Проклятие Шалиона - Лоис Буджолд

— Вот. Снимите шкуру. Я хочу этот мех.

— Мех в этом сезоне никуда не годится, юный лорд, — строго ответил Битим. — Шерсть тонкая и линяет. — Он показал пальцем на тёмные, разбухшие от молока соски лисицы. — И это очень плохо — отнимать у детей мать в сезон Дочери. Мне придётся опалить ей усы, не то её дух будет всю ночь преследовать моих гончих. И где щенки? А? Вам следовало забрать их тоже — жестоко бросать малышей умирать с голоду. — Тяжёлый взгляд его обратился на мальчика-грума.

Тейдес снял с плеча лук и расстроенно пробормотал:

— Мы искали нору, но так и не смогли её найти.

— Ладно, — отмахнулся ди Санда и набросился на грума: — А ты… ты же знал, что должен был меня предупредить! — Он осыпал мальчика ругательствами, которые не смел употребить в адрес принца, и закончил приказом: — Битим, отстегайте этого мальчишку за его глупость и наглость!

— С удовольствием, милорд, — угрюмо произнёс Битим и зашагал к конюшням, держа в одной руке лисицу, а другой ухватив за шиворот грума.

Два старших конюха завели лошадей в стойла, и Кэсерил облегчённо вздохнул — скачки отменялись, а завтрак, наоборот, маячил в перспективе. Ди Санда, чей испуг сменился гневом, конфисковал лук и повёл своего удручённого подопечного в дом. Прежде чем захлопнулась входная дверь, Тейдес выкрикнул последний аргумент в свою защиту:

— Но мне так скучно!..

Кэсерил подавил смешок. Пятеро богов, какой это мучительный и тяжёлый возраст для любого мальчика! Подросток исполнен энергии и жажды деятельности и в то же время скован по рукам и ногам не понимающими его желаний взрослыми, вынужден подчиняться их глупым идеям — даже мысли нельзя допустить о том, чтобы улизнуть чудесным весенним утром с молитвы на охоту… Кэсерил взглянул на небо, уже очистившееся от утреннего тумана. Покой, царивший в замке провинкары, являвшийся бальзамом для души Кэсерила, для бедняги Тейдеса был самым настоящим ядом.

Ди Санда вряд ли примет какой бы то ни было совет от Кэсерила, столь недавно принятого на службу. Но Кэсерилу было ясно, что ди Санде в случае, если тот надеется занять высокий пост при взрослом Тейдесе, следует в корне изменить своё отношение к воспитаннику, ибо Тейдес, буде всё так и продолжится, избавится от своего наставника при первой же возможности.

И всё же, на взгляд Кэсерила, ди Санда был достаточно разумным человеком. Другой с подобными амбициями на его месте потакал бы принцу во всех его слабостях, вместо того чтобы сдерживать безрассудные порывы. Кэсерилу довелось видеть парочку отпрысков благородных семейств, избалованных своими воспитателями донельзя… Но не в Баосии. Пока провинкара у дел, Тейдес избавлен от встреч с такими паразитами. С этой приятной мыслью Кэсерил и поднялся на ноги.

Глава 5

Шестнадцатилетие Исель праздновали в середине весны, спустя шесть недель после приезда Кэсерила в замок Валенды. Подарком принцессе из столицы от сводного брата Орико оказалась замечательная серая в яблоках кобыла. Кэсерил подумал, что это поистине королевский подарок. И ему не пришлось писать ответного письма, поскольку Исель была так довольна, что благодарность свою выразила в письменном виде собственноручно и отправила послание с курьером, который сопровождал подарок.

Но Кэсерил после этого события вдруг ощутил себя объектом пристального внимания и опеки со стороны Исель и Бетрис, и это его даже несколько смущало. Маленькие знаки внимания в виде лучших фруктов и овощей за столом — для улучшения его аппетита; забота о том, чтобы он пораньше ложился спать и обязательно выпивал на ночь вина — но не слишком много; кроме того, обе леди стали приглашать его на прогулки по саду. Что это означает, он не понимал, пока ди Феррей не пошутил как-то в разговоре с провинкарой, при котором присутствовал и Кэсерил, что девочки, мол, так заботятся о хрупком здоровье своего наставника, что отказались даже от безумных скачек верхом. Кэсерил, поначалу возмутившись, потом едва удержался, чтобы не начать подыгрывать — захромать, например… Женское участие — слишком приятная штука, чтобы над ним насмехаться.

А началось всё с одной из верховых прогулок. Стояла хорошая погода, Кэсерил тоже чувствовал себя неплохо, и привычное напряжение отпустило его. Скоро лето, жизнь потечёт и вовсе размеренно и вяло. Наблюдая, как его воспитанницы нахлёстывают коней, скача по оврагам и по извилистому берегу реки в тени свежей листвы, он слегка расслабился и тоже пустил коня вскачь. И надо же было такому случиться, что именно его лошадь, испугавшись внезапно показавшейся из зарослей оленихи, отпрыгнула в сторону и сбросила седока на груду камней. У Кэсерила при падении перехватило дыхание. Он упал на спину, от боли выступили слёзы на глазах. Два склонившихся над ним перепуганных девичьих личика расплывались на фоне слепящего солнца и зелёной листвы.

При помощи девушек и поваленного дерева ему удалось взгромоздиться обратно в седло. Обратный путь к замку был неторопливым и вполне благопристойным — гувернантка была бы в восторге, — если бы не терзавшее девушек чувство вины. Бег времени остановился, от муки мир в глазах Кэсерила казался искажённым. Тело периодически сводило судорогой, но больше всего его терзала жгучая боль в спине. Добравшись наконец до двора, он сосредоточился на подставленной ему скамеечке, конюхе и избавлении от проклятой лошади. Спешившись, на мгновение опустил голову и упёрся лбом в седло, пряча гримасу боли.

— Кэс!

Знакомый голос донёсся до него как из небытия. Он поднял голову и огляделся. Широко раскинув руки, к нему бежал атлетически сложенный темноволосый мужчина, одетый в элегантную красную парчовую тунику и красные же высокие сапоги для верховой езды.

— Пятеро богов, — прошептал Кэсерил. — Палли?

— Кэс! Кэс! Целую руки, целую ноги! — Мужчина набросился на него и чуть не повалил, дословно исполнив первую часть своего приветствия, а вторую заменив медвежьими объятиями. — Кэс, приятель! Я думал, что ты погиб!

— Нет-нет… Палли… — Он почти забыл про боль. Схватил друга за руки и повернулся к Исель и Бетрис, спешившихся и передавших лошадей грумам. Девушки смотрели на них с неприкрытым любопытством.

— Принцесса Исель, леди Бетрис, позвольте вам представить — сьер ди Паллиар, моя правая рука в Готоргете. Пятеро богов, Палли, что ты здесь делаешь?

— Я собирался спросить тебя о том же, причём с большим на то основанием! — ответил Палли, поклонившись обеим леди, которые поедали его глазами со всевозрастающим интересом. Два года после Готоргета сделали своё дело, молодой человек снова обрёл блистательный вид, хотя к концу разрушительной осады все они выглядели как ободранные вороны. — Принцесса, миледи, приветствую вас… Но я теперь марч ди Паллиар, Кэс.