Присутствие № 6/15 или Корпорация сновидений - Илья Жердяев

Только тогда, когда автомобиль остановился, из-под заднего сидения стал выбираться Колиушко. Бледность его перекошенного от грозящего ужаса лица отливалась синевой. Долго заикаясь пересохшим ртом, он, наконец, прошамкал:

– Бензин коншился, Петешка?

– Не-а! Не угадали, Сергей Сергеевич! Оглянитесь лучше назад!

Вместе со своим шефом Хохряков продолжил любоваться тем, как им помогло дерево-убийца их крыши.

Преследовавший их бронетранспортер был остановлен и, по всей видимости, навсегда! Ствол, расшатавшегося на ветвях после удара по легковому автомобилю, дерева попал, прямехонько, между его колес и вырвал одну (или несколько, с места остановки «Мерседеса» этого не было возможности рассмотреть), ведущую точку!

Сейчас этот кусок металла с огромным зубастым колесом валялся далеко в стороне, демонстрируя полное поражение их преследователей. Сам вездеход, потерявший ход и управление, беспомощно уткнулся носом в ствол толстого дерева на обочине. От того удара, видимо, пострадала не только техника, но и, по всей видимости, люди в ней, спасать которых Петру тогда совсем не хотелось…

Новое мясо на его руках наросло очень быстро. Может, благодаря целительной силе водам Адриатического моря, на котором ему пришлось побывать по настоянию и за счет Сергея Сергеевича?

Подобных, освеженных памятью Хохрякова, случаев за почти год его работы у Колиушко было несколько. И почти всегда Петру казалось, что выбраться из передряг ему помогает Всевышний. Ничем более счастливый исход безнадежных по исходу случаев, в которые, раз за разом попадал, следуя без оглядки за шефом, он объяснить, не мог.

Одним словом, Петр изо дня в день демонстрировал свою преданность чужому делу, контуры и масштабы которого стали для него проявляться только теперь…

Дорога к гаражу пролегала по, довольно, живописному месту. Несмотря на то, что Петр, как минимум, дважды в день проходил здесь, ему не удавалось досконально изучить свой маршрут. Каждый день он открывал все новые и новые детали, продолжающие украшать и без того приятные его взору окрестности, прилегающие к новому месту его жительства.

Сегодня этой эстетической изюминкой для него стали желтые расплывы на кленовых листьях. Как же он этого никогда не замечал ранее и, пожалуй, во всей своей жизни! До этого, считая, что клен отдается во власть осени сразу, а не по частям, Петр был удивлен своим новым открытием, для чего, даже, поднял с земли два самых красивых, по его мнению, многоконечных листика. На удивление, сейчас у него в руках были не чисто зеленые или полностью желтые листья! Они, эти первые предвестники скорых холодов, в этот день оказались, словно в камуфляже, раскрашенными всеми оттенками зеленого и желтого цветов, но небольшими по площади пятнышками, почти округлой формы и по всей своей листовой поверхности. Эти два безвременно слетевшие с кроны листа Хохряков донес до самого гаража, который тоже снимал на свое имя по поручению Сергея Сергеевича. И оставил их воткнутыми в щель гаражных ворот, за которыми его ждал любимец – «Мерседес»-внедорожник с пятисот сильным дизель-мотором, каким-то чудом возродившийся после той, грозящей смертью его хозяину, погони в Брянских лесах.

Ставший полностью понятным за почти полмиллиона пройденных вместе километров автомобиль, заурчал своим запредельно мощным двигателем. Согнав с его черно-лакированного капота несколько пылинок, Петр привычно уселся на свое кожаное кресло, и мягко выкатил это чудо техники на Большую окружную дорогу.

Настроение было превосходным! Таким же солнечным, как и это, одно из первых этой осенью, утро. До встречи с шефом у подъезда его дома оставалось целых сорок минут, течение которых Петр продолжал держать под строжайшим контролем, не позволяющим ему никогда опаздывать к четко обозначенному уговором месту. Поэтому он медленно катился во втором ряду под удивленные взгляды обгоняющих его водителей многочисленных автомобилей, среди которых особенной радостью на лицах выделялись экипажи «Таврий» и «Запорожцев». Хохряков отвечал каждому посмотревшему в его сторону вполне искренней, по теплоте, не уступающей предстоящему этому, может быть последнему, осеннему, жаркому дню, улыбкой.

