Линия жизни - Семина Ирина Константиновна

— Вот это абстракция так абстракция, — ликовала она, забираясь на стул, чтобы обозреть картину с нового, неожиданного ракурса. — Ничего себе Хаос! Качественный! Сделано, как говорится, с любовью!!! Правда, котяра? Вижу, и тебе нравится, иначе чего бы ты все время на нее мостился? Вот это шедевр! Ну, дела!!!

…В субботу художник творил в сквере, как обычно. Вокруг него толпился народ — многим ведь хочется, чтобы кто-то нарисовал будущее за них.

— Разрешите, пожалуйста, подвиньтесь, дайте пройти…

— Ну куда без очереди? — недовольно зароптал народ. — Еще и корзину тащит! Нет, ну совсем обнаглели!!!

Но Галина (а это была она!) уже проложила себе дорогу к художнику.

— Привет абстракционистам! — деловито сказала она, устанавливая рядом раскладной стульчик. — Все будущее творим?

— Ага! — не отрываясь от работы, охотно подтвердил он. — Стараемся по мере возможности. Как дела? Как там Хаос?

— В полном порядке. И дела, и Хаос, — кратко ответила Галина, доставая из корзинки пяльцы и коробку с нитками, после чего громко провозгласила: — А вот кому вышить яркую судьбу? Могу расцветить по желанию заказчика. Красной нитью! Или золотой! Бисером! Бусинами! Вышиваю судьбу по жизненной канве! Заказывайте!

— Сколько стоит? — тут же подлетела дама в шляпке с ромашками. Галина ее где-то уже вроде встречала, только подзабыла где.

— Судьба — бесплатно! Это мой вклад во Вселенную, — объявила Галина. — Каждую субботу, с двенадцати до шестнадцати!

— Мне! И мне! А мне можно? — наперебой загалдела толпа.

— Можно всем! — ответила Галина и сделала первый стежок.

— Абстракция? — заглянув через плечо, спросил ее художник как Творец Творца. — Интересная трактовка Судьбы…

— Жизнь, — улыбнулась Галина, проворно работая иголкой. — А там… сам понимаешь, кто что в этой самой жизни разглядит, то и судьба…

— Все, я ухватила идею абстракции! — сообщила я, едва сказка завершилась. — Тут наблюдается выраженный терапевтический эффект. Ведь можно просто передавать свои эмоции цветом, и неважно, что там изображено, — подсознание само сложит это в картинки и конструкции. Фактически — я нарисую себе жизнь!

— Надеюсь, ты осознала момент, что картинки будут соответствовать твоим внутренним ощущениям? Ведь красота — в глазах смотрящего.

— Осознала! Больше никаких ток-шоу — ну их вообще. Только веселые и позитивные: КВН, «Большая разница», «Пока все дома» и еще «Минута славы» — она меня гордостью за наш талантливый народ наполняет. А так — я лучше в парке погуляю, на природу полюбуюсь. Или на выставку схожу — за впечатлениями.

— Природа — это хорошо, — заметила Эль. — Что может быть естественнее? Простая прогулка по парку может дать и уму, и сердцу больше, чем вся сетка вешания на этот день.

— По-моему, с телеманией мы справились. Эльфи, я оживаю!!! Я нарисую этот самый сотый день. Это будет та-а-акой сотый день, что все просто ахнут! И пусть мне кто-нибудь попробует сказать, что я не умею рисовать!!! У меня будет один ответ:

Глава 8

«БЫТЬ, А НЕ КАЗАТЬСЯ»

Весь вечер я творила, нисколько не заботясь о правдоподобии и художественном соцреализме. Я самовыражалась! Буйство красок и невероятие форм свели бы с ума любого искусствоведа. Мой сотый день получился солнечным и разноцветным, и был наполнен самыми немыслимыми цветовыми сочетаниями. Хотя даже я не взялась бы объяснить, что я там изобразила, — но настроение в моей абстракции имелось, и оно было превосходным. А самое главное, что и я пришла в самое лучезарное расположение духа.

— Может, это и неправильно, зато как креативненько! — прокомментировала я, любуясь своим свежеиспеченным шедевром.

— Ты перестала думать о том, что «правильно», — и у тебя сразу все стало получаться, — подсказала Эльфика. — Только так и можно открыть Творческий Канал — снять запреты.

