Мародерские хроники - Олег Кожевников

Повернувшись к Сергею, подмигнув ему, он спросил:

— Я прав, мой верный Санчо—Панса?

— О да, великий повелитель взрыв–машинки!

Потом, уже обращаясь ко мне, Флюр более серьезным тоном, продолжил:

— Вот, пошли, взяли противогазы и насос. Сейчас я по веревке спущусь в самое низкое место, установлю насос, и мы попытаемся откачать эту солярку. Я так думаю, ее там разлито тонн пять, глядишь, и получится залить полный заправщик. Видно хорошо хлестало из труб топливопроводов, когда при столкновении с землей от них оторвало дизеля.

Потом усмехнулся, хлопнул меня рукой по плечу и заявил:

— Ну что, Батя, теперь понимаешь, что надо верить внутреннему голосу, старого татарина!? Моя чувствует, когда шайтан вожжи припускает! Тогда нужно не теряться, а для получения большего эффекта — вкусно перекусить.

Я, шутливо зафиксировав ему апперкот, ответил:

— Да, Хан, видать тебя любят и Магомед, и Христос, и Кришна. Только это, наверное, спасло нас от большого взрыва паров дизтоплива. Хотя, конечно, нельзя исключать и большую минусовую температуру.

Как самые пострадавшие, мы с Сашей направились переодеваться, а все остальные остались помогать процессу добычи дизтоплива. Когда мы, переодевшись, вернулись назад, все уже было подготовлено к перекачке топлива. А ребята собрались возле заправщика, курили и травили анекдоты. Увидев нас, Флюр что–то крикнул, и все встали в ряд по стойке смирно. Он сам, смешно пытаясь по снегу вышагивать строевым шагом, подошел и каркающим голосом отрапортовал:

— Господин верховный правитель, ваши верные янычары, тьфу, черт, мародеры — построены. Разрешите приступить к грабежу этой посудины. Мы с трепетом ждали только вашего появления, чтобы начать этот процесс. И надеемся, что наши заслуги в этом богоугодном деле, будут достойно оценены добавками в пайки. И, может быть, вы даже смилостивитесь и дадите команду нашему несносному, железобетонному суперинтенданту вытащить из своих запасов пару литрусек горячительного. Если вы это сделаете, то мы будем смиренно лобызать следы, оставленные вашими валеночками.

Сказав это, он повернулся к строю и громко крикнул:

— Готовы ли вы принять самое активное участие в мародерстве для пополнения запасов нашего суперинтенданта?

В ответ донеслось, — всегда готовы, — и каждый в строю поднял руку, как бы в пионерском салюте.

Сзади донеслись звонкие смешки — повернувшись, я увидел, что на это представление собрались все наши женщины. Это меня здорово взбодрило и подстегнуло, и я, как молодой петух, задрал голову и надменным тоном произнес:

— Вольно, мои верные мародеры! Я сегодня очень добр и, поэтому, мучить вас своими речами и поучениями не буду. Даже больше того, пожалуй, к вам в помощь я направлю свой спецрезерв — отряд мародерочек. И тогда вы увидите и поймете, как нужно зачищать данный нам судьбой или богом, объект. И я думаю, вы сразу вспомните, и поймете справедливость старой байки:

— Может ли женщина сделать из мужчины миллионера?

— Да, если он до этого был миллиардером!

Так что, я думаю — этот корабль, благодаря действиям моего спецрезерва, потеряет все свои богатства. В этом деле меня беспокоит только одно — для перевозки всего того, что надыбают наши дамы, элементарно не хватит места в наших боевых колесницах.

Картинно обняв и облобызав подошедшего к нам Флюра, я продолжил:

— А тебе, любимец Аллаха, я сообщаю персонально о своей воле — если вы на этой посудине найдете что–либо спиртосодержащее, то так уж и быть, я закрою глаза на умеренное потребление сего зелья и, пожалуй, сам его испробую. И еще, Хан–ибн–Флюр, мне кажется, что Катюша сможет достойно отблагодарить тебя за свершенное чудо — вскрытие железного ящика посредством прирученного тобой огнедышащего джина.

После этих слов женское хихиканье перекрыл дружный хохот луженых мужских глоток. Оглянувшись, я увидел, что Катя, хоть и красная от смущения, смеется совершенно искренне и самозабвенно. Флюр же, совершенно не смущаясь, сохраняя каменное выражение лица, гнул свою стратегическую линию:

— Батя, а что ты называешь умеренным потреблением? Например, вон, Малой считает — это литр на нос. Скажи, Серега, а что нам будет с трех, четырех, пяти бутылок…?

