Комонс (СИ) - Батыршин Борис Борисович

– Алле!

В сценическом фехтовании есть понятие свободного боя. И тут главное правило – не пытайся обхитрить партнёра, опередить, достать. Такой поединок сродни размеренному диалогу: надо уловить предложенную тему и поддержать: отвечать в такт и в лад, обязательно сохраняя взятый темп. Если можешь – вплетай свои реплики, но ни в коем случае не перебивай чужие. Если партнёр нарочито открылся – ударь, достань, но ни на секунду не забывай о зрелищности. Мало зацепить кончик рукава клинком, удар должен быть очевидным, хорошо различимым, и, желательно, чтобы у зрителя перехватило дыхание.

Вообще-то, мне есть, чем их удивить. За эти двадцать пять лет (тут я нисколько не преувеличил) мне приходилось заниматься и с Балоном, и с младшим Ростоцким, и такими признанными мастерами, как англичанин Джон Уоллер или наш Мишенёв. Шпага с кинжалом, сабли, мечи, топоры, верховой бой, бугурт… Случалось участвовать и в турнирах и в киносъёмках, а уж сколько других учил – и не сосчитать. Так что, да, соответствовать смогу.

А вот нужно ли – это вопрос. Выпендриваться не стоит, поскольку закончится это вполне предсказуемо – меня попросту выставят вон. Выскочек нигде не любят, а у них тут пока сплошной Кох: широкие замахи и фиксации эффектных поз, прыжки через столы, стулья и прочие предметы интерьера в стиле незабвенного Жана Маре.

Так что, попридержим пока наработки из будущего. Успеется. Внедрять здесь новую школу истфехта я не собираюсь, а вот спорт нам с Женькой нужен, и сценическое фехтование в этом плане ничуть не хуже спортивного – хотя бы, в плане нагрузок и пластики тела. Ну и для души, конечно. Так что дело ограничилось демонстрацией нескольких простеньких элементов – студентка быстро уловила предложенный темп и довольно грамотно мне подыгрывала. Ну и я не ударил в грязь лицом – с самого начала выбрал перемещение не взад-вперёд, как сделал бы спортсмен, а по кругу. Хитрых приёмов избегал, демонстрировал классические защиты дагой, с переходом в атаку основным клинком, как правило – уходом вбок и в низкую стойку. Она отвечала широкими рубящими ударами в верхнюю часть корпуса, и утрированными «киношными» выпадами – с отведением вооружённой руки назад, для картинного укола в область живота.

…укол, уход назад, горизонтальный рубящий, парирую кинжалом. Партнёрша, сексапильно покачивая бёдрами, смещается по кругу – обозначаю выпад, после чего атакую дагой в левый, открывшийся после взятой защиты, бок. Она всё видит и уходит элегантным разворотом. Рубящий по коленям с крошечной задержкой перед ударом – девчонка улавливает и высоко подпрыгивает, пропуская разящий клинок.

А-ой! Молодчина! Едва сдерживаюсь, чтобы не завопить от восторга прямо сквозь маску. Как же мне не хватало всего этого!..

Танец продолжается меньше минуты, и после одного из прямых колющих ставлю точку – крутанул полувольт влево-назад с линии укола, подцепил шпагу кинжалом – и резким движением перекинул её через себя, уходя в глубокий правый выпад. Эфес моей сабли при этом нырнул на уровень колена, а клинок уставился снизу-вверх, наискось, точно в гортань партнёрши, не доставая примерно пол-ладони. Она всё поняла правильно – замерла, зафиксировав эффектную стойку с откинутым назад корпусом.

Хлопок в ладоши. Я поворачиваюсь к тренеру, но это не просто сигнал к окончанию боя – хлопки повторяются, и несутся уже со скамьи. Вслед за партнёршей поднимаю маску, салютую, поклон – на этот раз глубже. Финита.

В общем, нас взяли. После занятий тренер порасспрашивал меня – пришлось ссылаться на освоенные самостоятельно старинные трактаты по фехтованию из Ленинки. Аст завистливо сопел и переживал – он-то продемонстрировал лишь вялое спортивное фехтование, не уловив своеобразных правил сценической схватки. Пообещал подтянуть его в свободное от тренировок время.

В конце занятия тренер раздал всем хорошо знакомые гимнастические палки и велел отрабатывать вращения. Серёга выжидающе косился на меня, ожидая очередной эскапады. Я его разочаровал – хватит на сегодня. Нас приняли, и это главное. Теперь надо постараться и ничего не испортить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Занятия проходят дважды в неделю – по вторникам и, как и сегодня, по субботам. Плюс третье, для нас двоих необязательное, в здании ГИТИСа, в Малом Кисловском переулке – это уже сцендвижение. Думаю походить, пригодится. После тренировки мы немного пообщались со студентами. Моя давешняя партнёрша (её зовут Илзе Эглитис, улыбчивая блондинка из Лиепаи), похоже, решила взять надо мной шефство. Ну, спасибо тебе, добрый курляндский фей…

15

Воскресенье, 10 сентября, 1978 г.

