Женатики - Илиас Меркури

Я зашел в здание и спустился на «минус один» уровень – так модно называть в наше время подвалы. Возле маникюрного бара расположен небольшой магазин с товарами для домашних животных. Таким образом, первую вещь я приобрел для нашей Мелочи. Когда продавщица уточняла размер собаки, я всего лишь показал руками. Надеюсь, не ошибся. Рядом, за стойкой маникюрились несколько дамочек. Не могу понять, как можно говорить по мобильному телефону, придерживая его головой и плечом, когда одна рука в тазике, а над второй колдует отъявленная городская сплетница, то есть маникюрша. Я купил собаке меховую блузку и костюм для прогулок. Мне понравился ошейник за шесть тысяч рублей, но отложил его до следующего раза. Надо же, какие красивые вещи делают для маленьких чудовищ! Люди явно относятся к животным куда лучше, чем друг к другу, так сложилось уже за многие тысячелетия. И могу предположить, почему это именно так: чудовища не умеют говорить. Вот секрет успеха. Если взять мою тещу как пример, то однозначно, что если бы она была немой и срала на лоток, о наших образцово-показательных отношениях можно было бы писать научные книги.

Я так увлекся прогулкой по этажам, что почти забыл о цели моего появления. В детских игрушках я не особо разбираюсь, у меня отвращение к изделиям из пластмассы. А также, в отличие от моих знакомых, полностью отсутствует ностальгия по советским игрушкам. И слезы у меня не брызнут из глаз, если случаинно увижу у кого-нибудь дома неваляшку из того времени. Вскоре заметил блондинку в мини-юбке, стоящую у детского магазина, в котором продаются всевозможные медведи. Для Полины, возможно, и поздновато полюбить медвежонка, думаю, это могло быть в возрасте до трех лет, но один медведь понравился даже мне. И если она сейчас не получит нежное послание моего подарка, то через несколько лет это может произойти совсем иначе. С Олегом мы обсуждали эту тему. Он подарил всем своим бабам столько медвежат, что таким количеством можно было бы осчастливить всех детей Китая. Результаты ошеломляющие. Для каждой из них упоминание мягкой игрушки вызывало бурю положительных эмоций, почти таких же, как при получении наличных в евро. Моя дочь ни при чем, конечно, но пусть лучше ассоциирует мягкие игрушки с отцом, а не с каким-нибудь лысым богатым придурком.

С медведем, приятным на ощупь, и шмотками для собаки поехал домой. Мне редко везет в плане парковки, но сегодня фортуна явно на моей стороне. Выходя из машины, я обратил внимание на двух бомжей, прогуливавшихся по двору, аккуратно обходивших лошадиный помет, что доказывало их трезвость. Тут, заметив меня, самый фиолетовый из них подошел поближе. Ходил он боком. Взглядом напоминал трусливую дворнягу, и его морда не имела ничего общего с человеческим лицом. Из всего этого грязного образа, стоявшего, к сожалению, в двух метрах от меня, больше всего мне запомнились руки. Пальцы как у гориллы, с длинными черными ногтями, в царапинах и небольших розовых пятнах, как задницы у макак. Некое подобие шапки придавало загадочность сальным волосам этого блондина. Второй ждал чуть дальше, и только я попытался разглядеть его получше, как он тут же отвернулся и прислонился к стене дома. Бактерии вроде как не передаются через кирпичную кладку, поэтому его движение не сильно меня насторожило. А вот талантливая наглость второго не имела себе равных, во всяком случае, в нашем дворе.

– Здравствуйте. Меня зовут Андрей. Я помощник настоятеля монастыря Святой Марии в Подольске. Не поможете на лечение? У меня есть бумага министра здравоохранения и мэра нашего города, – довольно ясным голосом сказал он мне.

– Нет.

Я ответил и сразу направился в свой подъезд, нервно нащупывая ключи в кармане пиджака.

– Посмотрите на бумагу. Это министр написал. Мне операцию нужно делать. Сколько не жалко! Мы с братом – не попрошайки. Помогите, если хотите. Если не хотите, то ничего страшного. На все Божий Промысел.

– Отстань от меня, пока ментов не позвал. И перестань махать бумагой перед моим носом! Думаешь, я не сделаю этого? Ошибаешься, у меня куча времени, а у тебя всего пять минут, чтобы забрать брата и пойти за деньгами на Тверскую. Вот поднимусь и проверю через окно, ушел ты или нет. Если вы все еще тут будете ошиваться, я вдобавок сообщу и о том, что вы поцарапали мою машину и еще напали. Теперь все, пошел!

– Хорошо, уйдем. А у сада Эрмитаж можно полчасика поработать?

Этот говнюк быстро все сообразил. Проанализировав меня и мой монолог, решил не рисковать и выдавил из себя без особых усилий всю правду.

