69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой - Стюарт Хоум

После этой оргии похоти мы посидели некоторое время, пристально рассматривая игру солнечного света на земле, раскинувшейся под нами. Мы спускались c Тэп о`Ноф болтая взахлёб только уже не о фильмах, а о пластинках и книгах. Я не помню всего сказанного, но в какой-то момент Алан начал рассыпаться в похвалах “Откровениям опасного разума: неавторизованной автобиографии” Чака Барриса. Как сказал Алан, эта книга о знаменитости имеет ряд примечательных отличий от других работ такого рода. Утомительная детализация карьеры Барриса, стартовавшей на самом дне и увенчавшейся славой The Gong Show была, разумеется, перебором, которого вряд ли ожидали в подобном изложении. Однако, вместо того, чтобы стимулировать пассивность среди своих читателей, Баррис построил книгу диалектически и в этой манере поощрил критическое отношение к шоу-бизовским сплетням. Поступая так, автор вел повествование о своей публичной карьере наряду с контр-повествованием о своей “секретной” работе на ЦРУ в качестве убийцы. Баррис, не собираясь предлагать “правду для избранных”, хотел, чтобы люди задались вопросом о правдивости всего того, что он отстаивал. Согласно Алану, сходный прием был использован с гораздо большим эффектом в “Дурной Мудрости” Билла Драммонда и Марка Мэннинга, где каждый из писателей предлагал противоречащий другому отчет об одном и том же событии.

Эта дискуссия всё ещё звенела у меня в ушах, когда мы поехали назад через Кеннетмонт и Инсч к Беннахи. Я хотела пойти к Уайт Хилл, но Алан настоял на том, что есть другое место, требующее посещения первым. Рите, казалось, было наплевать, куда мы отправимся, она знала о камнях даже меньше меня и была счастлива просто прокатиться. Нашей первой остановкой стал Друидстоун. Алан оставил “Фиесту” прямо на обочине дороги, утяжелил Дадли несколькими кирпичами и тронулся через поле. Там стояли два парня с собакой, ружьями и грузовичком пикапом. Они грузили только что застреленную ими дичь, и Алан вступил с ними в беседу. Они не были спортсменами, они были местными и намеревались съесть птиц, которых убили. Когда Алан сказал, что мы направляемся к Друидстоуну, они понимающе кивнули и дали подробные указания, как его найти.

Друидстоун — часть остатков круга Бронзового Века. Нам пришлось тащиться с трудом через поле побитой ветром пшеницы, прежде чем мы нашли его у подножия склона рядом с какими-то брошенными строениями. Нависавшая над нами Беннахи выглядела великолепно. Я знаю, что в связи с “нависать” напрашивается “величественно”, а не “великолепно”, но я намеренно смешиваю метафоры, чтобы выразить противоречивые эмоции, которые вызывала в воображении гора. Алан скинул Дадли у камня на краю разрушенного круга, и, когда Рита начала убаюкивать куклу в своих руках, я почувствовала ревность. Как только Алан сделал четыре фотографии моей подруги, ласкающей манекен, я настояла, чтобы он снял Дадли с его рукой под моей юбкой.

По возвращении к машине следующим номером нашей программы оказался Котемуир Вуд. Этот каменный круг не был виден с дороги, но мужчины, которых мы встретили рядом с Друидстоуном, сказали, что тропа, ведущая к мегалитам, перегорожена деревянными кольями, и что с противоположной стороны есть аллея, усаженная деревьями. Я заметила камень из круга, мелькнувший за деревьями, когда мы легким, неторопливым шагом двигались мимо них. Отличная возможность незаметно подойти к кругу. Сначала мы заметили проблеск в отдалении и стали подбираться все ближе, чтобы увидеть круг во всех подробностях. Котемуир Вуд, расположенный в окрестностях Замка Форбс, похоже, первоначально состоял из одиннадцати стоящих вертикально камней, в основном около семи футов в высоту, образующих круг диаметром 25 ярдов. Два боковых камня имели девять с половиной футов в высоту, и находились в 15 футах друг от друга, а промежуток между ними на западной стороне круга был занят массивным лежащим камнем свыше пяти футов в диаметре и тринадцати с половиной в длину. Несколько отдельных камней валялись в середине круга, а недалеко от центра — плита в четыре или пять футов в длину и в ширину закрывала небольшую впадину, открытую с южной стороны. Лежащий камень с двумя боковыми плюс два вертикальных сохранили правильное расположение. Трое других оставшихся камня стояли накренившись — таково было разрушительное воздействие времени. У Котемуир Вуд я сняла с себя юбку и спустила трусики, позволив Алану сделать фотографию Дадли в моих объятиях.

