Буря настигнет (СИ) - Орлан Нари

Да уж…

— Как звали парня Беатрисы?

— Келлан вроде…

— Вы полиции рассказывали о том, что она убегала?

— Да, но понимаете, Фэргюс считает, что у меня плохо с памятью. Что-то забываю, что-то придумываю… Он меня водил к доктору — доктор сказал то же, дал справку. Полиция не записывала мои слова. Фэргюс говорил про Тришу другое… Что она не пропадала… А мне кажется, пропадала.

Неплохо устроился. Подкупил врача, застраховался от того, что жена в конце концов не вытерпит и пойдет снимать побои. Никто ей не поверит. А про Беатрису говорил только хорошее, потому что начни он рассказывать, как она сбегала из дому, начнутся вопросы: почему? Вдобавок в школе репутация пошатнется — как это Беатриса сбежала из дому? Похитили ее!

Мое время истекало. Я поправил пиджак, подхватил дипломат и, стараясь говорить вежливо, молвил:

— Послушайте, я, конечно, не врач, но, по-моему, у вас с памятью все нормально. А ваш муж — придурок и слабак. Почему? Да потому что он не в состоянии о себе позаботиться! Буйный ребенок-переросток! Вы, миссис Гилмур, даже не подозреваете, но вы намного сильнее его. Вы, я уверен, работаете больше него, потом приходите домой и успеваете постирать, приготовить еду, поухаживать за «ребенком». Вы достойны лучшего. А он… не имеет никакого права с вами так обращаться.

Она слушала с приоткрытым ртом и замешкалась с ответом, когда я закончил. Изменят ли мои слова что-то? А большего я сейчас, к сожалению, сделать не могу.

Я вышел через дверь, захлопнул ее и на лестнице за углом отлетел домой. Без десяти восемь утра. Вместо того чтобы собираться на репетицию, я уселся в кресло с бутылкой воды в обнимку и пялился на фото Беатрисы. И чем мне помог визит к опекунам? Особо ничем. Разве что убедился: на фото действительно бесовка.

Наверно, раны не в одиночку зализывала. Как ее парень отпустил играть девочку из эскорта? Деньги не пахнут?

Я с отвращением захлопнул смартфон и подхватился. Лечь бы отоспаться, голова раскалывалась — мысли о том, как найти бесовку, ни на миг не унимались, роились, жужжали, кружились. Сработает ли план? Я покосился на дверь спальни.

Репетиция как нельзя кстати.

Как ни странно, Арвид приперся в студию огурчиком. А я — квашеным помидором. Инструмент не держал в руках со вчерашнего утра. И рассчитывал, что больше не возьму. Вокалист, видимо, тоже.

Его нахмуренная физиономия меня улыбнула.

— И я не рад тебя видеть, — произнес я, закрывая за собой дверь студии. Арвид опустил взор к гитаре и продолжил настраивать струны.

— Ты вчера толком не объяснил… Что случилось на вечеринке?

Ночью, часа эдак в три, ко мне снизошла идея, как выкрутиться перед миссис Шефер. Но с Арвидом делиться ею не стоит.

— Вечеринка прошла не зря. Появились зацепки.

— Понятно, в детали посторонних, в том числе меня, посвящать не комильфо. — Он два раза брякнул по шестой струне, отложил гитару и встал. — Что дальше?

— Учи играть.

Арвид фыркнул, тряхнув кучерявой гривой.

— Предлагаю придумать новый способ, чтобы поймать шпионку. Это полезнее.

— Какой способ? Закатить оргию и пригласить всех желающих? — Я взял со стола бутылку воды и осушил половину.

— Ты у нас детектив. Ты и говори, что надо.

— Говорю же, учи играть. — Я поставил бутылку на стол и двинулся к гитаре, переступая через провода.

— Нафига? За пару дней твоя игра не изменится. Или ты собрался в группе остаться до концерта?

— Как бы я пообещал вчера в интервью, что буду на концерте. Нехорошо не сдерживать обещаний.

Мы одновременно ухватили гитару за гриф и вперились друг в друга взглядом. Арвид немного выше и явно видел в росте преимущество. Ну да, ему ведь смотреть на меня свысока. Месяц назад я взахлеб перечитывал его интервью, пытаясь выудить секрет, как стать вокалистом популярной группы.

Да, «Буря настигнет» поднялись до пика популярности. А теперь стремительно катились вниз. Настоящая проверка группы на вшивость идет сейчас, когда падают, а не когда поднимались.

Арвид слегка склонился ко мне.

