Собрание сочинений. Т.5. Буря. Рассказы - Вилис Лацис

— Вы Фания Бунте? — спросила она, затворяя за собой дверь.

— Да, я. Что вам угодно?

— Я пришла по поручению вашего брата.

— Брата? — Фания более внимательно вгляделась ей в лицо: нет, не знакомое. — Заходите.

— Мое имя Эрна Озолинь, — сказала женщина, когда они вошли в гостиную. — Муж ваш дома?

— Он сейчас войдет.

— Тогда подождем. У меня к нему дело. Скажите, а здесь можно разговаривать свободно? Нет в квартире посторонних, например — прислуги?

— Нет никого, кроме дочки, но она маленькая, ничего не понимает.

— Сколько ей лет?

— Пять.

— Лучше, если бы и ребенок ничего не слышал. Поймите, дело очень секретное.

Появился и Бунте. Как человек, имевший дела со множеством разных людей, он раньше видел где-то Эдит, однако не мог вспомнить, где именно. Имя «Эрна Озолинь» тоже ему ничего не сказало.

— Индулис Атауга шлет вам сердечный привет, — сказала Эдит. — Сам он по вполне понятным причинам показываться в Риге не может, и вы его увидите не очень скоро.

— Куда там! — сказал Бунте, махнув рукой. — О нем тут несколько раз справлялись. А где он скрывается?

— Этого я вам не имею права говорить. Это большая тайна. Но у него есть несколько друзей, которым иногда необходимо приезжать на несколько дней в Ригу. И ваш брат и многие высокие лица надеются, что вы согласитесь принимать их иногда на ночлег. Вам бояться нечего: все они люди опытные и будут соблюдать, осторожность.

— Ой, как рискованно, — качая головой, пробормотал Бунте. — У чекистов ужасно зоркие глаза…

— Кроме того, в вашей квартире будут встречаться кое-кто из наших людей, — чем дальше, тем все увереннее и резче говорила Эдит. — Больше от вас ничего не требуется… пока. И знать вам больше того, что сказано, незачем. Имейте в виду, что через неделю к вам может прийти гость. Вы его узнаете по паролю. Если он скажет: «Скоро будет хорошая погода» — значит, это наш человек, и вы смело ему доверяйтесь.

— А зачем нам это делать? — громким голосом спросила Фания.

— Тише. Это все для вашего брата. Он этого требует. Так нужно. Вы не можете отказываться — в противном случае вас вышлют в Сибирь как родственников активного противника советской власти. А для этого многого не нужно — одно маленькое сообщение в соответствующее учреждение, и все. Договорились?

— Договорились, договорились… — не помня себя от страха, лепетал Бунте.

— Не забудьте и то, что к зиме в Латвии произойдут важные события. Установится новая власть… с помощью некоторых иностранных держав. Вам же будет выгодно, если у вас перед этой властью окажутся кое-какие заслуги. Всего хорошего, уважаемые друзья.

Эдит поднялась, со светской улыбкой пожала Джеку и Фании руки и ушла.

— Ты прямо с ума сошел, Джек, — сказала Фания, как только захлопнулась дверь за посланницей бандитов. — «Договорились»… То есть как это договорились? Пускай Индулис сам разделывается со своими грязными делами, а мы пачкать рук не будем. Нам надо держаться подальше от политики, иначе ничего хорошего не выйдет. Если тебе при немцах удалось удержаться в стороне, то с какой стати теперь отвечать за их подлости? Нет, Джек, никаких друзей мы принимать не будем.

— А если они напишут заявление?

— Сходи к Жубуру и все ему расскажи. Как он посоветует, так и сделаем.

— Да, да, я пойду к Жубуру. Только не стану рассказывать, на какие доходы мы живем… про эти бараньи туши и картошку. Это называется спекуляцией.

— Зачем об этом рассказывать? Не думай, что Жубура интересуют твои бараньи туши.

Эдит в это время вошла во двор большого дома по улице Пярну и постучала к дворнику. Человечек с козлиной бородкой вначале принял ее довольно сдержанно и уклонился от откровенного разговора, но когда Эдит напомнила ему кое-какие факты, он живо переменил тон.

— Вспомните, Свикул, как в июле сорок первого года вы явились среди ночи в полицию и донесли на одну молодую девушку, на комсомолку Ингриду Селис, которая жила в этом доме! Вы знаете, что произошло затем с этой девушкой? А мы знаем, как вы были вознаграждены за эту услугу.

— Ну, все в порядке, уважаемая госпожа, — сказал Свикул. — А то нельзя же так, с первого слова, доверяться незнакомому человеку. Теперь я по крайней мере знаю, что вы из своих. Чего изволите требовать?

— Ничего серьезного. В вашей квартире или еще где-нибудь в этом доме будут встречаться наши люди, иногда придется устраивать их на ночлег.

— Раз надо, значит — надо.

— Кроме того, вы будете по указанию наших людей передавать кому следует разные сведения, а иногда разбрасывать листовки.

— Мне за это будут платить?

— Не спешите со счетом. Вы уже авансом получили больше чем достаточно. Все имущество из квартиры Селис. Мебель из двух еврейских квартир… С каких это пор рижские дворники стали обзаводиться стильной мебелью? В каком магазине вы ее приобрели?

Свикул только развел руками.

— Вам лучше про это знать.

— Мы-то знаем, и вы это понимаете. Но будет еще лучше, если вы в ближайшее время освободите свою квартиру от этого роскошного хлама. Вдруг вернутся владельцы и узнают свое имущество — что вы им ответите? Продайте или рассуйте по родственникам, пока не поздно. Так будет безопаснее.

— Золотые слова. Удивительно, как я сам не догадался. У вас прямо государственная голова…

В тот же вечер Эдит посетила молодую женщину, Аусму Дадзис, муж которой — лейтенант войск СС — был убит в начале 1944 года около Опочки.

Вы знакомы с Фрицем Эвартом? — спросила Эдит.

Аусма Дадзис сказала, что знакома.

— Он шлет вам искренний привет.

— Как он поживает?

— Как может жить преследуемый герой? — вздохнула Эдит. — Живет в лесу, кровом ему служит звериное логовище… Борьба, постоянные опасности и вера в будущую удачу. Госпожа Дадзис, я пришла к вам с важным поручением…

— Пожалуйста, я слушаю.

— Поручение от руководства организации. Нам известно, что ваши денежные дела не в блестящем состоянии. Мы знаем, кроме того, что вы сошлись с одним спекулянтом.

Аусма опустила глаза.

— Не волнуйтесь, все это мне понятно. На вашем месте я делала бы то же самое. Но высокие лица находят, что слишком нерасчетливо связываться с мелким спекулянтом, который вот-вот очутится в тюрьме за свою деятельность. С вашей наружностью, с вашей культурой вы можете пленять и более крупных людей. Высокие лица выражают желание, чтобы вы сблизились с каким-нибудь видным партийным работником или даже чекистом. Он должен близко стоять к правительству республики, должен пользоваться большим доверием и знать все секретные планы большевиков. Если нужно — можете выйти за него замуж, вас за это только похвалят. Дальнейшее вам понятно. Через вас мы получим доступ к секретам наших врагов, будем знать их сокровенные мысли. Так мы завербуем вашего избранника, а через него и других. Когда в Латвии установится новая власть, — а этого слишком долго ждать не придется, — ваши заслуги не забудутся. Вы будете одной из первых женщин в Латвии.

— Но я совсем не привыкла так, — жалась Аусма.

— Я вполне разделяю вашу щепетильность, — сказала Эдит, — но ничего не поделаешь, придется на время ее отбросить. Мы этого требуем. Спешить не следует. Выбирайте осмотрительно, лучше сразу нескольких, и затем начинайте действовать. На случай неудачи у нас еще есть шантаж, но я думаю, ваше обаяние будет самым сильным оружием.

У Аусмы Дадзис Эдит осталась ночевать. К утру она окончательно уговорила молодую женщину, которая и без того не могла похвалиться строгостью моральных принципов.

Во второй день Эдит обошла еще несколько квартир и напоследок отыскала молодую девицу Эрну Калме, которую она знала с первого года войны. Кратковременная любовница многих немецких офицеров в годы оккупации, Эрна теперь устроилась в какой-то ресторан буфетчицей и продолжала вести рассеянный образ жизни. Поручать ей серьезные задания боялись, слишком легкомысленная особа: как только напьется, — а это с нею случалось часто, — тут же все выболтает. Поэтому задание, полученное Эрной, вполне отвечало ее характеру.

— Ты, Эрныня, вовсю прожигай жизнь. Веселись и кути сколько влезет, только делай это так, чтобы и нам была польза. Пей и кути с советскими работниками, с чекистами и офицерами. Заставляй их больше тратить, пусть влезают в долги, пусть напиваются до скотского состояния, чтобы все смеялись над ними, а когда кто-нибудь из них окончательно разложится, тогда мы за него и примемся.

— Господи, да на что вам нужны такие? — удивилась Эрна.

— Такие-то и нужны!

Выйдя от Эрны Калме на улицу, Эдит чуть не столкнулась с Жубуром и Марой, которые, углубившись в разговор, шли ей навстречу. Между ними оставалось не более десяти шагов, когда Эдит заметила старых знакомых. Дрожь пробежала у нее по спине. Она быстро перешла на другую сторону улицы и поспешила скрыться в первом переулке, но сердце еще долго билось от испуга: Эдит показалось, что Мара остановилась и посмотрела ей вслед. «Наверно, узнала, теперь всем расскажет и даст знать, куда следует… Бледная графиня… Так вот ты какая… совсем красная стала. От своего мужа избавилась, а теперь вешаешься на шею Жубуру… Подожди, милая, придется тебе держать ответ. Как ты тогда запоешь, госпожа Вилде?»