Двигаясь на машине дальше, мы увидели с дороги остатки каменного круга Олд Кэйг. Тем не менее, памятник исчез из нашего поля зрения, когда мы остановились у дальнего конца двойного ряда деревьев, среди которых он находился. Нам пришлось перелезть через колючую проволоку, чтобы проникнуть на эту аллею, и вместо того, чтобы сразу же привязать Дадли к своей спине, Алан передал мне куклу через заграждение. Сначала проход перекрывали недавно посаженные молодые деревца, но, как только мы пробрались через них к более старым деревьям, продвигаться стало немного легче. И все же тропа, на которую мы попали, была довольно заросшая, и я бы предпочла иметь на себе джинсы, поскольку через колготки в меня впивалась ежевика. Круг предстал перед нашими глазами только когда мы оказались совсем рядом с ним. Этот памятник, пострадавший от времени гораздо больше, чем Котемуир Вуд, до разрушения имел, похоже, 66 футов в диаметре. В окружности было два вертикальных камня, два боковых на южной стороне, по девять футов, и лежащий между ними четырехугольной формы камень около 16 футов в длину, шести футов в высоту и пять футов в ширину. Рита выставила напоказ свои груди, прежде чем позволила Алану сфотографировать Дадли, обнимающего ее.

На пути назад в Абердин Алан остановился на проселочной дороге, уходящей в сторону от А96. Мы прошли мимо руин Бэлкухэйнского Замка, мимо огромной фермы и нескольких коттеджей, и очутились на поле рапса. Памятник, который мы искали, находился на следующем поле. Бэлкухэйнский каменный круг пострадал едва ли меньше, чем Олд Кэйг — один лежащий и три вертикальных камня оставались на месте, остальные же были разбросаны поблизости. Прямо в нескольких футах от круга стоял отдельный кварцевый камень, который прямо-таки ослеплял приближающихся к нему игрой света. Не менее потрясающим был вид с Бэлкухэйна на Мивер Тэп. Этот круг, впрочем, производил гораздо большее впечатление, если обозревать его с А96. На расстоянии трава, растущая вокруг раскиданных камней, напоминала зеленый круг в море рапса, и весьма кстати придавала памятнику четкость изображения. Вблизи этот эффект терялся, казалось, камни были просто накиданы невпопад, это разочаровывало. Мы с Ритой заключили перемирие, так что когда Алан фотографировал Дадли, я села на его пластиковое лицо, задрав юбку на талию. Моя спутница тем временим якобы делала манекену минет, сунув голову между его ног. После этого Алан указал на какие-то чашевидные метки на одном из камней. Рита спросила у меня, сколько времени, после чего велела Алану прекратить нести всякую хуйню и начинать собираться восвояси. Ей надо было добраться до Абердина, потому что она обещала пойти в кино со своей мамой.

Высадив Риту, мы решили попробовать индийской кухни и попытать удачи в “Бриллианте в английской короне”. По общему признанию, уже на протяжении нескольких лет это был лучший ресторан в Абердине, а ни один из нас там еще не побывал. Рядом с “Бриллиантом” была частная парковочная стоянка для клиентов, так что мы поехали прямо к ней. Естественно, мы ели жареную в масле чечевичную лепешку с чатни, на первое Алана заказал грибное бхаджи, а я — овощную сомосу. Алан также заказал картофель со шпинатом под карри с рисом и острым соусом, я же предпочла овощную корму с рисом и чаппати. Запивалось всё это лагером “Кингфишер”. Мы ели и говорили о тех местах, где побывали вместе: Алан был уверен в необходимости таскать Дадли на своей спине, он утверждал, что мы должны посетить с ним те исторические памятники, которые К.Л. Каллан перечислил в “69 местах, где надо побывать с мертвой принцессой”. Я посетовала, что из-за этого мы вынуждены пропускать очень многие клевые места, которые иногда находятся всего в сотне-другой ярдов от посещаемых нами памятников. Я упомянула Нью Крэйг, следующий за кругом Лоэнхэд оф Дэвиот, и Балблэйрский камень в лесу рядом с Мидмар Кирк. Эти достопримечательности мы действительно должны посетить после предстоящей казни Дадли как божественного заместителя Алана.

К тому времени, как принесли десерт, Алан заговорил о “Кольцах Сатурна” У.Г. Себальда. Мой партнер считал ее одной из худших книг о путешествиях, которую он когда-либо читал. Себальд был профессором современной немецкой литературы в университете в Норвиче, в Восточной Англии. Этот набитый деньгами писака сел на поезд, шедший с его академической базы в Норфолке до границы с Саффолком, а затем написал отчет о своих путешествиях по югу вдоль побережья. Помимо прочего, Себальд заявлял, что ему трудно представить себе, как туристы и путешествующие бизнесмены могут принять решение посетить Лоустофт. Алан заметил, что как раз благодаря такого рода непродуманным риторическим уловкам извращенец-профессор пытался выйти за пределы социальной системы, из которой, судя по его снобистским комментариям, ему никогда не сбежать без посторонней помощи.