– Да мне все равно. Главное, чтобы в моем дворе вас не было.

Только зашел в подъезд, лицо консьержа заставило меня забыть про креативщиков из нашего двора.

– Добрый день. Скажите, пожалуйста, это вы положили матрас на четвертом этаже? – спросил старик.

– Нет, мы же на другом этаже. И что за матрас?

– Кто-то оставил матрас в коридоре, а утром на нем спал бомж. И как он там оказался, не пойму!

Пока я ждал лифт, старик повторял один и тот же вопрос: «Как он там оказался?» Ему-то что? Это я должен волноваться, за свою семью. Нигде покоя нет. Ни внутри дома, ни снаружи.

Как только дверь открылась, я вручил пакет с собачьим костюмом жене. Света явно удивилась моему поступку.

– А мне ты что подаришь?

– Я уже подарил тебе себя.

Такой ответ – это попытка дешевым юмором скрыть неловкость оттого, что о жене я в магазине даже не вспомнил. Столь идиотского ответа не хватило бы, даже если бы я на самом деле посчитал нужным ей что-либо купить, но не нашел ничего подходящего.

– Себя так себя. Лучше бы вчера вечером себя подарил. Тем более ты мне нужен был не целиком. Ну, ты знаешь… Как там говорят? Супружеский долг и все такое…

– У тебя хорошее настроение, я вижу. Будешь хорошо себя вести, отдамся вечером.

– Ты дурак, что ли? Не кричи, ребенок услышит.

– Рано или поздно и так все услышит и увидит.

Это такой закон семейной подлости. Все родители стараются скрывать половую жизнь от своих чад. Поэтому многие дети узнают об этом только по телевизору и не в самой правильной форме. Хотя тут выбор невелик и неясно, что лучше – мама раком или «Дом 2», где все раком? В мое время воспитание часто перекладывали на стариков, а теперь можно даже не заметить, что у малышей другие авторитеты, с которыми трудно соревноваться. Например, 50 cent.

10

Легче быть любовником, чем мужем, ибо труднее быть

остроумным каждый день, чем шутить от случая к случаю.

Оноре Бальзак

Любовники тщательно скрывают свои недостатки;

супруги слишком часто выказывают их друг перед другом.

Пьер Буаст

Время идет, и точно не в мою пользу. С каждым днем становится все труднее придумывать разнообразные, почти всегда банальные истории, оправдывающие мое довольно необычное поведение. Часто приходится отключать телефон, особенно когда в моей машине Анна обнаруживает помимо цветов на заднем сиденье мой член на переднем. Во избежание аварий и любопытных взглядов я уже затонировал стекла. Я перестал оставлять цветы в машине, потому что несколько раз она брала те, что предназначались для Светы. Пару раз я спрашивал, как обстоят дела с переездом, но в ответ – тишина или встречные отвлекающие вопросы. Но я родился не десять минут назад, поэтому повторял вопрос Алине. Когда она ответила: «Мы же только на каникулы к бабушке и дедушке поедем», понял, что некоторые вещи Анна не договаривает. Иногда я приезжал к ней прямо с утра, вроде как на завтрак. После завтрака – секс, после секса – сон, после сна – обратная дорога домой. Из всего мужского имущества любовницы – самое хлопотное. Например, эта отцовская женщина. Чем чаще ее встречаю, тем меньше меня удивляют ее безупречные (как я раньше считал) линии тела, и я почти перестал верить в то, что ее дочь была результатом одноразового подвига моего папаши когда-то в Киеве. В сексе она мне объяснила «что почем» за первые две недели. Все, что происходило в этом направлении в последующие дни – это уже были повторы или немного измененные старые приемы. Только звуковое сопровождение иногда менялось. Заметил: утром кричала громче, нежели вечером, когда предпочитала шептать всякую ерунду мне в ухо. Хотя я и просил ее тысячу раз не использовать фразы, такие как: «Возьми меня», «Я твоя», «Хочу тебя прямо сейчас», она включила фантазию и время от времени могла проронить нечто вроде: «Делай мне больно», «Оскорбляй меня» или еще смешнее: «Рви меня, мой милый». Олег сказал, что это норма. Несколько дней назад в «Модус кафе» мы это обсуждали.

– Как норма? – удивился я.

– Ну, понимаешь! Она намекает, что ты хозяин ситуации.

– Олег, ты что, жопой начал мыслить? Какой к черту «хозяин»?

– Мне тоже такое говорят. Оля, правда, ни разу, а вот все остальные всегда.

– Олег, не грузи! Какие остальные? Ты на одной застрял уже год. Столько бабок на нее тратишь, она должна визжать: «Трахни меня, мой господин», да еще татуировку себе на лбу сделать с фразой: «Вагина и все дыры, включая головные, заняты Олегом».