…в этом мире несчастливы… книга первая - Е. Черносвитов

…Так, никто и не взял у меня ни яблочка! Возвращался я домой, горемыка! Один-одинёшенек сел на стул и задумался… Так, ни о чем! «Завтра пойду на могилки родителей, расскажу о своей неудаче с «антоновкой»! Тяжело! Жена с молодым любовником умчалась в Турцию на баррикады. Моя юная любовница улетела во Флоренцию изучать творчество Джотто… Ой, вы, молодые-красивые! Приезжайте ко мне в гости за антоновскими яблоками! У меня есть в погребке отличный ликер и виски «Single Malt» из тыквы… Экологически чистые продукты, со своего огорода и своими руками…

История десятая

Не дожить…Теперь прощай, мой идеал, мой ангел!Под этим небом вместе быть не нам…Ведь ласки наши жгучим, сладким ядомНа раны нам ложились, не бальзам!Я целовал твои безумно губыИ грудь твою, пылая, целовал…Прошу, уйди – друг друга мы забудем.Забуду все, что я с тобой узнал.Да, счастье долговечно только в сказке —Без мук желанья, как могила без креста.Мы встретились, быть может не напрасно —Но наши маски, спали вдруг с лица.Уйди, прошу, растай в воспоминаньях —В пустое слово «было» – превратись!С тобой имел я все, но все – страданье!Забудь меня иль обо мне молись!

ХХХТы прости меня, пожалуйста, за нежность!Эту тайну, как мечту, прости…В нашей жизни может быть небрежность —Сны и явь, и, промелькнувши, дни!Взгляд твой, обжигавший, как издевка —Остывал давно у сердца моего!Не улыбка, прячась, как воровка —Судорогой рот свело!Понял я, что истекло слезами —Плач не стон, не просьба, но покой…Было—не было – за синими горами!Высоко – за тучей грозовой!Не печалью истекает нежностьИ в упреках – не найти конца…Ты прости меня, мою небрежность —Как утес умершая волна!(28/06/ 2005. Скорый «Москва-Одесса»)

ХХХМилая, глупая девочка —Нам ли сердиться с тобой?Нежная, дерзкая, смелая —Верь мне: и я такой!

ХХХНе тобою сотканы годаПаутинкой счастия прозрачной…Помнишь, ты сказала: «Никогда!»И тоской подернулся мой взор горящий.Помнишь, я, как нищий уходил:Пряча стыд отказа и презренья!Горечь жизни до глотка испил.Яркий свет слепил глаза прозреньем!Мир затрясся, сам себя круша,Вихрем распыляясь в черной бездне…И, как тень, несчастная душаТам же, в черноте, могла исчезнуть!Раскололось что-то в бытие —Молчаливо смерть меня коснулась —Оказался я в сплошном кошмарном сне:Горе в горе горем захлебнулось!

ХХХЯ тебя не виню – виноваты причины банальные…В этом мире условностей, отравляющих дни.Не сбежать, и не скрыться, не спрятаться в дальниеДали – чистой, прекрасной, как грезы невинной любви.Нам ее не понять – схоронили, убили, замучив, забытую…В пепле сердца иль в плесени жалкого Я…Не любовь, а привычка, тропинкою пыльной, избитоюНас приводит друг к другу на исходе унылого дня!О, избавь меня Бог повторять, как молитву, банальности!В трескотне слов аптекарски взвешивать – быть иль не быть?Пусть в глазах наших тайна, под маскою странностиСдержит крик, спрячет боль…И не будем друг друга винить!

ХХХЯ полюбил стареющую женщину,Мальчишка! Страсть себе, как сон, внушил!И в напряжении желанья с дикой дерзостьюВорвался в сердце к ней, в нем раздувая пыл!Я соблазнителем шептал коварныеИзбитые и пошлые слова любви —Страдания испытывал отрадные,И слезы лил у трепетной души!В томлении, касаясь кожи в складочку —В ней, и в себе, огонь я разжигал!Поверил не на шутку в эту сказочку —Ее, себя иль… я к чуду возвращал!С румянцем легким, распахнув парадноеТвой полу иссохший труп магнитом притягал…Мой гвоздь, судьбою беспощадною,Туда, тянуло, как и ожидал!Уже блаженство предвкушая сладкое —Все члены …разбудила ты!Не знал я, что любовь – не прядки;То не любовь, а тени от любви!И, сбросив глупость лет – цветы могильные,Рванулись оба …словно в облака…В любовь? В тоску обильную —Два дурака!Лишь саван сброшен был —Исчез и дерзкий пыл!

(После просмотра прекрасного фильма 1961 года – «Это была только шутка!» Венгрия. Режиссёр: Мартон Келети).