В моей голове четко сформулировалась мысль, что, судя по всем его последним разговорам, этот проныра наверняка нашел в кают–компании хороший запас спиртного. И теперь хочет на волне эйфории по поводу найденной солярки вынудить меня сказать, что можно пить сколько влезет. Поэтому, усмехаясь, я ответил:

— Все мы знаем Сергея и понимаем, что все его слова нужно делить на три. Так что, словами Малого — глаголет истина. Поэтому, давайте установим предельную норму в 333 грамма на человека. А ты, Хан, проныра эдакая, давай, колись — сколько бутылок нашел в кают–компании?

Флюр сделал круглые глаза и, слегка растягивая слова, заявил:

— Ну, ты, Батя, даешь! Тебе раньше бы в таможне служить — хрен бы кто контрабанду протащил. А вообще–то нет, ты взятки брать не смог бы, а жаль, такого кадра таможня потеряла. Слушай — на худой конец, ты смог бы работать вахтером на спиртзаводе.

Наверное, открыв этими словами шлюзы еле сдерживаемого смеха, он от души и громко начал гоготать. Особенно нелепо это смотрелось именно сейчас — когда все остальные уже отсмеялись и с интересом наблюдали за Флюром. Вот этой нелепостью он в конечном итоге рассмешил всех остальных. И в окружающее белое безмолвие понеслись рулады нашего смеха.

Когда эта истерия подошла к концу, Флюр, совершенно нормальным голосом, ответил на мой вопрос:

— Я то, перепрятав найденное спиртное, думал всех удивить, а ты, Батя, своей дедукцией, не дал это сделать. Ну ладно, докладываю — спиртного найдено не так уж и много, всего–то на пять бутылок больше, утвержденной только что тобой нормой потребления на человека. Исходя из этой нормы, мы сегодня можем выставить на стол — четырнадцать бутылок водки.

Он плотоядно облизнулся и похлопал ладонью себя по животу. В ответ раздался возмущенный возглас Гали:

— Ну и наглец же ты, Флюрка, даже младенцев включил в свои расчеты. Наверное, сговорился со своими собутыльниками, чтобы больше водки влить в ваши ненасытные утробы. Толя, не слушай этого прохиндея, разреши им выставить не больше четырех бутылок на всех.

Посмотрев на Флюра, я усмехнулся, поднял указательный палец и сказал:

— Во, слышал, что общественность заявляет! Но так как я сегодня очень добрый, то предложение наших дам умножаю на два. И в итоге, на праздничный сегодняшний ужин, посвященный нашим находкам, выставляем не более четырех литров водки на всех.

Хлопнув его рукой по плечу, я продолжил:

— Но ты, Хан, не огорчайся, пожалуй, я тебя назначу главным в женскую мародерскую бригаду. Вот там и попробуй провести свои идеи в жизнь и увлечь ими свой коллектив, а чтобы тебе жизнь медом не казалась, заместителем у тебя будет Галя.

Хохотнув вместе со злорадно захихикавшими женщинами, я закончил:

— Ну а остальные, тоже делятся на две бригады, во главе со мной и Сашей и — вперед на абордаж этого корыта! Как говорили раньше безвременно покинувшие нас "пиндосы", время — деньги. А применительно к нашей ситуации, время — это жизнь. В общем, чем раньше подчистим эту лоханку, тем раньше попадем в теплые места, и будет нам — счастье! Имхо, я все сказал!

После этих моих слов, мы довольно быстро разбились на бригады и определили для каждой из них сектор деятельности. Все найденные вещи договорились складывать на улице, недалеко от заправщика. Следить за процессом перекачки солярки осталась Маша, с детьми в кунге сидела Рита. Нашей бригаде досталась проверка кубриков, с этой работой мы справились в течение двух часов. Обшарив все тумбочки, шкафы и несколько потайных закутков, мы ничего интересного, кроме нескольких блоков сигарет и пяти бутылок водки, так и не нашли. Сашина бригада тоже ничего особо полезного не обнаружила.

Опять отличиться удалось только Флюру. Непонятно каким образом он обнаружил потайную морозильную камеру, там лежало килограмм пятьсот замороженных севрюжьих и осетровых туш. А рядом, в холодильнике стояла пятидесяти литровая емкость из нержавейки, полная черной икры. Наверняка, все это было добыто браконьерами и перевозилось для среднеазиатских баев. После этой находки у него установились самые теплые отношения с Галей, она теперь иначе, чем — наш Флюрочка и Ханчик, его и не называла. А сам он ходил надутый и важный от этой находки и только покрикивал на членов своей бригады. Вот такого мы его и встретили, когда возвращались с нашей жалкой добычей в кунг. Он, гордо вышагивая, неся на плече здоровенную замороженную рыбину, направлялся туда же. Увидя нас, Флюр остановился, дождался нашего подхода и, с тоном превосходства, спросил: