Атлантида и Древняя Русь - Александр Асов

Одиссей покинул остров Джарылгач и, несомненно, задумался. Об одноглазых аримаспах он слышал. В мифической географии, как моряк-профессионал, он разбирался не хуже Геродота.

Он понял, что аримаспы – это Понт. Он заметил и краткую продолжительность дня: «сближаются там со днями светлые ночи». К тому же здесь холоднее, чем в Средиземном море. Сомнений нет, это Понт!

– Когда же это я дал маху? – огорчился он. – Ах, исмарское вино, исмарское вино!..

Корабль тем временем шёл на восток – то есть удалялся от Греции. Команда же ожидала, что вот-вот появятся берега родной Эллады… И ведь нельзя же объявить товарищам горькую правду. За такие шутки могут бросить за борт в мешке!

И Одиссей решил схитрить. Он под благовидным предлогом направил корабль в открытое море: мол, я хорошо знаю эти места! Тут до Итаки просто рукой подать! Нужно только чуть сменить курс… на юг. Да, это Пелопоннес (он показывал на виднеющиеся берега Тавриды), а Итака – там…

Корабль сделал поворот и пошёл на юг. К тому же ветер и Большое Черноморское течение его тянули на запад. Вскоре появился остров Эола.

Согласно Гомеру, остров Эолия плавающий, он окружён медными стенами. Это означает, что его разрушали и размывали морские волны. Медные стены – это волноломы, так жители укрепляли берег.

Думаю, Эолия – это остров Березань, который и сегодня продолжает подмываться морем и вскоре совсем исчезнет.

Березань расположена вблизи Днепрово-Бугского лимана. Сегодня его длина около 800 метров, а ширина – 400. В VII в. до н. э., когда на острове Березань греки основали колонию, остров был в три раза длиннее и почти в семь раз шире. А если верить «Одиссее», остров был заселён гораздо раньше.

На этом острове Одиссей гостил целый месяц. И задержал его не только ветер. Думаю, он просто совершил налёт на беззащитную колонию, а потом, захватив остров, решил немного отдохнуть. Через месяц, опустошив запасы Эола и прихватив с собой всё ценное, что можно было унести из дворца, пираты вышли в море. И там разыгралась драма, о которой, полагаю, повествовал такой древнегреческий анекдот (вновь кратко пересказываю эпизод из «Одиссеи»).

Однажды одному из пиратов, товарищу Одиссея, показалось, что его обделили при дележе добычи. Он с завистью посмотрел на полный мешок Одиссея и сказал:

– Уж верно найдётся серебра там и золота много!

Он подговорил других пиратов, и на корабле начался бунт. Но после того, как пираты развязали мешок, внезапно налетел шквал. Хитрый Одиссей сразу сообразил, что нужно сказать:

– Не трогайте мой мешок! Вы разве не знаете, что в нём я прячу ветер?

Как тут не вспомнить, что в шуточных сказках и народных анекдотах всегда ловят ветер мешком, черпают воду решетом и т. п. Точно так же действовали капитан Врунгель, Тиль Уленшпигель и Ходжа Насреддин.

После Одиссей стал уверять пиратов, что огни костров, мерцавшие в темноте, а потом погасшие, – это огни Итаки, от которой их отбросил выпущенный ветер. Пираты поверили обманщику.

Тем временем потрёпанные бурей корабли Одиссея снова прибило к Эолии. Но Эол не был рад гостям и выгнал их: «Прочь, недостойный! Немедля мой остров покинь!» – крикнул он вчерашнему «другу» Одиссею. Смелость Эола, думаю, объясняется тем, что он вооружил горожан или вступил в союз со скифами. И Одиссею пришлось «с печалью в сердце» убраться, ему даже не дали переждать ветер.

После этого корабли Одиссея, ведомые Нотом и Зефиром, шли на юго-восток шесть дней. Достигли берегов Тавриды (Крыма). И оказались в земле лестригонов.

Прибыли мы к многовратному граду в стране лестригоновАамосу… В славную гавань вошли мы: её образуют утесы,Круто с обеих сторон подымаясь и сдвинувшись подлеУстья великими, друг против друга из темной бездныМоря торчащими камнями, вход и исход заграждая…

Некоторыми толкователями поэмы (например, замечательным переводчиком П. А. Шуйским) уже отмечалось, что здесь описана Балаклавская бухта, находящаяся в 16 километрах к югу от Севастополя.

Описание дано с поразительной точностью, так же как и описание обычаев тавров, которых Одиссей называет лестригонами. Лестригоны нападают на путешественников, забрасывают камнями их корабли. Из бухты удаётся уйти только кораблю Одиссея.

Сравним лестригонов Гомера и тавров, о которых писал Геродот: «Обычаи тавров таковы: в жертву девственной богине они приносят всякого эллина, потерпевшего кораблекрушение у берегов их или захваченного в открытом море, и поступают при этом так: после предварительного освящения жертвы бьют по голове дубиной; по словам одних, тело жертвы бросают вниз со скалы, на которой помещается святилище, а голову насаживают на кол».

Одиссей в ужасе ушёл в море на последнем корабле. После этого он под влиянием течения шёл вдоль берега Крыма и приблизился к Керченскому проливу. Одиссею не удалось уговорить команду отдалиться от берега, ибо моряков страшило открытое море.

И Одиссею не удалось повернуть корабль в обратную сторону – к Босфору. Если бы дул восточный ветер Эвр… Но дует Зефир, и уговорить команду остановиться и переждать ветер (при угрозе нападения со стороны тавров) оказывается невозможным.

Тем временем даже плохо соображавшие пираты с беспокойством стали замечать, что слишком коротки здесь дни, да и холодно, и не похож здешний суровый берег на берег Италии или Испании, а тем более Греции.

Пираты сбиты с толку, а Одиссей всё тянет волынку: на нас-де гневается Посейдон за ослепление Полифема, да и Борей – за то, что вы не слушались капитана и шарили в его в мешках!

Тем временем корабль Одиссея подошёл к острову Эя, где царствовала волшебница Цирцея. Согласно мифам, Цирцея – сестра колхидского царя Ээта. Итак, Одиссей дошёл до Колхиды, до черноморского побережья Кавказа. И он никак не мог бы оказаться здесь, если бы плыл вначале к Гибралтару.

…Приплыли мы на остров Эю,туда, где в жилище туманнорождённой ЭосЛёгкие Оры ведут хороводы, где Гелиос всходит!

Где всходит Гелиос – Солнце? Разумеется, не на западе, а на востоке. Жилище Гелиоса и всех его родственников греки помещали именно на Кавказе.

Где находился этот остров? В этом районе Чёрного моря сегодня нет ни одного острова. Но в XIII веке до н. э., да и позже, во времена Гомера, азиатский берег Керченского пролива (Тамань) представлял из себя архипелаг. Ныне эти острова слились с сушей из-за наносов реки Кубань. Но ещё в прошлом веке один из первых исследователей Причерноморья француз Ф. Дюбуа де Монпере называл северную часть Таманского полуострова, так называемый Фонталовый полуостров, Киммерийским островом.

Современные геологи и археологи подтверждают, что в эпоху колонизации Чёрного моря эллинами северная часть Таманского полуострова была островом, на котором находилось несколько греческих поселений. Одно из них, согласно Страбону, называлось Тирамба. Ещё один остров располагался южнее, на нём впоследствии вырос второй по значению город Азиатского Боспора Гермонасса.

Одиссей пристал к острову Эя. Он увидел мирный порт и колонию колхидцев. Далее Гомер пересказал такой древний анекдот.

Одиссею, когда он был на острове Эя, сказали, что его спутники, едва пригубив прамнейского вина у Цирцеи, сразу превратились в свиней.

– Наверное, вино было заколдованное!

На это Одиссей заметил:

– Ничего подобного. В свиней они превращались и после обыкновенного вина. Долго ли умеючи!

Приключение Одиссея у Цирцеи является пародией на соответствующее приключение аргонавтов. Аргонавты также посетили остров Цирцеи, но они не напивались до свинского состояния и не флиртовали с могущественной волшебницей. Одиссей же вёл себя иначе: «Я ж, возвратившись к Цирцее, с ней рядом на ложе роскошном лёг и колени её обхватил…»

Не думаю, что Цирцея была в восторге от такого поворота. И не следует верить рассказу Одиссея о том, что она сама его соблазнила и удовлетворилась такой платой за возвращение его друзьям человеческого облика. Весь этот рассказ – плутовское иносказание.

Следует восстановить и сцену, опущенную Гомером. Вспомним, что Одиссею под Троей достались доспехи погибшего Ахилла. Не обыкновенные доспехи! Баснословно дорогие, превосходной работы. Описание только щита с золотыми символическими барельефами (работа бога Гефеста!) занимает у Гомера целую песнь. Когда эти доспехи достались Одиссею, герой Аякс, огорчённый тем, что они принадлежат не ему, кончил жизнь самоубийством.

Разумеется, Одиссей сошёл на берег острова Эя в доспехах Ахилла. И – это очень в духе Одиссея – сказал, что он и есть Ахилл, знаменитый герой Греции.