Деллин Шторм (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна

   - Рука? О, нет, я не собираюсь убивать тебя руками. Пока ещё не решила, выбираю между хоккейной клюшкой и бейсбольной битой. Вот они поднимутся, обещаю.

   - Я ценю твое чувство юмора, - произнес Акорион так, будто на самом деле хотел задушить меня прямо на месте. - Оно определенно изменилось под влиянием перерождения. Но Таара, послушай, я очень долго думал обо всем, что с нами случилось. Мы заслуживаем второй шанс. Я заслуживаю второй шанс. Я ведь не просто так стал королем, это тот самый выход для всех нас. Мы будем вместе править Штормхолдом, король и королева, бог и богиня. А уж у кого какие страсти… я неплохо провел время с малышкой Бриной. Жаль, Крост спрятал от меня ту шлюху, что стащила кулон… но Ванджерий заставит ее заплатить за предательство.

   - Да ты что-о-о, – протянула я. – Как вы здесь интересно живете.

   - Так что я совершенно не против, - словно не слушая меня, продолжал мечтать братик, - чтобы у тебя, родная, было столько любовников, сколько пожелаешь.

   - Я польщена.

   - К тому же тот мальчик смертный, а значит, рано или поздно умрет. А вот я буду с тобой вечно.

   - А если я хочу быть с Кростом?

   В его глазах снова полыхнул огонь. Когда речь заходила о Кеймане, Акорион терял напускное дружелюбие и, казалось, был готов бросаться в бой немедленно.

   - Одна из немногих вещей, которые я не могу подарить тебе, любовь моя. Только не он. Он должен заплатить за все, что сделал.

   - Тогда мы не договорились.

   - Ты ведь не хочешь с ним спать?

   - Ты неправильно ставишь вопрос.

   Я наклонилась к Акориону, и вырез платья провокационно открыл грудь – Изабелла закатила глаза и хмыкнула.

   - Я не хочу спать с тобой.

   Улыбнувшись его скривившейся роже, я одним глотком допила кофе и поднялась.

   - Спасибо за кофе и прогулку.

   Никто не осмелился меня остановить: столицу уже накрыли тучи, готовые вот-вот обрушить на новоявленного короля всю мощь бури. Я не хотела демонстрировать всем умение открывать порталы, но не сомневалась, что приказ остановить меня так или иначе прозвучит. Скорее всего, я справлюсь со стражей, и Акорион это знает. Попробует заставить? Черт, хотелось бы успеть – еще увяжется за мной, и кто знает, чем все кончится?

   Это предположение сильно напугало, я толкнула дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха и замерла, услышав странный гул, словно где-то вдалеке, постепенно приближаясь, гудит какая-то толпа.

   - Что это?

   - Что? - нахмурилась Мия.

   Принцессы не смели ослушаться бога и все ещё следовали за мной.

   - Вы слышите? - спросила я. – Голоса.

   - Нет, - Изабелла усмехнулась, - мы не слышим. Что, едет крыша? Еще не поздно вернуться к братику, он, в отличие от огненного красавчика, будет трахать тебя даже если ты начнешь пускать слюни на воротник…

   Я слушала ее вполуха, потому что гул все нарастал, и вскоре в нем уже можно было различить отдельные голоса. Мужские, женские, детские. Плачущие, кричащие, полные злобы, тоски, отчаянного желания не уходить. Голова будто раскололась на части, когда они стали ужасно громкими. Инстинктивно я зажала уши, но невозможно спрятаться от воя, который стоит у тебя в голове.

   О, я прекрасно знала, что происходит. И догадывалась, что будет дальше. Но догадываться – не то же самое, что ощутить. Как будто тебя разрывает на части от чужих эмоций.

   Я вою от боли, потому что только что погибла, оставив рыдающую у бездыханного тела мать.

   Меня трясет от страха, потому что я мертва, а маленькие дети заперты со мной в крошечной комнатушке тюремной камеры.

   Последний вдох дается с непередаваемым усилием, и я проклинаю нового короля за то, что магия отныне запрещена и болезнь меня убивает.

   Проклинаю Таару за то, что она вернулась, потому что я не могу ни уйти, ни снова стать живой.

   Тысячи голосов молятся не то о пощаде, не то о том, чтобы я исчезла. И я уже не знаю, кто я, теряю себя и растворяюсь в чужих смертях.

