Сердце Зоны - Андрей Левицкий

– Так попадешь?

Никита кивнул.

– Только винтовку надо из салона принести. Здесь же в ветвях и устроюсь. А у тебя что за план?

Химик быстро рассказал, и Пригоршня, не отрываясь от бинокля, поморщился.

– Слишком хитрый он у тебя какой-то… Вон младший Червь идет! Как его… Псих, кажется?

До них донесся лай и приглушенный лязг.

– Дай сюда. – Химик забрал у напарника бинокль. Слепой пес бился на цепи, лаял, исступленно рычал: Червей он не признавал, как и прочих людей. Вдоль будок с решетками, за которыми сидели изловленные братьями мутанты – в основном зомби и псевдоплоти, – шел высокий сутулый человек, одетый в штаны и жилетку. Штаны были закатаны до колен, жилетка оставляла руки голыми. Псих был ужасающе, нечеловечески худ, конечности казались тонкими светлыми палками. Волосы на голове частично выпали, те, что остались, торчали во все стороны. Червь держал за конец длинного ствола ружье, приклад волочился по земле, в другой руке было лукошко, полное серой поблескивающей массы.

– За грибами, что ли, с винтовкой ходил? – хмыкнул Никита. – Ну да, у нас тут такие грибы попадаются… Без ствола страшно на них, еще укусят.

– Там не грибы, – возразил Химик. – Это… пиявки, что ли? Или личинки какие-то?

– Чего? Дай посмотреть, – Пригоршня забрал бинокль.

– Иногда мне кажется, что Псих не в своем уме, – скептически произнес он, наблюдая за тем, как нелепая тощая фигура исчезает в узком проходе, который ведет в жилище под насыпью.

– Точно. И почему его не назвали Безумцем? Так ты все понял, да?

– Понял, понял. Хотя не нравится мне твой план, опасный и чересчур какой-то хитроватый. Сам себя перехитришь когда-нибудь. Это ж Черви! Нельзя с ними никаких дел иметь…

– С ними треть Зоны дело имеет, все, кому они зверье для сафари продают или наркоту свою. Хватит спорить, напарник. Сам говорил: времени нет, Болотник все ближе. Давай, тащи что нужно.

Андрей спустился на землю, а Никита прыгнул прямо на крышу броневика и сквозь откинутый люк башенки проник в салон. Спустя минуту он вышел через дверцу со снайперской винтовкой и пятилитровой канистрой бензина. Канистру отдал напарнику, а сам полез обратно на дерево.

– Точно все запомнил? – спросил Химик.

– Запомнил, запомнил, – донеслось сверху. – Иди уже, скоро темнеть будет, еще промахнусь…

У Андрея были только нож и пистолет, впрочем, ему-то стрелять не придется… если, конечно, все пойдет по плану. Оставив деревья за спиной, он пригнулся и побежал вдоль склона. Вскоре повернул левее, чтобы отдалиться от жилища Червей и оказаться ближе к вольерам. Бензин в канистре тихо хлюпал и плескался. Когда до поля было метров сто, появился специфический запах – кисловатый, острый, дурманящий. Услышав приглушенный лязг цепи, Андрей опустился на колени и выглянул из-за лопухов. Слепой пес семенил вдоль края поля, задрав башку, будто что-то вынюхивал. Неужели почуял, даже на таком расстоянии? Андрей посмотрел в сторону насыпи – нет, в узком проходе между загромоздившей начало трубы рухлядью никого не было видно. Зато он разглядел, что там висит гирлянда из крысиных черепов, соединенных проводом, и внутри каждого горит лампочка – зеленый, красный, синий и желтый свет лился наружу из глазниц.

С другой стороны донеслись шаги и бормотание.

Сталкер упал на землю между лопухами, зацепив локтем канистру, которую перед этим поставил рядом.

Канистра опрокинулась. Бензин булькнул, плеснулся. Андрей замер, положив ладонь на рукоять ножа.

Из глубины поля к насыпи шел Червь. Химик раньше ни разу его не видел, но не сомневался, что это один из братьев. Высокий, очень худой, одетый в рваные пятнистые джинсы и расстегнутую жилетку. На впалой груди виднелась татуировка и болтался шнурок с ключом. Редкие длинные волосы висели жирными сосульками. В одной руке он сжимал помповый обрез, в другой – узкую пластиковую ампулу с иглой на конце, полную бурой жижи. На поясе висели две подстреленные лисицы.

Червь медленно шел мимо лопухов, шаркая по земле. Андрей замер, наблюдая за ним. Эта бурая ампула-шприц… По слухам, братья заряжали их концентрированной вытяжкой из того растения, которое выращивали. Смерть после укола этой штукой была не просто мучительной – она сопровождалась жуткими галлюцинациями.