Ул. Онежская.

Самый главный день.

Этой ночью флэшбэка снова не было. Я не удивлён – после крайнего, с загадочными намёками на неопознанную книгу, я осознал, что следует ждать прорыва. Причём речь не об очередном откровении, которое поставит всё на свои места. Нет, меня – нас с Женькой – подвели к некоей черте, и следующий шаг предстоит сделать уже самим. По-моему, так и должно быть: потенциал прежних достижений мы, похоже, исчерпали, пора двигаться вперёд. Между прочим, это объясняет мою теорию об избирательных мозговых блоках. И флэшбэки – лишь способ подтолкнуть нас в нужном направлении.

А толковых идей по-прежнему нет, хоть ты тресни!

Сегодня воскресенье, мы ждём в гости одноклассников. Мама с утра возится на кухне (заранее предупреждённые бабушки оставили второй комплект пирожков и «Наполеона») а мы с Женькой берёмся за намеченное. Душ, небольшая зарядка – никакого завтрака, потом! – и я, прихватив выпрошенные у отца черенки для лопат, ожидавших на лоджии отправки на дачу, выскакиваю во двор.

Аст уже ждёт. Для начала, пробежка с дубьём наперевес до школьного двора, и там мы в поте лица крутим мулине. На месте, с шагами взад-вперёд, с проворотами, на ходу. А ничего так, получается. У забора кучкуются зрители – от шестого класса и младше. Завидуют. Ох, начнётся в школе поветрие…

Заканчивается «тренировка» закономерно – Асту крепко прилетает его же деревяшкой по лбу. Хорошо хоть вскользь. Шишка, вылезла моментально – хорошая такая шишка, на загляденье. Про такие раньше говорили – с голубиное яйцо», Но, поскольку мы оба голубиных яиц ни разу не видели (перепелиные, из супермаркета не в счёт), пришлось поверить на слово.

Домой, душ, завтрак. Мама суетится вовсю, отец разложил в большой комнате стол и, подмигнув мне, выставил на него дюжину бутылок "Пепси". Нашёл вчера время, доехал до "Октябрьской". В глазах предательски щиплет – спасибо, папочка, родной… И – никаких «щёлк-щёлк». Женька занимает своё законное место, а я лишь изредка вмешиваюсь в процесс. Это не требует согласований – всё получается само собой, естественно, на лёгких касаниях – альтер эго порой сам не понимает, что я на несколько секунд взял управление в свои руки. Я не злоупотребляю – зачем? Главное – взаимодействие и взаимопонимание наших личностей, кажется, налаживается.

Четырнадцать ноль-ноль. Звонок в дверь – одноклассники ввалиливаются в прихожую большой кучей – видимо, договорились встретиться заранее. Поздравления, похлопывания по плечу, Оля Канищева (без неё никак – соседка, живёт этажом ниже) под аплодисменты и смешки награждает именинника братским поцелуем в щёчку, как бы невзначай касаясь руки своими далеко не детскими формами. Свирепо шикаю на своё взрослое сознание – ма-алчать, господа гусары!

Вот и Милада чуть заметно нахмурилась, прикусила губу. Радуйся, альтер эго, твои акции растут!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ожидая приглашения за стол, мы набились в мою комнату, как шпроты в банку. Над Астом посмеиваются, он неуклюже отшучивается – шишка уже набухла и налилась лиловым. Подарки – по большей части книги, конечно. Ян Радзевич (да-да, он тоже зван, хотя, кажется, до сих пор пребывает по этому поводу в недоумении) преподносит складной нож «Белка» в чехольчике из чёрного кожзама. Женька доволен, как слон. Я тоже – советская легенда, известная всякому ножеману. Отдариваемся копейкой – традиция… Тут же, на минутку, перехватив управление, демонстрирую пару-тройку пальцевых прокруток в подлинно «блатном» стиле. Потом кладу растопыренную пятерню на стол и проделываю (на себе, разумеется) трюк а-ля андроид Бишоп из «Чужих». Отметины, оставленные острием на столешнице (мать увидит – голову оторвёт!) не оставляют у зрителей сомнений в серьёзности происходящего. Может, это и лишнее, но… охи, ахи, «Ну, ты даёшь, Бабай»!