Атаман Альтаира - Алексей Ракитин

С менеджером мы прекрасно поладили. Принимая меня за слепого, он на хорошем русском читал вслух паспортные данные роботов, толково все объяснял, не забывая предложить сигару, чашечку кофе, а то просто услужливо сдувал пылинки с моего селенитового сари. И то не было грубым подхалимажем! Он же считал меня слепым, а потому сдувал пылинки единственно из стремления к вселенской гармонии…

Я заказал по паре роботов каждого типа и попросил отгрузить на корабль не позднее завтрашнего утра. Поскольку сделка оказалась немаленькой, менеджер угостил меня «Ошибкой резидента» восьмидесятилетней выдержки.

Выпили немного, но получилось от души. Зажевав спиртное опилками пыхадорского дерева, я вырулил за двери офиса. В голове было звонко, пусто и весело. Организм требовал продолжения торжественной части.

Надо ли удивляться, что я скоро очутился в местном баре?! Вернее, в одном из многих местных баров. Местечко, расположенное на своеобразном балконе над колодцем, уходившим вглубь Нерона, оказалось очень даже ничего. Направо, налево и прямо – сквозь стеклянную стену можно было видеть исчезавшие в недрах планеты подземные уровни. Я, разумеется, постарался вести себя как слепой, который не мог видеть всех эти красот, но внутренне восхитился работой дизайнера.

Ведомый своей тарелкой-поводырем, призывавшей окружающих уступать дорогу, я прошествовал к стойке бара и, водрузив себя на стул, степенно спросил:

– Нальет мне кто-нибудь «Дырокол для мозга»?

Робот-бармен забренчал чем-то интимным в своих недрах и выкатил мне граненый стопарик с прозрачной, искрящейся синевой жидкостью. Русские напитки во всех уголках обитаемой Вселенной подаются в граненой посуде – это правило является такой же мировой константой, что и «постоянная Планка» или отношение длины окружности к величине ее диаметра.

Сидевший через пару стульев мужичонка в комбинезоне довольно затрапезного вида горестно вздохнул и промолвил с сильным акцентом:

– Никогда не пил этого русского напитка! «Шило» пил, «Слезу новобранца» пил. А вот «Дырокол для мозга» – нет.

– Позвольте вас угостить, – отозвался я и приказал бармену, – еще один «Дырокол» для господина направо от меня.

Граненый стопарик оказался в руках мужичонки. Тот расплылся в улыбке и принялся преувеличенно меня благодарить. Немцы – народ очень жадный и по-детски мелочный. Халяву они ценят не в пример русским и очень радуются возможности получить что-то ни за что. Я лишь махнул рукой:

– Да пейте уж, господин!

По левую руку от меня на высокий стул взгромоздилась совсем юная девица, закованная в мощную броню из латекса. Вся такая на пирсинге, с металлической дрянью в бровях, носу, губах и пупке. Возможно, где-то и еще, но там мне не было видно. Род занятий дамы не мог вызвать ни малейших сомнений.

– Господин – русский? – поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, затараторила. – А правда, что русские делают «Дырокол для мозга» с добавлением то ли гептила, то ли гидразина? Чтобы мозг разжижался и через позвоночник сразу канализировался в кишечник…

– Первый раз слышу, – признался я. – Очередная клевета европейских демократов на русский народ. Тем более, что гептил – это и есть несимметричный диметилгидразин.

– А что такое гидразин? – тут же поинтересовался мужичонка. Ударив по мозжечку восьмидесятипятиградусной халявной выпивкой, он, очевидно, спонтанно испытал потребность в общении.

– Такое древнее ракетное топливо. Самая заря ракетной техники.

– Вредное, наверное.

– Не так чтобы очень… Самый опасный компонент в ракете – азотная кислота, но даже ее некоторые мастера пьют не разбавляя.

– А еще я слышала, будто русские своим детишкам ставят клизмы с гидразином, – живо добавила девица в латексе.

– Опять вранье! Гептилом зубы чистим – это да, это правда. От гептила зубы блестят и солнечные зайчики пускают. А клизмы нашим детям не нужны, у них здоровые кишечники.

– Но говорят, будто в вашем спиртном есть какие-то неорганические примеси, в том же самом «Дыроколе для мозга»!

– Деточка, запомни, в «Дыроколе» вообще нет спиртного, там одни только, как ты выразилась, примеси.

– Так из чего же его делают?

– Хм! Популярно объясняю для тупых и особо одаренных. Сернистую циановую соль восстанавливают мышьяковистым ангидридом до кислоты, очищают и адсорбируют на платиновых фильтрах. Затем следует сухая возгонка и растворение в родниковой воде.

– И много воды добавляется?