   А потом я вдруг увидела себя со стороны, со спины. И задохнулась от жуткого, ни на что не похожего, ощущения: будто я заперта в собственном теле. Как кукла, неспособная пошевелиться, заговорить, вдохнуть аромат грозы и снега. Запертая в разлагающемся теле, вызывающем только отвращение. Не принадлежащая самой себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Когда я обернулась, чтобы понять, чьи ощущения вышли на первый план и чья душа заперта в уже мертвом теле, голова пошла кругом и ноги сами подкосились. До встречи с холодным камнем оставалось несколько секунд, как кто-то подхватил меня и не позволил упасть.

   - Таара? Таара, что с тобой? Таара!

   С трудом разлепив глаза, я увидела Акориона. И о нем молили голоса в моей голове. И ему желали отправиться в ад, так искренне и страстно, что даже брошенный из-под опущенных ресниц взгляд отзывался волнами тошноты.

   - О, хаос… Ты что, вообще понятия не имеешь, что делать со своей силой?

   Он поднял голову.

   - Мы возвращаемся в замок!

   Вложив в жест последние силы, я подняла было руку, чтобы открыть портал, но на этом решимость закончилась. Вокруг взметнулись клубы черного дыма – Акорион перемещал нас из ресторана. Я то проваливалась в забытье, то выныривала, чтобы снова окунуться в молитвы, проклятия и стенания. Или снова посмотреть на себя со стороны, чувствуя, как от тела уже почти ничего не осталось.

   - Убери его… убери, что бы это ни было, убери! – простонала я.

   - Сейчас. Сейчас мы останемся одни. Я сделаю укол, и тебе станет легче.

   - Нет!

   - Другого не дано, Таара. Ты напрасно сбежала от меня, твой дом здесь, среди смертных, которые ждут твоего приговора. И ты научишься в нем жить. Я обучу тебя. Ты столько времени потратила на то, чтобы научиться управляться с грозой и темной магией. Неужели думала, что дар смерти дастся просто так? Крост никогда не сможет научить тебя контролировать его. Ты сойдешь с ума, если не позволишь мне обучить тебя.

   Он заботливо убрал с моего лица пряди волосы. Я почувствовала, как толстая игла входит в вену и кроваво-красное зелье смешивается с моей черной кровью.

   - Буду честен. Меня устроят оба варианта. Но я надеюсь, ты будешь благоразумна. Ты быстро все схватываешь и, я уверен, обучение не займет много времени. А пока отдыхай.

   Он склонился и невесомо, прямо таки по-братски, поцеловал меня в лоб.

   - Если что, зови меня, любовь моя. Когда зелье подействует, и души умолкнут… возможно, тебе станет одиноко и грустно. Я рядом. Я всегда буду рядом, и этому тебе тоже придется научиться.

    Но на этот раз Акорион оказался не прав. Мне не стало грустно или одиноко, едва голоса в голове замолчали. Я ощутила невероятное облегчение. Навалилась жуткая апатия, желание свернуться под одеялом и немного поспать стало нестерпимым. Даже зримое присутствие призрачных принцесс и незримое - чего-то жуткого за дверью, не помогало бороться со слабостью.

   Порой казалось, что магия играет против меня, стремится уничтожить. Хотя по всем законам должна была возносить до немыслимых вершин.

   Только одно чувство было сильнее желания отключиться: сожаление, что я снова солгала Бастиану. Я не вернусь через несколько часов, и хоть все ещё надеюсь, что время в месте, где мы с Акорионом выросли, даст мне фору и шанс не лишиться единственного светлого огонька в жизни, на самом деле в это не верю.

   Но даже желание вернуться не смогло справиться с зельем, что кровь разнесла по организму. Я уснула, даже слегка испугалась удовольствия, которое испытала, решив, наконец, не сопротивляться спасительной темноте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   Никаких снов. Никаких проекций. Бесконечный миг темноты - и странное ощущение.

   Как будто горячие сухие губы касаются ноющих шрамов на спине. Только поцелуй почему-то совсем не принес удовольствия, как обычно бывало, когда Бастиан меня касался. Я вообще ненавидела прикосновения к шрамам, даже одежду терпела с трудом.