Дочь лучшего друга (СИ) - Евдокимова Антонина "Феникс31"

Она снова разрыдалась. Отвратительное зрелище. А у меня перед глазами стояла ее голая задница.

— Пошла вон!

Я не собиралась тратить на нее свое время.

— Госпожа Маргарита, — выкрикнула она мне в спину, захлебываясь рыданиями.

— Пожалуйста, кто-нибудь помогите найти ей выход, — не оглядываясь, произнесла я. Официанты замерли. На их лицах застыло недоумение. Я ничего не собиралась им объяснять. У меня было еще одно дело.

Костя сидел за столом, роясь в бумагах. Словно ничего не произошло.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, останавливаясь на пороге.

Он вскинул на меня голову. Мой взгляд метнулся к дивану. Я поняла, что теперь ненавижу черную кожаную мебель.

— Рита, — Костя поднялся мне навстречу. — Я звонил тебе. Где ты была?

— Я задала тебе вопрос. Что ты здесь делаешь?

— Что значит, что я здесь делаю? Проверяю накладные, — растерялся он.

— Они тебя больше не касаются. Ты уволен.

— Что? Рита, послушай…

— Я не собираюсь тебя слушать! — сорвалась я на крик. — Выметайся вон вместе со своей потаскухой.

— Рита, это было ошибкой. Минутной слабостью.

— Терпеть не могу слабых мужчин, — мне было противно. Костя разозлился.

— Ты сама виновата, — бросил он в лицо мне. — Ты не подпускала меня к себе. То нельзя, то голова болит, то устала, то не хочешь! А я мужик! Нормальный здоровый мужик!

— И поэтому ты засунул свой член в первую попавшуюся дырку?! — взорвалась я.

— А ты? Где ты провела эту ночь? — Костя перешел в наступление. — Я звонил тебе миллион раз! Я был у тебя на квартире. Тебя там не было.

— Тебя это не касается, — я бросила сумку в кресло.

— Не касается? — взвился он. — Я — твой жених!

— Бывший, — мой голос был спокоен.

— Что? — Костя отшатнулся. — Что значит бывший?

— А на что ты рассчитывал? Что я закрою глаза на то, что ты трахаешь все, что движется?

— Это было один единственный раз.

— Я просто счастлива, — съязвила я.

— Рита, давай поговорим. Все еще можно исправить.

— Твой член в заднице Оливии уже не исправишь.

— Рита…

— Я не собираюсь с тобой ничего обсуждать. Ты уволен.

— Ты не можешь меня уволить. Меня нанимал твой отец.

— Думаю, с этим не возникнет проблем, — передернула я плечами.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. Где ты была? — потребовал ответа мой бывший жених.

— Я тебе уже сказала, что это не твое дело.

— Ты была с ним, да? Ты трахалась с ним? Ну! Говори!

— Пошел вон!

— Значит, со мной ты не хотела трахаться, — его голос был обманчиво спокойным. — Каждый раз в постели ты как будто делала мне одолжение. А с ним? С ним тебе понравилось? Ты смогла кончить? Куда он тебя трахал? Сюда?

Костина рука скользнула мне между ног. Я испуганно отшатнулась.

— Убирайся отсюда! Немедленно убирайся!

— Нет, дорогая, я тоже хочу трахнуть тебя. Так, чтобы ты зашлась криком, кончая подо мной.

Он схватил меня за руку и швырнул на стол. Что-то с грохотом упало на пол. Мне стало страшно. Я попыталась встать, но Костя навис надо мной, удерживая за руки.

— Что ты делаешь? Костя! Не трогай меня!

Я вырывалась с отчаянием раненного зверя. Но он был сильнее. Хорошо, что сегодня на мне были брюки.

— Тебе нравится так, да? — задыхался мой бывший жених, пытаясь добраться губами до моего рта, но лишь мазнул по скуле. — Нравится, когда тебя берут, не спрашивая?

— Костя, ты сошел с ума! Отпусти меня!

— Нет, детка, ты моя. И я собираюсь, как следует, тебя оттрахать. Ты еще скажешь мне спасибо.

— Я ненавижу тебя! — выкрикнула я. Его рука сжимали мою киску. Вторая удерживала меня на столе за шею.

— Это уже неважно, — он разорвал на мне блузку, обнажая мою грудь.

— Боже! Нет, нет, пожалуйста!

Щеку обожгла боль. Костя ударил меня. Из глаз брызнули слезы. Я поняла, что никто не сможет мне помочь. Никто не сможет защитить меня от моего бывшего жениха.