Поэтому Андрей лежал не шевелясь. Слепой пес на цепи лаял, хрипел и выл, дергался, пытаясь сорвать толстую проволоку с вбитых в землю железных кольев. Червь, не обращавший на него никакого внимания, прошел мимо… и вдруг остановился. Андрей даже перестал дышать, искоса наблюдая за ним. Червь повернулся влево, вправо… Под глазами его темнели круги, тонкие, крепко сжатые губы были серыми – лицо казалось сделанной из папье-маше и разукрашенной художником-шизофреником маской, предназначенной для какого-то зловещего карнавала.

Взгляд слезящихся глаз с красными веками скользнул по лопухам. Червь шагнул к ним.

Слепой пес взвыл особенно громко, забился на цепи. Червь покачнулся – Химику даже показалось, что он сейчас упадет, но тощий успел выставить ногу, припал на нее, повернулся и плюнул в сторону пса. Затем, ссутулившись, пошаркал дальше и вскоре скрылся в проходе между рухлядью, приподняв рукой свисающий между двумя черепами провод, чтобы не зацепить макушкой.

Андрей перевел дух, осторожно выпустив воздух сквозь зубы. Поставил лежащую на боку канистру, привстал.

И тут же сзади, со стороны деревьев, за которыми стоял броневик, донесся едва слышный хлопок.

Пес лязгнул цепью, рыкнув, поднялся на задние лапы. Андрей увидел дыру у него во лбу, а потом раздался еще один хлопок, и зверь упал на мощный зад, скребя передними конечностями землю, завалился на бок и остался лежать неподвижно, лишь голова подергивалась.

Обернувшись, Химик махнул рукой – он не видел напарника в кроне дерева, но знал, что тот видит его.

Затем, пригибаясь, побежал к засеянному полю.

После этого в течение нескольких минут, постоянно поглядывая в сторону бетонной трубы под насыпью, он шнырял между аккуратными ровными грядками, поливая кусты из канистры. Долго оставаться здесь было нельзя: даже запах бензина не перебивал кислого, острого духа растений, от которого кружилась голова и появлялись всякие странные мысли. К тому же в любой момент мог появиться кто-то из братьев.

Из будок на него глядели чьи-то глаза, по временам сталкер слышал бормотание и тяжелые шаги. Один раз к решетке приблизился светловолосый зомби-здоровяк, ухватился за прутья обеими руками и начал биться о них лбом, – но и после этого из трубы никто не вышел, должно быть, Черви привыкли к подобным звукам.

Когда в канистре осталась примерно треть, Андрей вернулся к краю поля, поливая за собой. Возникла мысль поджечь будки, но сталкер сразу отказался от нее: Черви после этого будут слишком заняты, ловя сбежавших тварей. Поэтому Химик просто положил канистру набок, горлышком в сторону Никиты, и помчался обратно к деревьям. Напарник выждал с минуту, после чего выстрелил.

Химик, как и до того, услышал хлопок, хотя теперь громче, ведь он находился ближе к источнику звука.

Вслед за первым последовал второй, потом третий.

«Мазила», – пробормотал сталкер.

Он не успел добраться до деревьев, когда позади лязгнуло, заскрежетало… Химик оглянулся. Еще один хлопок, донесшийся из кроны, – и на краю поля взлетел фонтанчик искр.

Бензин загорелся.

Красно-синяя полоса, исходящая сизым дымком, побежала по грядкам, захватывая все новые кусты, которые превращались в ряды тусклых, стреляющих искрами факелов.

– Ты все равно меня прикрывай! – сказал Андрей, задрав голову к кроне, где должен был находиться Никита. Потом развернулся и пошел обратно, уже не пригибаясь.

И увидел, как из трубы один за другим выскакивают братья Черви.

Троих он узнал – Псих, Оса и старший по кличке Батя; еще двое были ему незнакомы: тот, что прошел мимо лопухов с подстреленными лисами, и низкорослый в бандане, с полудетским личиком и идиотской улыбкой. От кого-то Андрей слышал, что этих двоих братья называют Охотник и Сынок… ну да, сомнений, кто из них кто, не возникало.

С воплями Черви стали носиться по полю, тушить горящие кусты жилетками и рубахами, стараясь не наступать на не тронутые огнем растения. В вольерах залопотали, заныли псевдоплоти, вновь появился зомби-здоровяк, вцепился в прутья и принялся биться в них белобрысой башкой, беззвучно разевая рот.

Химик шел не торопясь, но и не медля, стараясь сохранять на лице выражение искреннего удивления. Он видел, как старший из братьев, Батя, вдруг застыл, глядя под ноги, и понял, что Червь наткнулся на мертвого пса с дважды простреленной башкой, как потом Сынок поднял голову и заметил приближающегося человека, как он дернул за плечо бегущего мимо Психа…

Теперь ни один куст не пылал, хотя некоторые еще дымились. Выгорела примерно четверть поля. Сынок что-то закричал и побежал навстречу Химику, потрясая железным колышком, который выдернул из земли. Псих заорал ему вслед, и вдвоем с Осой они устремились за младшим братом. Стоящий на другой стороне поля Батя поднял голову, вглядываясь, окликнул отошедшего к вольерам Охотника. Вскоре все пятеро Червей двигались в сторону гостя.