– По личным предпочтениям. На литровую банку порошка обычно пять-шесть капель. Кто-то добавляет семь-восемь, но я считаю это безалаберным расточительством. Ну, а чесночная отдушка, сухой свиной помет и грязь из-под ногтей – сугубо по вкусу.

– Ой, угостите меня! Хочу попробовать! – попросила девица.

– Не слишком ли ты молода, голуба, чтобы убивать свою первую печень таким лимонадом?

– А не слишком ли ты плохо видишь, дядя, чтобы судить об этом? – съязвила она.

Что ж, языкастая! В женщинах мне нравятся два качества – умение где надо промолчать, а где надо – ответить. Все остальное в поведении женщин – лишь вторичные половые признаки. Поэтому я дернул цепочку, которой мой поводырь крепился к руке, и потребовал от него:

– Проверь удостоверение девушки!

Тарелка заурчала вентиляторами, поднялась над стойкой бара и приблизилась к девице. Та без лишних разговоров извлекла из потайного кармашка закатанную в целлулоид карточку, показала ее моему поводырю. Тот прочитал:

– Генриетта Табу. Возраст двадцать три года по нероновскому летоисчислению, что составляет семнадцать по земному. Род занятий – две желтых звезды… Шеф, да она проститутка, садо-мазо, тяжелые извращения, цепи, плети, все такое! Ты бы обратил на нее внимание, взял бы в оперативную разработку на возмездной основе…

Я дернул цепочку, подтащил железного болвана к себе:

– Сиди молча и не выступай! На Нероне все работы хороши!

– Так что, шеф, капелюшкой «Дырокола» угостите? А я вам расскажу что-нибудь интересное… Любите женские тайны?

На Нероне разрешено употребление наркотиков и спиртного без ограничений – начиная с пятнадцатилетнего возраста. Так что смешно притворяться святее римского папы.

– Эй, бармен, девушке слева от меня налейте «Дырокола для мозга» соточку! И жменю опилок пыхадорского дерева! Пусть закусит… И мне тоже стопочку.

В общем, в баре я не скучал. Научил девицу в латексе пить ядреный «Дырокол» – очень важно не пролить ни единой капли, иначе он выжигает волосы и может использоваться как средство эпиляции. Девица искренне заинтересовалась и обещала непременно попробовать. В свою очередь, она повеселила меня. Байки ее, кстати, не имели ничего общего с сексом – все они касались каких-то бытовых мелочей самого невинного содержания. После «Дырокола» я угостил ее классической «Потной гориллой» – та всегда хорошо ложится поверх крепкой выпивки.

Посидев еще немного, я с отлакированной душою отправился восвояси.

Девица увязалась за мною. Увидела во мне подходящего клиента? Начались недвусмысленные комплименты и предложения: «Пойдемте к вам… Пойдемте ко мне, тут недалеко…» Я хотел было ей сказать, что никогда не пользуюсь услугами проституток, но, пребывая в состоянии тихой блажи, не стал этого делать. Не хотелось никого обижать.

Мы шли по короткому коридору, из которого можно попасть в зал отбытия в зону отлета. Там гудел человеческий поток, чувствовалось движение. Здесь же было тихо, безлюдно и даже как-то интимно.

Моя новая знакомая неожиданно остановила меня и, притиснув к стене, прижалась всем телом:

– Эй, русский, да ты никак робеешь! – прошептала она.

В ее понимании, это должно быть эротично. Я отпихнул девицу и мрачно пошутил:

– Самая красивая женщина – та, которая вовремя уходит! Генриетта, вали отсюда!

Однако подруга в латексе вовсе не посчитала себя отвергнутой. Она снова подалась ко мне и сделала попытку запустить свою ладошку мне между ног. Попытка глупая! Ни один настоящий казак не позволит всяким там пьяным шалавам хватать себя за…

Я подсек ногой обнаглевшую стерву и бросил ее на пол. Отстань же, сказал!.. И пошел дальше, как и полагается человеку с плохим зрением.

Вот тут и произошло! Девица вдруг заверещала за моей спиной:

– It he, take him!

Перевести эту гадость на великий и могучий язык Муму и Герасима можно по-всякому… Но в любом случае можно понять, что девица предлагала меня арестовать.

Из дальнего конца коридора выскочили дядьки в черных кожаных мундирах и противогазах. Открылась малозаметная дверь в стене, и оттуда тоже полезли дядьки, облаченные в красивую форму полицейского спецназа и тоже в противогазах. Наконец, и за моей спиной также показались добрые молодцы, облаченные в узнаваемую форму. Все они держали в руках разного рода стреляющее, пыхкающее и отравляющее оружие. Нетрудно догадаться, что весь этот арсенал оказался направлен на меня, а вовсе не на стерву в латексе.