Аметистовый взгляд - Фейрин Престон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Так что же меня беспокоит?» – полусонно спрашивала она себя.
Страсть, соединившая их с Брэди в минувшие часы, оправдала ее самые неистовые желания. По правде говоря, о таком она не могла и мечтать. Для совершенного счастья в эти часы ей не хватало одного: признания Брэди в любви. Но теперь он по крайней мере не станет настаивать на ее отъезде. Он разрешит ей остаться, и со временем, она не сомневалась, он полюбит ее не меньше, чем она – его.
Ее веки отяжелели, темные густые ресницы опустились, отбрасывая тени на щеки, и она погрузилась в забытье на грани сна и бодрствования, сознательного и подсознательного. Марисса сквозь дрему слышала, что начинается дождь, как тяжелые капли стучат по оконному стеклу.
От дождя дорога скоро сделается скользкой. Надо быть осторожнее… Прогремел гром, вскоре молния осветила комнату… Нет, не комнату, а автомобиль. Она нахмурилась.
Дождь колотил по крыше машины. Слышались резкие, зловещие звуки – звон бьющегося стекла, испуганные вопли. Живот пронзила нестерпимая боль. Она не могла двигаться. Она была в западне.
И тогда она увидела его. Он уходил прочь…
Вдруг вспышки огней заслонили его и весь мир…
Когда она вновь обрела способность видеть, то различила лица каких-то чужих людей, склонившихся над ней.
Марисса резко села в постели, широко открыв глаза.
Ее кожу покрывали мелкие капельки пота, руки и ноги мелко противно дрожали. Она посмотрела в окно. Никакой грозы не было. Ни дождя, ни молнии, ни грома. Но этот образ отпечатался в ее сознании с ясностью фильма, и она знала: он будет вечно преследовать ее!
И тогда она поняла. Это не было сном!
Этo память возвращается к ней.
В ее сознании распахнулась дверь, и сквозь нее хлынуло все ее прошлое.
Осторожно, чтобы не разбудить Брэди, Марисса выскользнула из постели и на цыпочках спустилась вниз. Не замечая времени, она несколько часов недвижно просидела у камина. Поставив ноги на бок Родена, услужливо растянувшегося перед креслом, она прокручивала в голове события последних дней и сравнивала их со всей своей минувшей жизнью. Из всех этих размышлений с неумолимой ясностью вырастал один неоспоримый вывод: она не может любить Брэди!
Проснувшись на рассвете и удивившись отсутствию Мариссы, он торопливо сошел вниз и застал ее перед камином, погруженной в мысли. Лицо ее было таким печальным, что предчувствие надвигающейся беды охватило его.
– Марисса, что ты тут делаешь в такой час?
– Я не могла заснуть и не хотела потревожить тебя.
– Ты уже должна знать, что никогда не можешь потревожить меня.
Брэди устремил на Мариссу пристальный, полный тревоги взгляд, от которого не ускользала ни одна деталь. Она была бледнее обычного, тело сковывало напряжение, должно быть, на Мариссу навалилось какое-то угнетающее чувство.
– Огонь погас, – неуверенно заметил Брэди, в душе которого росла тревога. – Тебе, наверное, холодно.
– Нет, – безучастно отозвалась Марисса.
Брэди подбросил несколько поленьев, разворошил кочергой угли, и в камине опять затеплилась жизнь.
Он опустился на подлокотник кресла рядом с ней.
– Что-то случилось? – неуверенно заметил он. – Ведь так?
Она кивнула, избегая встречаться с ним глазами.
– Я вспомнила, вспомнила… все.
Всеми силами помогая ей вернуть память, он оказался не готов к этому. Кровь прилила к лицу Брэди, африканскими барабанами застучала в висках. Он так этого хотел, но теперь, когда она что-то вспомнила, мечтал лишь о том, чтобы новые воспоминания не разрушили свершившегося между ними, чтобы все в их отношениях оставалось по-прежнему.
Марисса, пряча глаза, наклонилась и рассеянно похлопала Родена по спине. Потом легонько оттолкнула собаку, проигнорировав ее обиженный взгляд.
– Я собираюсь сегодня вернуться домой. Надеюсь, в Саммерсвилле найдется пункт проката автомобилей?
– Ты собираешься арендовать машину и поехать домой?
Марисса молча кивнула.
– Мне придется заплатить за прокат вашей кредитной карточкой, но я погашу задолженность сразу же, как вернусь, – деловито сказала она.
– Черт с ней, с задолженностью. А как же наша прошлая ночь?
Она ничего не ответила, не подняла на него глаз. Молчание показалось Брэди оглушительным.
– Посмотри на меня, Марисса!
Он повернул ее за плечи так, чтобы встретиться с ней глазами, и был поражен непривычной холодностью взгляда.
– Прошлой ночью все было чудесно, Брэди. Но это все позади. Теперь я могу вернуться в свою прошлую жизнь, а ты – заняться своей работой.
Ему показалось, что он получил удар в солнечное сплетение. Теперь настала его очередь замолчать.
– Ты должен быть вполне удовлетворен сознанием, что твои прогнозы целиком оправдались.
Он с трудом пытался понять, о чем она говорит.
– Оправдались?
– Ты ведь предсказывал, что как только ко мне вернется память, я буду рваться назад. Что тут возразишь? Так оно и вышло.
Брэди пытался бороться с абсурдной ситуацией, в которой против него использовались его собственные доводы.
– Марисса, но ведь ты говорила, что любишь меня! – с надеждой воскликнул он.
Проклятье! Его слова были так похожи на мольбу. Собрав воедино все свои силы, он призвал к себе в помощники гордость и гнев.
Марисса резко поднялась, перешагнула через Родена и отошла на несколько футов, словно находила близость к нему опасной.
– Я сожалею о случившемся. Вероятно, это было для тебя очень обременительно.
– Ну что ты, Марисса, о чем речь? – заметил Брэди, оправляясь от удара. – Надеюсь, я не разочаровал тебя?
Пропустив его колкость мимо ушей, она спокойно произнесла:
– Мою благодарность невозможно выразить словами. Ты спас мне жизнь. Я перед тобой в неоплатном долгу.
Услышав дежурные слова о долге, Брэди небрежно махнул рукой.
– Я хочу попросить только об одном. Это неважно, но меня просто мучает любопытство.
Она напряглась в ожидании, от души желая, чтобы мужество не изменило ей в ближайшие минуты.
– Там, дома, тебя ждет мужчина?
Марисса подняла голову и ответила ему непроницаемым взглядом.
– Нет, – спокойно сказала она.
– Так почему же ты уезжаешь?
– Потому что так надо. Это лучший выход для нас обоих. Теперь, прошу меня извинить, я должна собрать наверху свои вещи.
И с высоко поднятой головой она зашагала вверх по лестнице.
Глава VI
«Здесь все по-прежнему», – размышляла Марисса.
Она неторопливо прихлебывала кофе, удобно расположившись на диване в гостиной своего далласского дома. «Как будто я никуда не уезжала».
Она лениво перебирала корреспонденцию, скопившуюся за время ее отсутствия. Помимо счетов, здесь было множество приглашений на всевозможные благотворительные мероприятия, а также писем с просьбами о пожертвованиях и приглашений войти в совет учредителей новых организаций милосердия. Одним своим видом они вызывали у Мариссы невыразимую скуку, а точнее – тоскливое сознание суетности всех этих комитетов и кружков. Странно, ведь еще так недавно она воспринимала подобную деятельность как свою общественную обязанность и выполняла все, что от нее требовалось, почти автоматически.
