Вакансия: жена. И ничего личного - Ольга Николаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Выйди, пожалуйста. – Пришлось прокашляться, так сел голос внезапно.
– Зачем? – Он ухмылялся. Очевидно, что прекрасно понял, зачем, но решил опять поиздеваться.
– Мне нужно одеться. Ты будешь стеснять меня…
Новое сдержанное хмыканье.
– Серьезно? Стесняешься?
– Да. – Я гордо вздернула подбородок, снова натягивая одеяло до самой шеи. – Мы с тобой не настолько хорошо знакомы, чтобы ходить голышом!
– Хм… Что ж… Я пойду накладывать еду по тарелкам. А ты одевайся. – Пальмовский даже встал с постели, подтверждая свои слова делом. Удивил, что уж.
– Спасибо. – До конца ему не поверила. Что-то уж больно он шелковым стал. Так не бывает, даже после самого жаркого секса!
– Ты только слишком не кутайся. – Владислав тормознул уже у самой двери. – Полегче что-нибудь накинь.
– Почему?
– Ну, я планирую потом снова тебя раздеть. Зачем нам лишние заморочки?
И подмигнул, как самый заправский бес, вгоняя меня в краску от ушей и до кончиков пальцев.
Первым порывом было – напялить на себя всю одежду, которая только найдется в шкафу. Все трусы, лифчики, майки, пару спортивных костюмов, а поверх – халат и безразмерную кофту, связанную бабушкой.
Но…
Это было бы забавно, конечно, да только глупо и смешно. Пальмовский же, наверняка, ждал именно такой реакции. Провоцировал, не иначе.
Ну, и если уж никому не признаваться, кроме себя самой… Я была совсем не прочь повторить. Мне все понравилось. И даже маловато показалось. А если придется повторно стягивать несколько слоев одежды – можно устать и передумать.
Пальмовский вовсю хозяйничал на кухне. Потрясающе, он даже нашел бокалы под пиво, о наличии которых в съемной квартире я даже не догадывалась.
– А откуда алкоголь? – Это даже было интереснее, чем бокалы.
– Курьер сгонял. Кстати, ты какое любишь больше? Темное или светлое?
– Как это «курьер»? Я же не заказывала…
– А я дал денег и попросил сгонять в магазин. Как-то не хотелось тебя одну бросать в открытой квартире…
– Офигеть. Я бы никогда не додумалась до такого… – В состоянии шока потянулась к пицце, выбрала самый мясистый кусок, тут же его проглотила в два укуса.
– Ты кушай, дорогая, кушай. Меня ждать не обязательно. – В отличие от меня, Пальмовский к еде еще не прикасался.
– Ты ведешь себя здесь, как у себя дома. Странно надеяться, что я стану отдельно тебе приглашение выдавать…
– Так темное или светлое? – Он уже налил себе светлого в бокал, занес руку над второй бутылкой в ожидании.
– Я бы хотела вина. Пиво как-то не очень…
– Хм… А штопор есть?
Я пожала плечами, выбирая себе самые аппетитные роллы и суши. Не до разговоров было. Я слишком долго ждала эту доставку, чтобы терять время.
– О, есть. Нашел.
Жестом фокусника он достал железку из ящика стола.
– Спасибо, теперь буду знать, что он существует…
– Даш. А ты как здесь живешь? – Похоже, Пальмовский устал производить на меня впечатление. Я не бухалась в ноги и не рассыпалась в благодарностях и восторгах, поэтому он сел за стол и тоже взялся за вилку и нож.
– Что именно тебя интересует? – Бутылку он успел откупорить, и я уже своими руками налила себе вина. Пригубила. Вроде бы, не отравой меня поить собрался.
– Ну, ты не знаешь, где и что у тебя лежит. Холодильник пустой…
– А почему тебя раньше это не волновало, Владислав Андреевич?
– Раньше – это когда?
– Когда ты мне смс-ки с вопросами отправлял, в двенадцатом часу ночи. Я домой приходила и падала спать. Утром вставала и бежала на работу, чтобы все успеть…
Пальмовский задумчиво жевал, хитрец. Нашел способ, чтобы взять паузу и при этом не выглядеть глупо.
– Как-то мы неожиданно перешли к рабочим вопросам, Даш…
– Я вообще думала, что ты явился сюда ради работы…
– Ради нее и пришел. – Он отставил в сторону уже пустую тарелку. Одним глотком допил остатки жидкости из бокала. И теперь выглядел совершенно готовым. К чему-то… Осталось понять, к чему именно.
– Премию выдал, я так понимаю? За выдающиеся успехи? – Теперь настала моя очередь нехорошо улыбаться. Горько, с обидой, но улыбаться. Фиг он дождется, чтобы я расстроилась или расплакалась!
– Зачем ты так, Даш? – Он вроде бы с теплотой сказал. С заботой даже. А мне еще горше стало, и слезы уже начали подкатывать.
– А как надо? Как? – Отбросила в сторону салфетку, смятую от волнения в тугой комок. Тут же схватила следующую, представляя, как ее запущу уже в рожу Пальмовского!
– Что на тебя нашло? Вроде же все хорошо было?
– Это у тебя хорошо. Сплошное удовольствие, правда же? Сначала вытрахал мне мозги, причем старательно и с удовольствием. А потом приехал и трахнул уже по-настоящему!
– Мало. – Он решительно встал из-за стола, забрал из моих рук бумажку, потянул за запястье на себя.
– Чего мало? – Я упиралась, не желая сближаться обратно.
– Трахнул мало. Надо повторить. Чтобы выбить все претензии, а оставить одно удовольствие!
Он просто не заметил, как я упираюсь и готова врасти в стул. Дернул к себе вместе со стулом. Не обращая внимания на то, как грохочет падающая мебель, обнял за талию и впился ртом в мой рот.
И – все горькие мысли как ветром сдуло. Стало очень радостно, светло и хорошо. Отличное лекарство от раздумий – губы Пальмовского, немного грубые, очень жадные, безумно вкусные.
И его руки уже не казались мне чем-то чуждым и наглым, когда вовсю шарили по моей спине, груди и заднице. Было просто очень хорошо!
Глава 8
Проснулась резко, словно от толчка.
Почему-то сразу поняла, что я одна в квартире. Рядом не было слышно дыхания, кровать пустовала, хотя еще и хранила остатки чужого тепла.
Вся подушка, все вещи вокруг, даже я сама – все пропиталось мужским ароматом. Чуждым, но таким неожиданно родным и желанным. Отвратительно желанным запахом.
Электронное табло на тумбочке показывало, что до утра еще несколько часов. Получается, я совсем недолго спала… А Пальмовский, похоже, только того и ждал, чтобы я отключилась, а потом сбежал. По-другому его исчезновение назвать было просто нельзя. Трусливо и гадко. Поматросил и бросил, называется…
Нужно было бы отдохнуть. Несколько часов – это же так здорово, можно было бы выспаться от души. Но что-то подсказывало: это бесполезная затея – мучиться, ворочаясь в постели, пытаясь отключиться.
Побрела в душ. Почему-то жутко хотелось отмыть со своей кожи любые следы прикосновений, остатки запаха… Зубы чистила долго
