Формула надежды - Индия Грэй

— Да, — буркнула Паркс недовольно.

— Я хочу пройти к Александру Эдвардсу, — услышала она мужской голос со странным акцентом и из любопытства подняла глаза, чтобы посмотреть на экран видеонаблюдения.

У нее моментально отвисла челюсть, когда она увидела прямо-таки героя из ее любовного романа: высокого темноволосого широкоплечего итальянца. Даже на плохоньком экране видеонаблюдения Паркс его моментально узнала и растерялась, не понимая, как такой человек мог оказаться у них в больнице.

— А… простите… но посещения разрешены только с десяти часов, — пробормотала она автоматически, думая о том, что после ночной смены у нее темнеют круги под глазами, а на губах едва ли сохранилась губная помада. — Я… я могу сделать исключение только для ближайших родственников.

— Пропустите меня. Александр — мой сын.

Кристиано готовился к этому моменту в течение всех последних двенадцати часов — с того момента, когда он прочитал несколько слов на клочке разорванного письма. Однако теперь ему пришлось произнести эти слова вслух, и ему стало сразу же не по себе.

— Мой сын! Mio figlio, — повторил он тихо, потому что никак не мог свыкнуться с мыслью, что у него есть сын.

Кристиано пошел по коридору к столу медсестры, которая впустила его внутрь. В нос ему ударил типичный запах больницы, что моментально напомнило Мареске об аварии и времени, проведенном в больничной палате. От этого у него сразу же на лбу проступил пот.

К нему подбежала медсестра-блондинка и показала ему на дверь одной из палат.

— Спасибо, — кратко сказал Кристиано. Он развернулся и сделал шаг в указанном направлении, но потом остановился и обернулся к медсестре: — Как он?

Кристиано слегка поморщился, услышав свой голос: слишком много эмоций прозвучало в нем. Губы блондинки расплылись в широкой улыбке.

— Самое тяжелое время уже позади. Ему становится лучше. Он настоящий боец.

Что-то кольнуло в груди Кристиано, и он, молча кивнув, направился к двери палаты сына. Пока он ехал в аэропорт сквозь разбушевавшуюся снежную бурю и пока ждал, когда расчистят полосу, чтобы возобновить вылеты самолетов, как и потом, во время полета, в нем кипел гнев. Однако, подойдя к двери, за которой лежал его сын, Кристиано понял, что ярость куда-то исчезла…

Войдя в палату, он сразу увидел Кейт и долго не мог отвести от нее глаз. Она сидела у кровати, положив руки на край, и на них покоилась ее голова. Глаза у нее были закрыты, отчего еще четче виднелись фиолетовые круги под ними. Кейт выглядела настолько уставшей, измученной и разбитой, что Кристиано с трудом сдержался, чтобы не броситься к ней. Подавив в себе желание обнять Кейт, Мареска перевел взгляд на постель.

Сердце у него сжалось, когда он увидел лежащего на ней мальчика. Кристиано осторожно приблизился, чтобы рассмотреть ребенка, который весь был в каких-то проводках. У него мгновенно прилила кровь к голове, а в ушах появился шум, как это бывало после того, как Мареска усаживался в болид на тестах после аварии.

Вглядевшись в лицо мальчика, Кристиано невольно отшатнулся. Он как будто увидел себя в детстве. Его охватили неведомые ранее эмоции, которые по силе не шли ни в какое сравнение ни с гневом, ни с чувством неудовлетворенности, которые двигали им с юности. Эти эмоции толкали его на риск и заставляли делать опасные вещи, но теперь…

Кристиано не терпелось прикоснуться к сыну. Кожа мальчика напомнила ему кожу его матери и оказалась такой же нежной. Она была светлее, чем у него, но по всему остальному было явственно видно, что Александр имеет итальянские корни.

Мальчик слегка пошевелился, потом у него открылся рот, и он тяжело вздохнул. Кристиано мгновенно отдернул руку, боясь разбудить сына.

И тут же проснулась Кейт. Видимо, материнский инстинкт подсказал ей, что в палате что-то происходит. Открыв глаза, она посмотрела на Александра, который как раз повернулся к ней. Еще не до конца проснувшись, она не сразу заметила фигуру, возвышающуюся над кроватью.

— Он прекрасен, — услышала она вдруг голос Кристиано.

От неожиданности Кейт вскочила и тихо вскрикнула.

— Кристиано!.. Что ты здесь делаешь? — вырвалось у нее.

Пока она пыталась собраться с мыслями и понять, что происходит и как ей следует реагировать, Кристиано подошел ближе к кровати:

— Я хотел увидеть сына.

Голос у него был холодным как сталь, и Кейт вздрогнула от охватившей ее паники. Только материнский инстинкт и остатки чувства самосохранения помогли ей не упасть в обморок и позволили выдержать взгляд Марески.

— У тебя нет права приходить сюда, когда…

— Не тебе говорить о моих правах! — перебил ее Кристиано, и было видно, что ему приходится прилагать максимум усилий, чтобы сдерживать свои эмоции. — Почему ты ничего мне не сказала?

— Я собиралась…

Кейт вдруг почувствовала себя уставшей, и все волнения последних двух дней разом навалились на нее. Однако больше всего ее пугало то, что вид Кристиано пробудил в ней желание броситься в его объятия и забыться в них. У нее не было сил ни чтобы противостоять очарованию Марески, ни чтобы доказывать ему что-то, но она понимала, что все равно должна защитить себя и сына. Кейт прислонилась к стене, тем самым увеличивая дистанцию между собой и Кристиано, и скрестила руки на груди.

— Когда? Да ему уже три года!

— Я пыталась…

Ее прервал тяжелый вздох Александра, который заворочался в постели. Он в полусне потянулся рукой к трубке капельницы, чтобы избавиться от нее. Это движение напомнило Кристиано его время в больнице и то, как он сам каждое утро пытался избавиться от раздражавших трубок. Ему пришлось сжать зубы и отвернуться, чтобы не видеть мучений сына.

Кейт склонилась над кроватью и что-то тихо зашептала. Рука ее нежно гладила мальчика по голове, и тот быстро успокоился. Бледный свет лампы озарил ее лицо, и Кристиано смог лучше рассмотреть его. Без макияжа, под глазами круги, однако, даже такое измученное и осунувшееся, оно заставило сердце Кристиано застучать быстрее.

Он еще не успел осознать своих чувств, когда Кейт подняла глаза и посмотрела на него. Выражение ее лица мгновенно изменилось: она смотрела на него так, словно он был хищником, а она — загнанным в угол зверьком.

— Кристиано, пожалуйста… Я…

— Мама…

Шепот сына заставил ее замолчать, но то, как ее глаза расширились от испуга, сказало Кристиано больше, чем любые слова. Он мгновенно понял, что Кейт пугало само его присутствие. Она не ждала, что он обнимет ее и постарается помочь, наоборот, ей, казалось, нужна была защита, главным образом от него.