Рокировка. Мат - Галина Долгова

— Добрый, милорд. Ну что, принимайте работу, — и я махнула в сторону покоев, чувствуя, как внутри поднимается мандраж. А вдруг ему не понравится?

Лайкан медленно и даже как-то осторожно подошел к двери и тихонько толкнул ее. Я скользнула следом, замирая и ожидая реакции, успев краем глаза отметить, как мастер тихонько сделал шажок назад, потом еще один, и… сбежал! Ну и ладно, зато если понравится, то все лавры мои.

Вздохнула и замерла за спиной лайкана, который как вошел, так больше и не шевелился. Неужели не нравится? Я напряглась и окинула комнату взглядом.

Она изменилась. Сильно. Исчезли чернота и позолота. Теперь в этой комнате трудно было узнать бывшие покои герцога. Единственное, что осталось нетронутым — это мозаичный пол в гостиной. Изумительная мраморная плитка темно-синего цвета с золотой многолучевой звездой в середине и сотнями более мелких звездочек вокруг, и как отражение ее — белоснежный потолок с ярким зеркально-алым солнцем в середине, ровнехонько под которым расположилась огромная хрустальная люстра. Стены были отделаны бледно-сиреневым шелком с серебристой искрой, придающей комнате немного прохладный вид, но вместе с тем делая ее более широкой и светлой. По обеим сторонам от входной двери разместились два узких зеркала с бра над ними, в том же стиле, что и люстра. По правую руку от входа — банкетка из темного дерева с фиолетовой обивкой, по левую — открытый пенал с полочками. Дальше за ним шел массивный камин, который облагородили, заменив черное и золото на темно-синий мрамор с мерцающими прожилками и серебро. Камин оказался ровно напротив двери в спальню, как и в моей комнате. Но самое интересное расположилось напротив центрального входа в покои — три алькова с тремя окнами. Первый был переделан под мини-кабинет — секретер, кресло, книжный шкаф за спиной, на стене карта, на столе — магический светильник. Второй оказался мини-столовой — простой овальный стол с шестью стульями и два буфета по углам — один с посудой и салфетками, другой с напитками и закусками. А третий альков — комната для «бесед». Круглый журнальный столик, два удобных кресла, небольшой пенал для мелочей. Одинокое бра на стене… из этого кресла можно было смотреть и в окно, на звезды, и на бушующий огонь в камине.

Харас гулко сглотнул, решительно шагнул и распахнул дверь в спальню. А вот тут я точно замерла, потому что когда делала ее, совершенно не думала о самом Харасе. Просто воплотила свою безумную идею. Вся его комната превратилась в… лес! Деревянный паркет, застеленный пушистым изумрудным ковром, потолок расписан под кроны деревьев, сквозь которые проглядывает небо, и лишь в самой середине он был белым неровным ажурным кругом радиусом в полтора метра. Центральной люстры здесь не было. Зато было примерно с сотню хрустальных звездочек, под которые стилизовали магические светильники, спускающиеся вниз на тончайших лесках. Тяжелые бархатные шторы были расшиты зеленой, темно-зеленой и серебристой нитью, изображая переплетение ветвей и листьев. Они мягкими складками спадали по обеим сторонам окон, а ламбрекены только добавляли эффекта. На их фоне газовый салатовый тюль смотрелся свежо и легко. А между окон притулился искусной работы шкаф для мелочей, стилизованный под старинное дерево. На его поверхности даже кора была видна и капельки стекающей смолы! Все вместе — шкаф и шторы, действительно создавали эффект натурального раскидистого дерева. Напротив — огромный зеркально-витражный шкаф, отражающий исходящий из окон свет. И двери в ванную и гардеробную. А вот дальше часть комнаты немного сужалась и превращалась в грот, вход которого обвивали темно-зеленые лианы с фиолетовыми и золотистыми цветами. Чуть сниженный потолок, напольные и потолочные лампы в виде сталактитов, вкрапления гроздьев драгоценных камней. И среди этого — кровать, застеленная темно-фиолетовым покрывалом, и пара тумбочек по бокам. И этот грот от остальной комнаты отделяли массивные зелено-фиолетовые газовые тюли и собранные по углам портьеры. Получилась комнатка в комнатке. Причем из положения лежа было прекрасно видно как входную дверь и, если ее открыть, — камин, так и водопад рядом со входной дверью, стекающий по имитации скалы. В общем, на мой взгляд — эффектно получилось.

— Кхм… — резкий звук ударил по ушам, заставив меня вздрогнуть.

— Эм… лорд Ха… — быстрый разворот, и полуночные глаза уставились на меня, буквально прожигая, — Хан, — исправилась, — вам… не нравится, да? — совсем тихо прошептала, чувствуя… да черт поймет, что я чувствовала в этот момент. Обиду, разочарование, грусть…

— Нравится? — он смотрел на меня непонятным взглядом. — Нет. Мне не нравится, Мия, — один шаг, и он оказался вплотную ко мне. — Я поражен. Это идеально. Я даже подумать не мог, что… Что такое можно сотворить из простой комнаты. Ты невероятно талантлива, — и он вдруг поцеловал мне руку, заставив смущенно опустить взгляд.

— Рада, что вам понравилось.

— А ты сомневалась?

— Ну… мало ли, — неловко пожала я плечами.

— Зря. У тебя действительно потрясающий талант. И… — он на секунду замер, словно решаясь, — предлагаю это отметить!

— Отметить? Но…

— Минуту! — сказал и выскочил за дверь, а я осталась, отчетливо слыша, как он приказывает накрывать на стол. Хм… и когда он успел слугу-то позвать? Да еще чтобы с подносом…

Не удержавшись, подкралась поближе к двери, но не успела. Харас уже влетал обратно в комнату.

— Сейчас все накроют. Нужно подождать пару минут.

— Эм… Хорошо. Но, может быть, ты бы хотел отпраздновать с семьей?

— С семьей?

— Ну да. Отец, императрица, сестры… — чем дальше я говорила, тем сильнее мрачнел лайкан. Под конец он вообще отвернулся, уставившись на водопад.

— У меня нет семьи, — неожиданно тихо и хрипло проговорил он. — Есть отец… мачеха… сводные сестры…

— Они же тебя любят!

— Любят? Меня любит отец.

— Неправда! Я же видела! Императрица относится к вам, как к родному! — От волнения я то и дело перескакивала с «вы» на «ты».

— У нее нет выбора, — криво усмехнулся Харас.

— То есть как…

— Отец… Дело в нем. В свое время императрица так сильно хотела заполучить его в мужья, что не только приняла меня в род, усыновив, но и согласилась на еще один ритуал, суть которого знал только отец. После этого… я действительно стал ей ближе ее родных дочерей. Иначе она бы уже давно нашла повод от меня избавиться… Так что это все не настоящее.

— А сестры? — убито прошептала я.

— Аэсшия до дрожи боится, что я отберу ее власть, а Улэйш испытывает не совсем родственные чувства.