История одиннадцатая. Sanguinem et callas

Я ограничилась этим названием своего рассказа, но хотела озаглавить шире, добавить: Я и Бэнкси. Или Бэнкси и я. Но решила, что читатели volens-nolens, свяжут первые два слова со вторыми…

Итак, непридуманная история обо мне и Бэнкси, моем невидимом фейсбуковском друге, нарушившим некое свое табу, наложенное им самим на себя, вступив со мной в переписку. Кто-то подсунул Бэнкси мне в друзья. Честное слово, пока я не очнулась от шока, произведенного на меня его творчеством – смеси гениальности, безумия и банальности, и не посмотрела о нем в Википедии, я не знала, что может быть такой человек! Да и с плодами его творчества как-то не пришлось столкнуться. Несмотря на то, что в Англии я бываю чаще, чем где-либо, и там у меня есть давнишние друзья.

Бэнкси – ушел из фэйсбука (или его «увели») на середине нашей переписки, где мы обсуждали, возможно ли, между нами творческое сотрудничество? Я имела в виду, конечно, филологию, как понимал ее Ницше – «Мы – филологи»… Бэнкси соглашался, но повторял и повторял, что у него «нет времени». А я отвечала: «Сынок! Ты почти вдвое младше меня! Если у тебя нет времени, то, что говорить обо мне? И, тем не менее, если мы упустим шанс, что-то сделать вместе, это будет непростительно для Вселенной и Истории». «Мама, – отвечал Бэнкси мне, – ты права… Попытаемся!» Я успела написать ему перед его исчезновением, «Time is lost Hope!»… Вот сижу и надеюсь, что мой «сынок» Бэнкси объявится или подаст мне знак. Старая дура!.. А теперь немного обо мне, а потом о Бэнкси (из интернета и от моих лондонских друзей).

Мне скоро 70 стукнет, если доживу! Я – совсем одинокая старуха, родных нет, а общение с друзьями последние годы только по электронной почте или, когда хороший интернет в моей деревне, то по скайпу или по аське… Я – ученый, академик. Мои книги – во всех библиотеках мира. Я – член различных Советов, Центров, почетный доктор многих университетов мира. От Зальцбурга до Зимбабве. Ну, и, конечно, во всех крупных учебных заведениях бСССР… У меня были кафедры, аспиранты, докторанты, соискатели и множество соавторов. Мое имя написано на потолке купола Сорбонны рядом с именем моего друга Жан Поль Сартра… Я обнималась и целовалась с Жаком Лаканом. Дружила крепко с Рэмом Викторовичем Хохловым, нашим гениальным ученым… И всех их, в прямом смысле слова – носила на руках!..

Родилась я в лагере для военнопленных немцев. Мой отец – правая рука легендарного Отто Скорцени, «человека со шрамом», укравшего из Рима, свергнутого дуче Бенито Муссолини и доставившего его в резиденцию Гитлера в Мюнхен. Пока Отто лечил свой желчный пузырь, мой отец возглавлял одну из диверсионных операций на территории СССР, был ранен и арестован. Моя мама, невеста моего отца, как декабристка, прорвалась через фронты и оказалась рядом с отцом. В жилах моего отца текла кровь Габсбургов, а в жилах матери —Гогенцоллернов. Мои родители не дожили до победы Красной Армии – были убиты ночью при невыясненных обстоятельствах. Я воспитывалась в детдоме. Моей родиной стала Сибирь. Прошла все «этапы» и стала академиком. Ученым с мировой известностью. Была на родине родителей много раз. Предлагали остаться и в ФРГ, и в ГДР. Но я чувствовала себя сто процентной русской, советской гражданкой. Я была один раз замужем. Тоже за академиком, прошедшим концлагерь за свою веру. Он был «катакомбным патриархом всех адвентистов седьмого дня», секты, запрещенной в СССР. Он и его брат-близнец, тоже известный академик, сменивший свою фамилию, когда арестовали брата – моего будущего мужа, была моя единственная семья. Брак мой длился недолго, ибо муж хотел детей, а я была бесплодна (тогда лучшим доказательством бесплодия было бесплодие и при сожительстве с другим мужчиной). Моим другим мужчиной был однояйцовый близнец моего мужа – по их со мной обоюдной договоренности. Расстались мы легко. Они уехали в Москву. А я осталась в Сибири.

Я – необыкновенная женщина. Судите сами: рост два метра 10 см. При этом фигура как у фотомодели. Имею в виду пропорции. Размер обуви 45. Вес 150 кг. Физической силой до сих пор обладаю невероятной. Легко поднимаю лошадь. Рву подковы. Могу согнуть и разогнуть лом. На вытянутых крестом руках могу крутить на «грации» двух человек по 70 кг. каждый. Спортом, тем не менее, никогда не занималась. Как-то заезжал в нашу деревню Карелин, перед Олимпиадой, где он проиграл американцу, так я легко положила его на лопатки… Конечно же, Саша мне поддался! О, если бы он применил свой коронный прием – бросок «обратный пояс», то и моя силища не смогла бы помочь мне удержаться на ногах, как японцу Акиро Маеде – его карате. Я старше Саши на четверть века! Я – похожа на Фригг, жену Одина… Наша «борьба» с великим Карелиным, уверена, все же не была похожа на борьбу Тора со старухой Элли…