Небо Заклинаний - Морган Райс

Гарет прищурился от солнечного света, глядя на Гвен. Его руки и тело дрожали.

Гвен сделала шаг вперед, рассматривая брата, в то время как остальные держали его руки.

«Значит, ты, в конце концов, выжил», – произнесла девушка с презрением. – «Какой позор».

Глаза Гарета медленно открылись и он бросил на Гвен хмурый взгляд. Его глаза метались, он испугался, увидев всех людей вокруг себя. Тем не менее, каким-то образом ему удавалось источать высокомерие.

«Стража, арестуйте ее!» – крикнул Гарет солдатам. – «Я все еще являюсь законным Королем! У нее нет права! Мое царствование одобрено советом! Вы нарушаете закон, дотрагиваясь до меня!»

Солдаты озадаченно посмотрели друг на друга, но ни один из них не сделал и шага в сторону Гвен. Они все подчинялись ей.

Гвен медленно покачала головой.

«Жалок до конца», – сказала она брату. – «Никто здесь тебе не предан. И никогда не был. Ты не Король, ты никогда им не являлся. Ты всего лишь убийца нашего отца. И для тебя настал час правосудия».

Абертоль прокашлялся.

«Миледи, если позволите», – вмешался он. – «Технически Гарет прав. Его признали, а сила нашего Кольца заключается в том, как мы отстаиваем свои законы. Даже если мы не восстановим его царствование, мы не можем казнить его без свидетелей совершенного им преступления. Если мы следуем строгой букве закона, тогда у Вас нет законного права убивать Гарета».

Гвен смотрела на Гарета, чувствуя, что глаза всех ее людей устремлены на нее. Это был один из тех моментов в ее правлении, когда Гвен чувствовала, что все люди смотрят на нее, чтобы увидеть, что она будет делать. Последует ли она строгой букве закона? Такой момент мог позволить понять всем ее поданным, каким правителем она будет.

«Ты прав», – наконец, ответила Гвен. – «Это противозаконно. И в таком случае я не позволю никому из своих людей убить Гарета».

Гарет почувствовал облегчение.

Гвен наклонилась, вынула из ножен Тора сверкающий меч, чей звон наполнил воздух, после чего сделала шаг вперед, откинула руку и вонзила меч в сердце своего брата.

Все мужчины ахнули, когда Гарет молча рухнул на колени. Из его груди торчал меч по самую рукоять.

Он упал лицом вниз, его голова закатилась на бок, глаза широко распахнулись.

Гарет был мертв.

Гвен подняла голову и медленно окинула взглядом лица всех присутствующих. В их глазах читалось новое уважение.

«Есть время следовать законам», – произнесла Гвендолин. – «А есть время писать их».

Глава пятнадцатая

Торгрин шел мимо ликующих людей в центре королевского двора, держа свой путь мимо тысяч солдат, празднующих в огромной толпе. Город был разрушен, но об этом сложно было судить из-за бодрого духа отмечающих. У Тора теплело на сердце, когда он видел, что королевский двор снова жив духом его соотечественников, каждый из которых праздновал и радовался тому, что выжил и был свободен от Империи.

Только что оставив Гвендолин, Тор был поглощен мыслями о ней. Его очень впечатлило то, как она вступила в роль Королевы, как легко она улаживала все вопросы. Кроме того, на Тора произвела впечатление сила Гвен, ее храбрость, бесстрашие и мудрость. Для того, чтобы решить вопрос с Гаретом и со всеми остальными так, как это сделала она, потребовалось много храбрости.

С тех пор как они вернулись в королевский двор, Тор ничего не хотел так, как побыть с Гвен, провести с ней время наедине. После склепа он думал, что, возможно, у него появился шанс найти время, чтобы остаться с Гвен наедине, увести ее в какое-нибудь особенное место и, наконец, сделать предложение. Кольцо его матери обжигало карман Тора.

Но несколько советников задержали Гвен, каждый из них тянул ее в разные стороны, нуждаясь в принятии срочного решения и вынесении суждений по тем или иным вопросам. Тор знал, что ее на какое-то время задержат, и он хотел дать возлюбленной время и пространство, чтобы уладить ее дела. Тем временем у него были и свои собственные дела, которым он хотел уделить внимание.

Его сестра. Алистер.

С тех пор как она спасла его на поле боя и помогла прийти в себя, Тор отчаянно хотел увидеть свою сестру. Он должен поблагодарить ее, узнать о ней больше и все выяснить.

