Искатель. 1993. Выпуск №5 - Роберт Силверберг

— Нет, нет. Я имею в виду… недостойно с моей стороны…

— Совращать Эстер?

— Нет, обращаться к чиновнику за подобной информацией. Пусть это останется между нами.

— Между нами, профессорами? — уточнил я.

— В некотором смысле, — Филдз улыбнулся с видимым усилием. — Знаете, старина, я не собирался отягощать вас своими проблемами. Просто подумал… а вдруг вы что-то знаете о ее…

— Ее наклонностях?

— Вот именно.

Абсолютно ничего. Она блестящий биохимик. Как личность немного замкнутая. Это все, что я могу вам сказать.

Филдз допил второй бокал рома и ушел. Из коридора доносился сочный смех Колффа. Номер отеля напоминал мне тюремную камеру. Хотелось позвонить Крейлику и попросить его незамедлительно прислать ко мне Марту Синди. В конце концов я разделся и встал под душ, подставив плечи под пляшущие молекулы [12], дабы освежиться и смыть с себя грязь после долгой поездки. Потом я немного почитал. Колфф дал мне свою новую книгу, антологию любовной лирики финикийцев, переведенную с текстов, найденных при археологических раскопках в Средиземноморье. Финикийцев я всегда представлял энергичными ливанскими бизнесменами, у которых не оставалось времени на такие пустяки, как поэзия или эротика. И напрасно. Никогда ранее не встречал я стольких синонимов, обозначающих женский половой орган. Каждый из них украшали длинные гирлянды прилагательных. Страсть била фонтаном. Оставалось только гадать, подарил ли он экземпляр Эстер Миккелсен.

Наверное, я задремал. Около пяти часов дня меня разбудили несколько листков, выскользнувших из факса на пол. Крейлик посылал нам предполагаемый маршрут Ворнана Девятнадцатого: Нью-Йоркская фондовая биржа, Большой каньон, несколько заводов, одна или две индейские резервации и, со знаком вопроса, Луна-Сити. Неужели он хотел, чтобы мы сопровождали Ворнана на Луну? Скорее всего, да.

В тот вечер за обедом Элен и Эстер долго о чем-то шушукались. Меня посадили рядом с Хейманом, и потому я не только вкусил пищи, но и познакомился со спенсерианским взглядом на движение апокалипсистов. Ллойд Колфф на нескольких языках рассказывал скабрезные истории Филдзу, который покорно слушал, не забывая прикладываться к рюмке. За десертом к нам присоединился Крейлик, чтобы сказать, что следующим утром ракетоплан с Ворнаном Девятнадцатым возьмет курс на Нью-Йорк, где и приземлится около полудня по местному времени. Он пожелал нам удачи.

Встречать Ворнана в аэропорту мы не поехали. Крейлик предполагал, что там могут возникнуть беспорядки. Так оно, собственно, и вышло. Мы остались в отеле, наблюдая за происходящим по экрану телевизора. Две соперничающие группы собрались в аэропорту, чтобы встретить Ворнана Девятнадцатого. Толпа апокалипсистов меня не удивила: в эти дни они, похоже, наводнили весь мир. Удивила вторая группа, с тысячу человек, которых комментатор назвал «апостолами» Ворнана. Эти пришли, чтобы поклониться новому кумиру. Камера любовно, крупным планом, показывала их лица. Какой разительный контраст являли они с разрисованными, перекошенными физиономиями апокалипсистов. Все трезвые, решительные, уверенные в себе, представители среднего класса. Я смотрел на их сурово сжатые губы, ледяные глаза, и меня охватывал страх. Под знамена апокалипсистов собирались люди без роду, без племени, отбросы общества, перекати-поле. Поклониться же Ворнану пришли жители квартир престижных пригородных районов, владельцы банковских счетов, сторонники здорового образа жизни, привыкшие рано ложиться спать, костяк американского общества. Я поделился своими мыслями с Элен Макилуэйн.

— Ну, конечно же, — кивнула она. — Это контрреволюция, естественная реакция на выходки апокалипсистов. Эти люди видят в человеке из будущего поборника восстановления правопорядка.

Примерно то же самое говорил мне и Филдз.

Я же вспомнил падающие тела и розовые бедра на дискотеке в Тиволи.

— Их ждет жестокое разочарование, если они думают, что Ворнан им поможет. Исходя из того, что мне о нем известно, с правопорядком он не в ладах.

— Он может измениться, когда увидит, сколь велика его власть над ними.

За эти дни я увидел и услышал много пугающего, но спокойные слова Элен Макилуэйн просто ужаснули меня.

Ворнана ждали на одной посадочной полосе, а приземлился он на другой, в дальнем конце аэродрома. На ту же, у которой собрались встречающие, опустился совсем другой ракетоплан, без пассажиров, прибывший из Мехико. До того как ракетоплан замер на посадочной полосе, полиции удавалось сдерживать толпу. Но тут обе группы устремились на летное поле, смешавшись между собой. Камера следила за ними, пока не выяснилось, что кто-то бежит к ракетоплану, а кто-то уже улегся на бетой и трахается. Тут, похоже, режиссер передачи скомандовал оператору обойтись без крупного плана. И пока тысячи людей окружали синий ракетоплан, Ворнан, в миле от них, пересаживался в вертолет, который и доставил его в наш отель. Полиция в это время охаживала всех рвущихся к ракетоплану дубинками-парализаторами. Крейлик. позвонил нам, чтобы предупредить, что с крыши отеля Ворнана приведут в «люкс», который служил нам штаб-квартирой.

В тот момент, когда Ворнан Девятнадцатый переступил порог, внезапная дикая паника охватила меня.

Как мне передать словами глубину этого чувства? На мгновение рухнули устои мироздания, и Земля понеслась в пустоту. Я ощутил себя бредущим в мире, лишенном разума, структуры, взаимосвязей. Я говорю на полном серьезе: душа у меня ушла в пятки, никогда не испытывал я ничего подобного. Присущие мне ироничность, сдержанность, насмешливость исчезли. Я лишился брони цинизма, оказался безоружным пришельцем из будущего.

Потом я понял, что обусловило мои страхи: чистая абстракция превращалась в реальность. Можно много говорить о путешествиях во времени, можно даже отправить в прошлое несколько электронов, но положения дел все это не изменит. Абстракция как была, так и останется. Я никогда не видел электрон, не могу я и сказать, где начинается прошлое. А тут кто-то грубо разорвал единство пространства-времени, и на меня подул ледяной ветер будущего. Я пытался призвать на помощь не раз выручавший меня скептицизм, но и он иичем не помог мне. Против своей воли, я поверил, что Ворнан тот, за кого себя выдает. Волна обаяния Ворнана накрыла меня, прежде чем он возник у меня перед глазами. И я превратился в его сторонника. Чего ради упрямиться? Я сдался без сопротивления. Элен стояла, не отрывая глаз от двери. Филдз переминался с ноги на ногу. На лицах Колффа и Хеймана отражалась тревога. Дрогнула, похоже, и всегда хладнокровная Эстер. Испытанное мной чувство не минуло и их.