Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Джеффри Робинсон

Одной из движущих сил этого длительного процветания были наркоденьги. Непрерывным потоком текли они на острова начиная с 1970-х и вплоть до 1990-х годов. Затем сюда хлынул беглый российский капитал. По оценкам, начиная с 1992 года из российской экономики было выкачано 300–400 млрд. долларов. Часть этих денег осталась в Европе — в Лондоне, Франкфурте, Вене и других, менее известных финансовых центрах, таких как Кипр, Латвия и Турция. Кое-что ушло в Дубай. Значительная часть, в конечном счете, была инвестирована в Соединенных Штатах. Но немалая их доля либо прошла через Карибы, либо была припрятана там на некоторое время. И эти деньги, надежно укрытые, остаются там до сих пор. На Кайманах русских, по крайней мере в самом начале, встречали с распростертыми объятиями.

За российскими деньгами последовали деньги, которые когда-то были размещены в Гонконге. В связи с предстоящей передачей этой колонии Китаю значительная их часть была переправлена для безопасного хранения на Каймановы острова. Часть денег составлял вполне законный капитал, другая часть принадлежала азиатской организованной преступности. Но к тому времени, когда эти деньги попали на Карибы, все они уже были кристально чисты. Более того, то, что эти деньги находились теперь на Каймановых островах, отнюдь не мешало управлять ими из Гонконга.

Сегодня каждый на Кайманах, кому вы зададите вопрос об отмывании денег, даст вам, практически слово в слово, один и тот же ответ: «Те, кто отмывает деньги, здесь никому не нужны. Мы отвергаем грязные деньги, наша деятельность стала совершенно легальной. Кайманы больше не являются местом для отмывания наркоденег со всего мира».

В том, что касается наркоденег, эти заявления до некоторой степени соответствуют действительности. В наши дни колумбийским наркодельцам стало гораздо труднее прятать здесь свои деньги. Однако совсем не трудно представить себе ситуацию, когда наркодилер имеет поверенного в Швейцарии, управляющего люксембургской компанией, которая финансирует огромный проект по освоению территории на Гаити, финансируемый, в свою очередь, взаимной ссудой, полученной на Каймановых островах. Утверждается также, что здесь нет и денег террористов. И, надо сказать, в последние нескольких лет кайманцы стали гораздо более внимательно следить и за наркодолларами, и за долларами террористов. Но это вовсе не означает, что на Кайманы не поступают грязные деньги. Ежедневно здесь приземляются «Боинги-737», принадлежащие UPS и Fedex, до отказа набитые пакетами для банков, трастов, взаимных фондов и международных деловых корпораций, зарегистрированных на острове. Трудно представить себе, чтобы такое число еженедельных рейсов доставляло столько же «документов» в какую-либо другую юрисдикцию с населением в 40 тыс. человек.

На протяжении всей истории Кайманов как финансового центра здесь практиковалось уклонение от налогообложения. Местные жители будут говорить вам, что уклонение от уплаты налогов — как и наркодоллары и вывоз капитала — вовсе не самая отличительная черта Кайманов. Вам поспешат указать, что в 2000 году правительство достигло соглашения с Соединенными Штатами, которое раз и навсегда положило конец злоупотреблениям в налоговой сфере. Власти острова согласились предоставлять американским правоохранительным органам корпоративную и банковскую информацию. И на какое-то время стало казаться, что слова одного бывшего кайманского банкира — о том, что «правительство Каймановых островов сознательно помогает уклонению от уплаты налогов», — потеряли свою актуальность.

Так продолжалось до тех пор, пока в 2002 году власти Кайманов не объявили, что, возможно, они не подпишут это соглашение.

* * *

То, что офшорные банки и офшорные компании имеют законное право на существование, является общепризнанным фактом глобальных финансов. То, что существует законное право на конфиденциальность — особенно в том, что касается деловых операций и личных финансов, — также само собой разумеется. Но необходимая конфиденциальность и абсолютная тайна — это две разные вещи, и это различие не всегда соблюдается, если есть возможность получить прибыль за счет подмены одного другим.

Председатель управляющего совета Swiss National Bank Жан-Пьер Рот так охарактеризовал позицию оффшорного банкира в своей недавней речи в Базеле: «Бенефициаром банковской тайны является клиент, а не банк».