Тор все еще с трудом верил в то, что в этом мире у него есть сестра. Родная сестра. Эта мысль осчастливила его. Он не мог этого объяснить, но по какой-то причине Тор чувствовал себя менее одиноким в этом мире. Он хотел знать об Алистер все: откуда она, встречалась ли она с их матерью, какими силами она обладает, насколько она от него отличается и в чем похожа.

Тор осознавал, что в какой-то степени хотел больше узнать о сестре, чтобы лучше понять самого себя. Он по-прежнему считал себя загадкой и надеялся, что Алистер поможет ему разгадать ее.

Проходя мимо толпы празднующих через королевский двор в поисках сестры, Тор узнавал бесконечный поток лиц своих товарищей солдат – людей, которых он уважал, людей, с которыми он сражался бок о бок. Он приготовился к тому, что они могут возненавидеть его, обвинить его за то время, когда он сражался на стороне Андроникуса. Но, к приятному удивлению Тора, везде, где он проходил, вместо этого он встречал теплые объятия, дружелюбные улыбки и слова любви. Люди повсюду хлопали его по спине, выкрикивая его имя. Тор был героем.

Тор ощущал потребность в том, чтобы извиниться за свои поступки, но люди постоянно напоминали ему обо всем хорошем, что он сделал для Кольца, напоминали ему о том, что он убил больше воинов Империи Мечом Судьбы и с помощью тех драконов, чем любой другой солдат. Он даже убил Андроникуса. И, столкнувшись с ними на поле боя, Тор не убил ни одного члена Западного Королевства, его жертвами становились только МакКлауды. Они знали о том, что его временное падение под чарами Андроникуса было не что иное, как неспособность контролировать себя, и они не винили Тора за это. Наоборот, все они считали его величайшим героем.

Тор заметил в толпе Годфри вместе с Акортом, Фальтоном и королевской целительницей Иллепрой. На голове Годфри был большой рубец. Тор подошел к нему, съежившись, опасаясь того, что Годфри рассердится на него, вспомнив удар щитом, с которым ему пришлось иметь дело.

Но вместо этого Годфри широко улыбнулся, раскинул руки и обнял Тора. Тот обнял его в ответ, чувствуя облегчение.

«Пожалуйста, прими мои извинения», – сказал Тор. – «Я не знаю, что на меня нашло».

«Мне не больно», – ответил Годфри. – «Это всего лишь шишка на моей голове. Не извиняйся, потому что мне хорошо известно, что на тебя нашло – черная магия Андроникуса. Ты не был самим собой, не был тем Торгрином, которого я знал. Не вини себя – это могло случиться с любым из нас».

«Напротив», – сказал Кендрик, присоединившись к ним и похлопав Тора по плечу. – «Разве ты забыл, как рисковал своей жизнью, отправившись в Империю для того, чтобы вернуть Меч? Именно ты вызвался встретиться с Андроникусом один на один и таким образом угодил в засаду. Это было храбро и благородно с твоей стороны. И ты сделал все это ради Кольца».

Кендрик обнял Тора, и тот обнял его в ответ. Тор ощутил, как его сердце теплеет, как волны вины начинают рассеиваться. Его переполнило чувство облегчения, особенно потому что он считал этих двух молодых людей своими братьями. И особенно потому, что он собирался сделать Гвендолин предложение. Поддержка ее братьев многое значит. Они на самом деле станут семьей – единственной семьей, которая у него когда-то была.

Все это заставило Тора вспомнить о причине, по которой он сюда пришел – поговорить со своей сестрой.

«Вы не видели Алистер?» – спросил он.

«Последний раз, когда я ее видел, она была с Эреком на дальней стороне королевского двора», – сообщил Кендрик. – «Проверь противоположную сторону площади».

Тор направился к другой стороне королевского двора, останавливаясь на всем пути, чтобы поприветствовать солдат. Наконец, он подошел к дальней стороне и остановился, когда увидел там сестру вместе с Эреком. Они были поглощены беседой. Видеть ее было все равно что видеть часть себя. Тор вдруг занервничал. Кроме того, он чувствовал себя виноватым, не желая прерывать их, и уже собирался развернуться и пойти назад, когда обратил внимание на то, что Алистер заметила его и жестом попросила подойти.

Когда Тор подошел к ним, Эрек тоже обернулся, и его лицо озарилось добротой. Он обнял Тора, и тот ответил ему тем же, ощущая чувство вины, вспомнив о том, что в последний раз он встречался с Эреком в сражении.

«Простите меня, сир», – обратился Тор к Эреку, опустив глаза. – «Я никогда не хотел противостоять Вам в сражении. Я никогда не хотел причинять Вам вреда. Я был не в себе».

Эрек похлопал Тора по плечу одной рукой и посмотрел ему в глаза.