Ликвидатор - Александр Афанасьев (Маркьянов)

– Новый круг общения?

– Нет, окружение никак не влияло. В основном это Интернет. Проповеди Саида Бурятского, других шейхов. Тот же Абдулла Азан – шейх джихада из Афганистана. Смотрел видео моджахедов. Читал статьи в СМИ – тут этого забрали, здесь того пытали. Эмоции берут верх над разумом.

– И ты решил искать связь с подпольем?

– Да, хотя это и не так легко, как может показаться. Там ведь тоже неглупые люди сидят. Ходил по Москве, в мечети, искал, кто на эти темы разговаривает. Однажды услышал про одного человека, который уже парня как-то «поднял» (в горы. – Прим.). Вышел на него, это был Ислам Яндиев, проходящий по «Домодедово». Мы встретились на станции метро на серой ветке, поговорили. Потом он дал какие-то указания и «поднял» меня.

– Ты осознавал, зачем едешь на Кавказ?

– Я думал, что еду делать «джихад». Воевать за справедливость, за религию ради Аллаха. Я не ожидал, что проживу там хотя бы две недели. Планов стать командиром уровня Басаева у меня точно не было. Был план стать шахидом.

– Родителей в свои планы не посвятил?

– Конечно, нет, они бы не были довольны подобным решением. Приехали мы на автобусе в Назрань, провели несколько дней на равнине и поднялись в лес. Туристический коврик, палка, клеенка, деревья – вот первые впечатления. Ни хором, ни конкретных баз. Нас, новичков, было около десятка. Как такового обучения не было. Давали обычные пояснения – как разжечь костер без дыма, например. Автомат разбирать я умел, нас в школе учили. Правило, нам говорили, одно: видишь врага – опускай предохранитель и стреляй.

– Что это была за банда?

– Группа Аслана Батюкаева. В группе были такие же парни, как и я.

23–24 года. Все вышли по своим идейным соображениям. Ну то есть не из нужды, не ради денег. Простые рядовые «моджахеды» там не получают никаких денег.

– Чем вы там занимались?

– Утром молитва, выход на пост по очереди…

– В боестолкновениях участвовал?

– Да. Первый раз как сейчас помню. Мы были в селе Мужичи. Сидели вшестером у костра, внезапно по нас начали обстрел – сначала два одиночных выстрела, я даже не понял, что произошло. Потом шквал. Один из наших погиб, четверо получили ранения. Мне пуля попала в живот, не повредив внутренних органов. Нам удалось уйти. Лечился простыми вещами – перекись водорода, потом чистый мед в рану шприцем заливали. За месяц зажило. Потом еще пара стычек была, но в спланированных акциях я не участвовал.

– Ты провел в горах два года, приходилось встречаться с лидерами подполья?

– С Умаровым, например. Оказалось – обычный человек. Как и все – с рюкзаком, разгрузкой. В первый раз я его увидел на базе под Алкуном. Как-то визуально он от других не отличался.

– Вообще какие у тебя были ощущения от пребывания в лесу? Это то, чего ты ждал?

– Я сразу понял, что там не ангелы. Молодежь там искренняя. Были такие, которых просто прессовали за бороду. Надоело – «поднялись». Есть такие, у которых родственники погибли. То есть были и мстители. И этим удачно пользовались те, у кого другие цели. Я говорю о командирах.

– Какие цели?

– Ну, равнинные «моджахеды» просто занимаются рэкетом, кидают флешки бизнесменам с записанным видеотребованием о выплате денег – «военного налога». Это же неправильно, человек работал, трудился… Убивают муфтиев, имамов. Вообще надо все это кровопролитие остановить. Ведь люди уже говорят: если бы их (боевиков. – Прим.) не было, у нас бы все спокойно было. Надо же смотреть, сколько пользы от твоих действий. А от них только смута и раздрай среди мусульман. Даже если представить, что идет правильный, чистый «джихад», население в этих республиках не хочет шариата. А тогда для кого это все?

– Это твое главное разочарование?

– Когда ты слышишь о феноменальных суммах, которые крутятся в подполье, задаешься вопросом: а куда они деваются?

– О чем речь?

– Ну есть всем известный факт похищения родственников Зязикова. Был выплачен выкуп. Первый раз – 5 миллионов долларов. Потом еще раз было похищение. