От Жванецкого до Задорнова - Марк Дубовский

Пришлось искать другую машину.

Таллин принял фестиваль восторженно. Понравилось и артистам.

Мне же, благодаря тому концерту, впервые удалось выстроить сценарный план для Риги. Отсмотренный материал – великая сила.

Это конкурсанты для участия в «MORE SMEHA» присылали свои видеозаписи, а со звёзд – какой спрос?

Не погрешу против истины, если признаюсь, что нередко выступления неизвестных актёров проходят с большим успехом, чем номера звёзд. Этим эффектом мне пришлось наслаждаться не раз. Телячий восторг вызывали у публики Владимиры Моисеенко и Данилец, Саша Никитченко, Сергей Кравец, Андрей Данилко, и, наоборот, зрители частенько позёвывали на выступлениях звёзд, думая, когда же они их закончат.

Шоу-бизнесу этот эффект понятен: зная, кто как выступит, продюсер сборного концерта вынужден приглашать звёзд первой величины, чтобы обеспечить кассу. Афишных звёзд прозывают «обезьянами», ведь люди идут смотреть на них.

В Риге всё было просто замечательно. И концерты, и культурная программа пребывания гостей, и вечерние посиделки.

Блистал Роман Андреевич Карцев.

Многолетний партнёр великого Аркадия Райкина стал лауреатом Кубка, носящего его имя. Вручение Кубка на сцене рижского Дома конгрессов получилось очень трогательным. Мне удалась речь, доведшая до слёз и публику, и Карцева, и меня самого. Зал приветствовал артиста стоя.

Роман Карцев

Раки

В моей биографии есть пара-тройка достижений, которыми я не перестаю хвастать сам перед собой. Одно из них – Я ЕЛ РАКОВ С КАРЦЕВЫМ!

В советское время культивировали всплеск коллективных эмоций, таких как, к примеру, «Мы идём смотреть Чапаева!»

У меня есть глубоко личная эмоция – поедание раков с артистом, которого народ, мановением гения Жванецкого, прежде всего ассоциирует именно с раками, по три и по пять рублей.

Роман Андреевич, конечно, меня бы пожурил: говорить нужно не «ел раков», а «ел раки», по-одесски. Но предмета моего хвастовства это не отменяет.

В одно из «морей смеха» дружественные журналисты из газеты «Суббота» вынесли на сцену свежих раков, Карцев был доволен.

В гостинице нам их сварили, и мы с Карцевым заперлись в его номере.

Дуэт «Чай вдвоём» рядом с нашим дуэтом «Раки вдвоём» меркнет – у нас были кастрюля раков и бутылка пива. Алкоголиками мы друг перед другом предстали никудышними: раков мы съели килограммов пять, а бутылку пива так и не осилили.

Роман Андреич смачно учил меня, как правильно проводить вскрытие членистоногого деликатеса, как удалять из него прямую кишку, как добывать заветную раковую шейку. И всё это – под его фантастический говорок, под беседу «за жизнь». Для меня это был праздник!

А ещё помню банкет в честь закрытия фестиваля «MORE SMEHA‑1993». Карцев лихо отплясал в каком-то танцевальном конкурсе, потом отозвал меня в сторонку: «Маркуша, где тут туалет?» В туалете Роман Андреевич снял с себя мокрую от пота рубашку, умылся холодной водой и под электросушилкой для рук принялся сушить рубашку. Не прекращая при этом беседы – чтобы я никуда не ушёл.

Роман Карцев, «MORE SMEHA‑1998»

Вот как французская женщина умеет вызвать ощущение, что рядом с ней всегда не хватает мужчины, так Карцев создаёт ощущение, что рядом с ним всегда должен быть слушатель.

– Что вы тут можете понимать за Одессу, Одесса – это что-то особенного!.. Одесская реакция на ситуацию – это песня!.. – распалялся тогда, в туалете, этот почему-то удивительно родной человечек с обнажённым животиком:

– Девушка, давайте завтра встретимся!

– Вы что, с ума сошли, я замужем!

– Так давайте сегодня!

Сегодня мне стыдно признаться, но в 70-80‑е годы прошлого века, когда на сцене появлялись Виктор Ильченко и Роман Карцев, Ильченко меня раздражал, мешая мне наслаждаться мастерством безудержно смешного Карцева.

И вот в январе 1992‑го в московском Театре эстрады состоялся концерт: первое отделение – Роман Карцев, второе – Михаил Жванецкий. Я не знал тогда, что причиной такого концерта была тяжёлая болезнь Виктора Ильченко, который в те дни медленно умирал. Я шёл на встречу с юношеской мечтой: ура, Карцев на сцене – один!..

Тот концерт меня потряс. Я многое понял. Карцеву было неуютно на сцене, он словно задыхался от одиночества. Без Виктора Ильченко не было Романа Карцева. Это был другой артист. И другой жанр.

Как выразился бы Петросян, я понял природу комического в эстрадном дуэте. Один артист должен осознанно «уступать лидерство» другому, подыгрывать ему, быть резонёром, соответствовать заданному игровому и звуковому диапазону.

Виктор Ильченко был гением такого подыгрывания. Его паузы, его «тупое» сценическое старание понять Карцева – вершины актёрского мастерства!

Из сегодняшних сценических дуэтов по такому принципу работал разве что «Городок», в котором замечательный Илья Олейников мудро уступал лидерство блистательному и разноплановому актёру Юре Стоянову.

Классический дуэт – это противостояние. Как в цирке два клоуна – озорной Рыжий и тугодум (по мне так – философ) Белый. В их противоборстве возможны шутки на злобу дня, любые комментарии. Власть всегда держала шута при троне по принципу: какой с клоуна спрос!

Роман Карцев – лауреат Кубка А. Райкина, «MORE SMEHA-1998»

Лучшие сатирические дуэты: Тарапунька и Штепсель (Тимошенко и Березин), Маврикиевна и Никитична (Владимиров и Тонков), Ильченко и Карцев – явили собой творческое долголетие, замешанное на дружбе, на истинном партнёрстве.

Всем вышеперечисленным артистам не было смысла что-то изобретать. Необходимость представлять почтеннейшей публике противоположные точки зрения определяла сценическую форму – форму сатирического дуэта, перебрасывающегося ироническими репликами.

Как артист, Роман Карцев всегда зависел от своего постоянного автора – Миши Жванецкого, и в последние годы Карцеву невольно приходится обижаться, что Жванецкий ему больше не пишет. Сам Жванецкий объясняет это тем, что после смерти Виктора Ильченко, который умел творчески влиять на него, писать диалоги перестал, а его сегодняшние тексты Карцеву не подходят.

Жванецкий по-своему жалеет Карцева: тому приходится выходить на публику, соревноваться «с оголтелыми юмористами, вызывающими – шпалами по органам – гинекологический смех, хохот с воем и воплем». Карцев с текстами Жванецкого им сегодня не конкурент.