— Решил благодаря прикрытию вписаться в нашу группу? За славой гонишься? Намеренно тянешь время с поимкой преступницы? Ждешь, пока фанаты привыкнут к тебе, а потом не захотят отпускать? И нам ничего не останется, как держать тебя пятым участником, ибо мы испугаемся нового скандала и не захотим расстраивать поклонников. Таков план? Ты же вроде пел в рок-группе, но что-то я не слышал группы с солистом Ирий Нордли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Потому что ты не видишь дальше своего носа. В принципе как и все в восьмом секторе. Я родился в пятом. И в пятом секторе у меня была группа. Мы не выпускали альбомы, не снимали клипы — у нас не хватало на подобное денег. Мы едва вытягивали аренду помещения, где репетировали. Но мы собирали целую площадь, забитую людьми. Представь на секунду. Собрать площадь в пятом секторе, где люди живут работа-дом, ведь пашут сутками. Они отпрашивались с работ, дети спешили поделать уроки, студенты пропускали поздние пары, чтобы нас увидеть. Это тебе не собрать стадион тут, в восьмом секторе, где люди живут и в ус не дуют. Это тебе не выступить на проплаченном шоу. Наша аудитория росла лишь благодаря сарафанному радио. Люди сами хотели о нас рассказывать друзьям. Сами записывали нашу музыку на диктофоны и обменивались дисками.

Губы вокалиста скривились в усмешке. Я перестал играть с ним в гляделки, отпустил гриф гитары и потопал к воде. Сушило дико.

— Я все верно говорил, да, Ирий? Одними овациями не наешься? Хочется не только собирать площади, но и одеться в дизайнерские шмотки, а не покупать одежду с секонда? Гитару крутую купить, машину…

Я допил бутылку, вытер влажные губы тыльной стороной руки. Жесть, Арвид та еще язва.

— Спасибо, но деньги у меня есть. И в вашей дурацкой группе я дольше положенного не останусь — потому что нахер надо. Вы же неадекватные, хоть и играете хорошо. Слушать вас, да, здорово, но вариться с вами в одном котле — избавьте. Я лучше свою группу соберу.

Дверь распахнулась. Я окаменел — пришли по мою душу. На пороге нарисовался белобрысый мужчина в кожаной куртке и со шлемом в руке. Ездить на пуховом мотоцикле по улице — не каждый имеет дерзость и деньги себе позволить. Но директор детективного агентства, миллионер и, по совместительству, мой отец — имеет и то, и другое.

— Ты уволен!

Глава 9. Беатриса

Белые стены, панорамные окна, за ними ласковая вьюга. Темно-зеленый диван, кресло оттенков змеиной кожи. Круглый обеденный стол у окна, черные кожаные стулья. Мини-бар на кухне, десяток видов виски — я по адресу.

На часах без двадцати девять. Я провела пальцем в перчатке по идеально чистой столешнице. В мойке валялась тарелка и нож, слабо пахло рыбой.

Он спешил на репетицию. У меня уйма времени.

Я открыла холодильник, заглянула в кухонные шкафчики, мусорное ведро. Полно полезной еды: овощи, фрукты, в морозилке не полуфабрикаты, а мясо и рыба. Сам готовит и бережет фигуру? Я усмехнулась.

В шкафчике нашлось печенье и черный шоколад. Когда я последний раз ела? Перед вечеринкой вчера? Надо было не нестись работать, накрыв пухом город, а перекусить.

Но Келлан слишком обрадовал. Мол, фото Ирия с девочками из эскорта отлично продается несмотря на то, что ничего пошлого не происходит. И покупательницы просят новую информацию.

И есть адрес. Келлан добрался до камеры на стоянке под домом Ирия и заметил, как тот выехал в сторону здания продюсерской компании, где через десять минут засек, как гитарист въехал.

Жаль, к нему близко подходить нельзя. Жаль. Но Дух не запрещал мне обыскивать его дом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Здесь летал едва уловимый мужской запах. Он наполнял меня живительной энергией. Белые стены просили краски… Как можно жить в квартире, где над диваном висит всего одна картина? Написана маслом фантазия из клавиш и нот.

Синтезатор теснился под стенкой. Я упала на диван, закинула ноги на журнальный столик и прикрыла веки, рисуя перед мысленным взором картину: Ирий, со взлохмаченной шевелюрой и с сонным, блаженным лицом, в одних пижамных штанах, садится за синтезатор и касается клавиш, мягкий тусклый свет проникает сквозь метель, окно и ложится на мускулистые плечи, бликует на золотой подвеске.