Его пальцы сжимали мою грудь. Больно. Жестко. Жестоко. Вторая рука пыталась расстегнуть на мне брюки. Воспользовавшись временной свободой, я вцепилась ногтями в шею Кости. Он взвыл от боли и швырнул меня в сторону дивана. Я упала на пол, больно ударившись спиной. Мой мучитель стоял надо мной, расстегивая джинсы. Это было невозможно! Я не могла поверить в то, что он собирался со мной сделать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как ты хочешь сначала? — спросил он насмешливо. — Я сегодня добрый. Позволю тебе самой выбирать, как ты хочешь, чтобы я тебя трахал.

— Костя, — отползала я назад, — Костя, пожалуйста, не делай этого.

— Что? Снова голова болит дорогая? — он подхватил меня и бросил на диван. — Сейчас мы ее вылечим.

И он принялся за мои брюки.

— Нет, нет, нет, — цеплялась я за его руки, оставляя царапины. Но Костя их словно не замечал, отрывая пуговицы. — Нет, не надо! Прошу тебя! Костя!

И вдруг мне стало легче дышать. А Костя оказался на полу. Клаус! Господи! Клаус!

— Госпожа Маргарита, как Вы? — бросил он на меня напряженный взгляд и тут же отвернулся. Я стянула на груди блузку и села. Мои руки дрожали. Меня трясло. Говорить получилось не сразу.

— Пож… Пожалуйста, убери его… отсюда.

— Вызвать полицию?

Я бросила на Костю короткий взгляд. Он стирал с лица кровь, продолжая сидеть на полу.

— Нет, просто… Просто убери… его.

Клаус не стал церемониться с моим бывшим женихом. Он просто схватил его за шиворот и выволок из кабинета. В дверях появилась Ингрид. Одна из наших официанток. Окинув кабинет испуганным взглядом, она исчезла. Я не могла найти в себе силы, чтобы подняться. Костя меня просто раздавил.

Ингрид вернулась и сунула мне в руки стакан с водой. От него пахло лекарством.

— Выпейте, госпожа Маргарита, это успокоительное. Вам надо успокоиться.

Стакан так дрожал в моих руках, что я смогла сделать только один глоток. Зубы стучали о стекло.

— Как Вы?

Ингрид заглядывала мне в лицо, а я хотела провалиться сквозь землю. От стыда. Унижения. Боли.

— Я… Мне… Нужно…

Попытка подняться не увенчалась успехом. Я снова вернулась на диван.

— Может, позвонить кому-нибудь? — предложила девушка.

Игорь. Нет. Он ничего не должен узнать. Я не хочу, чтобы узнал, что любой может… Может сделать со мной то, что хотел сделать Костя. Я чувствовала себя грязной.

— Нет. Мне надо… Надо домой.

Вернулся Клаус, но остался стоять на пороге.

— Вызови такси для госпожи Маргариты, — оглянулась на него Ингрид.

— Спасибо, — прошептала я.

— Вам нужно чем-то прикрыться.

— У меня… У меня ничего нет с собой.

— Сейчас.

Она оставила меня одну. Наедине с отчаянием. Вернулась быстро. С короткой курткой.

— Вот, возьмите. Это моя куртка. Она должна Вам подойти.

Я одевалась, не глядя на девушку. Боялась увидеть в ее глазах осуждение.

— Вы не виноваты, госпожа Маргарита, — произнесла она неожиданно. — В том, что произошло Вы не виноваты.

— Почему ты?…

— Мою подругу изнасиловали несколько лет назад.

Я кивнула. Что тут еще можно было сказать? И, главное, кто виноват, если не я? Не стоило мне разговаривать с ним в таком тоне. Следовало все решить спокойно. Глупо было надеяться, что он так легко сдастся.

— Мне надо… в туалет.

— Вас проводить?

— Нет.

Господи, на кого я была похожа! А еще на щеке собирался расплыться синяк. Я умылась ледяной водой. Пальцы все еще дрожали. В ногах ощущалась слабость. В дверь заглянула Ингрид.

— Такси приехало.

А теперь мне предстояло пройти через весь ресторан, на глазах у своих подчиненных, которые, наверняка, знали, что произошло в кабинете. Захотелось запереться в туалете.

— Моя сумка… Она осталась в кабинете.

Девушка кивнула и исчезла. Не плакать! Больше не плакать! Никто не должен видеть моих слез.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вернулась Ингрид.

— Пожалуйста, — я замолчала, собираясь с силами для просьбы. — Пожалуйста… Выбросите из кабинета всю мебель.