продолжила Маша, показывая кончик мизинца, – И вообще она никого не может любить.
– Почему?
– Потому что от неё идёт холод.
– Как это?
– Так это…Ты никогда не замечал, что от одних людей идёт тепло, а от других холод?
– Нет, не замечал…
– Значит, ты ещё не научился это понимать…
– Это как будто у них ледяное сердце, как у Снежной королевы?
– Да.
– Нет, – ответил Петя, задумчиво качая головой, – ледяное сердце бывает только в сказке. У людей такого не бывает.
– Ещё как бывает.
– А как ты это угадываешь?
– Это нельзя угадать, это надо почувствовать. Если ты посмотришь в её глаза, ты тоже почувствуешь. – Маша сморщила нос, и, сердито дунув на пушистый рыжий локон, закрывавший глаз, протянула притворно – елейным голоском: – «Манюня, мы не должны огорчать папика. Мы непременно должны подружиться…» Тьфу! Терпеть не могу, когда меня называют Манюней, а папу «папиком». А ещё этот чёртов кузен, который на самом деле никакой ей не кузен…
– Кузен – это что?
– Ни что, а кто… Кузен – это двоюродный брат. Она всем говорит, что Максим её двоюродный брат, а сама с ним целуется.
– Так он же её брат. Моя мама тоже целует моего дядю Борю, когда он к нам приезжает.
– В губы?
– Нет, в щёчку.
– Вот видишь, братьев все целуют в щёчку, а они целуются как во взрослом кино. Я видела своими глазами. А папа ничего не замечает. Он теперь вообще ничего не замечает, даже меня. Раньше мы всегда были вместе, а сейчас… Я приглашаю его сходить в театр, она нарочно тащит его в ресторан… Я хочу пойти в зоопарк, а она тут же требует срочно отвезти её в салон красоты…. И он никогда и ни в чём не может ей отказать, потому, что она его околдовала.
– Она колдунья? – удивился Петя, – настоящая?
– Да нет, для этого она слишком глупа…
– А как же она могла его околдовать?
– Как – как, подрастёшь – поймёшь… Просто она очень хитрая, и я должна вывести её на чистую воду. Поэтому и согласилась приехать сюда, хотя ничего интересного здесь нет, один песок да пальмы.
– А мне они нравятся, – сказал Петя, – похожи на зелёных птиц.
– Сначала мне тоже так казалось, а потом всё надоело. И вообще, здесь такая скукотища… Я бы лучше поехала к бабушке, в деревню. Там берёзки, речка, ребята. А какие бабушка печёт пирожки с земляникой и вишнями!… Ты любишь пирожки с вишнями?
– Люблю, – признался Петя.
– Но таких, как печёт моя бабушка, ты всё равно не пробовал! Я так за нею соскучилась… и вообще, никто кроме неё, меня не любит…
Маша зажмурилась и глубоко вздохнула, стараясь сдержать навернувшиеся слёзы.
– Маня, снимай! – крикнула Анфиса, приняв эффектную позу.
Но Маша сделала вид, что не слышит, и стала снимать небольшой скалистый островок на фоне заката. Анфиса раздраженно топнула ножкой, забыв, что стоит на перилах, и едва не свалилась в воду. Максим успел подхватить её на руки, и, прижав к груди, шепнул:
– Пойдём в каюту…
– А Машка?
– Машке не до нас, пойдём…
Маша, следившая за ними краем глаза, успела снять эту трогательную сцену. Она проводила парочку хищным взглядом до лестницы, ведущей в трюм, затем заглянула вниз, и, найдя иллюминатор, скомандовала:
– Пётр, за мной!…
Они перебежали на новое место. Маша достала из кармана шорт моток тонкого шелкового шнура, один конец привязала к камере, другой, на всякий случай, к поручню. Затем легла на палубу, и, приказав – «держи меня крепче», свесилась вниз и стала медленно опускать включенную камеру, стараясь направить её объектив в иллюминатор.
Петя хотел сказать, что подглядывать нехорошо, но вместо этого присел рядом и крепко вцепился в её ноги.
Рулевой, залюбовавшийся красивой девушкой, заметил, что дрейфующее судно попало в струю подводного течения. Оно увлекало его к небольшому высокому острову, берега которого обрывались в море крутыми скалами. Лишь с одной стороны у него была крошечная лагуна с ровным песчаным берегом, вход у которую преграждала длинная гряда рифов. Море бурлило над ними в любую погоду.
Мало кому из смельчаков, пытавшихся приблизиться к этому загадочному месту, удавалось остаться целыми и невредимыми. Поэтому остров пользовался дурной славой, и оставался необитаемым в то время, когда вокруг кипела жизнь.
Рулевой спохватился, включил двигатель и начал быстро крутить штурвал, спеша вывести судно из опасного места. Яхта рванула с места, резко накренилась на правый борт, описала большой полукруг и понеслась вперёд. Свесившаяся вниз Маша не удержалась и соскользнула с палубы, увлекая за собой Петю. Из – за высокой скорости и крена незадачливые сыщики отлетели далеко за борт.
Когда дети вынырнули на поверхность, яхта ушла довольно далеко. Наглотавшиеся воды друзья откашлялись и громко закричали. Но шум двигателя заглушил их вопли. Судно быстро удалялось,