Тот автопоезд Петя заприметил задолго до дорожной развязки, на которой он выруливал на финишную прямую к дому своего шефа. Изъявив желание непременно «познакомиться» с остатками перевозимого автомобиля, он правильно рассчитал место встречи и поравнялся с обгоняющим его эвакуатором точно в намеченной точке трассы – в самом начале расплывшейся в четыре ряда дороге, где ему никто не мог помешать переговорить на ходу. Он опустил стекло и повернул голову к «Форду» – тягачу, за стеклами которого долго делали вид, что не замечают его откровенного маневра. Это непонимание продолжалось бы еще неизвестно сколько, если бы Хохряков не приблизился к интересующему его автомобилю на расстояние вытянутой руки, и не постучал костяшками пальцев прямо в окно.

Сидящий на пассажирском сидении парень был явно напуган такой близостью стремного авто на дороге. Но, все-таки, приспустил и свою форточку:

– Ну? – в полголоса спросил он у Петра.

– Не «нукай»! Продаешь? – кивнул Хохряков на прицеп, где корчился на стыках дороги, исковерканный где-то в кювете, серебристый перевертыш «Мицубиси-Паджеро».

– Да! – однозначно ответил уже с некоторым интересом пассажир «Форда», Вполне осмелевший после того, как рассмотрел в салоне полное одиночество Хохрякова.

– Сколько?

– Двадцать пять!

– Семь! – сказал свою цену Петр, одновременно откровенно покрутив своим указательным пальцем правой руки у виска. Этот жест означал, что большей цены за это изломанное, совсем в недавнем прошлом чудо-техники, им никто более не предложит. И совсем скоро, после нескольких месяцев мытарств в поисках подходящего для восстановления автомобиля мастера их «двадцать пять» сами собой превратятся в Хохряковские «семь»…

Увидев полное непонимание своего, вполне конкретного и реального, предложения в глазах своего случайного собеседника и, уже, будучи уверенным, в не достижении консенсуса, Хохряков в сердцах вдавил педаль и стал стремительно, но только в полсилы своего силового агрегата, наверстывать упущенное время.

Это и было второй, не основной, работой Петра. Точнее, то, что он только что пытался сделать под видом предложения приобретения битого автомобиля, было лишь малой ее составляющей. Для того чтобы полнее представить себе масштабы осуществляемого Хохряковым дела необходимо отдельное и подробное повествование.

Год тому назад, в самом начале своего нового жизненного этапа, связанного переездом по приглашению Сергея Сергеевича и по инициативе последнего, Петр стал знаком с множеством рукодельников, промышлявших в тайне от налоговой администрации восстановлением поврежденных автомобилей. Эти люди, как и он, сам, но значительно чаще, доводили до ума в «предпродажной подготовке» машины, принадлежащие Колиушко.

Окончательно план своего дела вызрел в голове у Петра, когда он убедился в том, что эти умельцы-кустари, разбросанные по всему городу и не знающие ничего друг о друге, сумели восстановить его «Мерседес» после уже известных «лесных» событий. Уровень осуществленного ремонта мог превзойти самые смелые ожидания кого угодно, но только не съевшего на этом все зубы Хохрякова!

То, что он увидел, поразило до мозга костей! Восстановленный кузов сиял не только многослойным заводским лаком, но и полным отсутствием каких-либо, даже малейших знаков сварки, рихтовки и выведения неровностей, полученных в том, давнем столкновении с сосной вмятин и рваных, пулевых отверстий. Такой же девственностью отличалась и воскрешенная ходовая. Любуясь филигранной работой неизвестных ему еще по именам мастеров, Петр подумал о главном: а почему не объединить этих разобщенных корифеев в достижении поставленной им одним цели?

Первая же его попытка принесла ошеломляющие результаты. Приобретя за бесценок почти на свалке разбитый в драбадан «Фольксваген-Гольф» и вложив в его восстановление сущий пустяк на приобретение бывших в употреблении, вместо не подлежащих восстановлению, «родных» комплектующих, Петр продал этот восстановленный автомобиль за цену, лишь на две тысячи долларов уступающую той, за которую продавались на авторынке подобного года выпуска, только что пригнанные из-за рубежа автомобили!

Более низкая отпускная цена гарантировала его от нежелательных встреч с его покупателями в случае скорого обнаружения скрытых недоделок.

Первый успех не вскружил Хохрякову голову. Перед тем, как повторить попытку, он решил еще раз проанализировать не только этот, первый урок, но и весь опыт, приобретенный им за годы работы на станции сервиса в славном Коростышеве а также за два года срочной службы в автобате [9] спецназа внутренних войск.