Как бы правдиво это ни звучало, однако без соблюдения строгой банковской тайны деньги уплывают в другие места. Доказательством может служить тот факт, что когда те или иные юрисдикции «либерализуются» и начинают сотрудничать с иностранными властями, наблюдается заметный отток средств в те юрисдикции, которые подобной готовности к сотрудничеству не проявляют. Например, когда правительство Кайманов объявило, что собирается подписать вышеупомянутое соглашение о налогах, деньги тут же покинули остров. Когда власти отказались от этой сделки, деньги вернулись обратно. Поэтому, несмотря на утверждения Рота, тайна является товаром, продажа которого на самом деле выгодна банку.

«В Швейцарии, — продолжает Рот, — соблюдение тайны не ограничивается банковским сектором, в не меньшей степени это относится к таким профессионалам, как врачи, юристы, адвокаты и лица духовного звания».

Для Швейцарии это так же справедливо, как и для значительной части остального мира. Но если вы живете, скажем, в Ливерпуле, то для вас не имеет особого значения тот факт, что врач в Женеве не разглашает данные о состоянии вашего здоровья. То же относится и к врачу из Ливерпуля. В любом случае вы не поедете лечиться в Женеву только потому, что тамошний врач сохранит ваши секреты. Но вы поедете туда, если по закону так должен поступать банкир.

Далее Рот утверждает: «Швейцарский народ, без сомнения, не воспримет и не пожелает поддержать инициативу, направленную на отказ от принципов финансовой конфиденциальности, только потому, что ими воспользовались некоторые бесчестные люди, равно как не пожелает он и отказаться от медицинской тайны по той причине, что имелось несколько случаев мошенничества со страхованием здоровья. Швейцарцы не смогут понять или принять то, что к иностранным клиентам наших банков нужно относиться по-другому, а именно без равного доверия и уважения».

Конечно же, не смогут. А если смогут, это будет стоить им слишком много денег.

Swiss Bankers Association (SBA), разделяющая взгляды Рота, произносит такие же благородные — и такие же лицемерные — слова. В опубликованной в 2001 году брошюре под названием «Грязные деньги? Спасибо, не надо!» предпринимается попытка оказать моральную поддержку лицам, ответственным за сохранение тайны банковского обслуживания: «Швейцарский финансовый центр имеет много активов, но наиболее важным, безусловно, является его солидная репутация… любая попытка отмывания денег считается наносящей ущерб его репутации».

Авторы брошюры ссылаются на отчет FATF, подчеркивающий заслуги Швейцарии в принятии «исключительно эффективных мер в борьбе с преступной деятельностью». Указывая на закон 1998 года — адресованный всем лицам, работающим в финансовом секторе, а не только банкам, — SBA подчеркивает, что ее члены обязаны идентифицировать всех своих клиентов и устанавливать настоящих владельцев активов. Более того, как отмечает SBA, этот закон опирается на действовавшие в предыдущий более чем 20-летний период правила, требовавшие строжайшей проверки благонадежности.

После этого хочется задать закономерный вопрос: если в течение 20 лет успешно осуществлялась проверка благонадежности, почему же в 1998 году потребовался еще один закон?

Ответ очевиден: потому, что действовавшие 20 лет правила ничего не дали. Достаточно вспомнить, что в течение этих 20 лет швейцарцев постоянно уличали в укрывании денег таких преступников, как Абача, Маркос, Норьега, Бхутто, Сесе Секо и Дювалье, а также картеля Кали, Медельинского картеля, традиционной сицилийской мафии, «Ндрангеты», каморры, российской мафии и такого количества мошенников и неплательщиков налогов, которого было бы достаточно, чтобы заполнить небольшой стадион. Как долго нужно продолжать этот список, чтобы доказать неправоту SBA?

Да и закон 1998 года работает не так уж хорошо. Конечно, он повысил требования к частному сектору, обязав его сообщать о подозрительных ситуациях, связанных с коррупцией или преступностью, и расширив отчетную ответственность банков в отношении «финансовых посредников». Однако результаты этого сотрудничества были настолько разочаровывающими, что через два года после вступления закона в силу руководитель швейцарского отделения Money Laundering Reporting Office (MROS) подал в отставку. Как и все остальные его сотрудники в количестве пяти человек. Они ушли потому, что правительство наотрез отказалось соблюдать этот закон и предоставить управлению реальные полномочия для осуществления каких-либо мер в отношении отмывания денег. В законе 1998 года полно лазеек, пользуясь которыми «финансовые посредники» могут утверждать, что отчетности не требуется. В результате в среднем MROS в течение года получал от каждого банка менее одного отчета о предположительной преступной деятельности.