— Эльфика, а ведь это и есть еще одна моя вредная привычка! — вдруг осознала я. — Помнишь, мы про запертую энергию записывали? Так вот, в последнее время я стала слишком много заботиться о том, как выгляжу и правильно ли поступаю.

— М-да, раньше ты об этом не очень-то задумывалась, — подтвердила Эльфи. — Жила, как дышала. Чего это ты вдруг засомневалась?

— Понимаешь, мне казалось, что если я книжки пишу, то должна… ну, соответствовать, что ли…

— Соответствовать чему??? — Эльфика уставилась на меня во все глаза, а потом захохотала так, что чуть не грохнулась со своей ветки. — Ой, не могу!!! Ну, уморила! Уж эти мне сказочницы!!!

— Ну и что я такого веселого сказала? — попыталась остановить ее я. — Прекрати смеяться, а то у тебя летательные принадлежности отвалятся.

— Да тут просто выбор небольшой — или смеяться, или рыдать. Милая моя, да разве не ты писала, что счастье приходит к тому, кто стремится быть, а не казаться???

— Ну, писала, — подтвердила я. — Я действительно так и думаю. И мне казалось, что я так и живу. Разве нет?

— Сама себе противоречишь, — уличила меня Эльфика. — Там, где появляется слово «соответствовать», уже нет истинной свободы. Ты подгоняешь себя под какие-то стандарты, создаешь некий образ, который не есть ты. Напрягаешься, стараешься. А в результате что? Правильно, Осень! Потому что твоя природная энергия остается запертой. Нам не до нее, нам соответствовать надо.

— И я еще удивлялась, почему у меня Творческий Канал с перебоями заработал, — осознала я. — Да потому что он всякой ерундой забился! Как труба в раковине. Его прочистить надо!

— А мы чем занимаемся? — весело ответила Элька. — По-моему, мы на правильном пути!

— Их столько накопилось, этих всяких мусорных мелочей, которые засорили мой Творческий Канал! — пожаловалась я. — Что делать-то?

— Забить на все и лечь спать, — задушевно посоветовала Эльфика. — Я тебе на ночь сказочку расскажу, а ночью твое подсознание будет под впечатлением и станет активно искать пути ее воплощения в жизнь.

— Да, уже совсем поздно, — спохватилась я. — Давай-ка действительно — на покой. Сказочка за тобой, имей в виду!

Этим вечером я засыпала под следующую историю…

Сказка девятая

ЗАБЕЙ НА ВСЕ!

ак-то раз Степанову все достало. Достало прямо до печенок — аж во рту горько. Оглянулась она вокруг — кругом одни заморочки. Муж вечно перед телевизором сидит, пультом щелкает, а розетки починить не допросишься, так и висят «на соплях». Мама только и делает, что критикует: то борщ пересолен, то полы плохо вымыты, то внимания ей мало уделяют. Сынишка учиться не хочет, одни двойки в дневнике, да еще и врет на каждом шагу, и от компьютера не оторвешь. На работе тоже не сахар: круг обязанностей все шире, а денежный ручеек все уже, и пойди вякни — сразу скажут: «Не нравится — увольняйся».

Чувствует Степанова: сил у нее все меньше становится, делать ничего не хочется, апатия навалилась и тоска. Ходит она, как автомат: дом — работа, работа — дом, по дороге в магазины заскочит, в выходные стирка-уборка, а там опять на работу.

И вышел у Степановой нервный срыв. Прямо на работе и случился. Чувствует — ну все, сейчас ее порвет. Выскочила она из кабинета, чтобы коллег не напугать, забилась под лестницу, где черный выход, и ну рыдать!!! Вот льет она слезы, скулит-подвывает, и так ей себя жалко! Хоть вешайся. Только вдруг дверь открывается, и кто-то строго так говорит:

— А ну, кто тут у меня порядок нарушает, пожарные выходы загромождает? Быстро выхоли на свет божий, а то тревогу подниму!

Испугалась Степанова, вылезла из-под лестницы, смотрит — а это плотник их Федотыч, душевный такой дедок и на все руки мастер.

— О! Вот тут кто сырость разводит, народ пугает! — удивился Федотыч. — А я уж думал, никак привидение у нас завелось. Давай-ка, девушка, быстро ко мне в плотницкую. У меня там умывальник есть, в порядок себя приведешь, а то всю красоту слезами смыла.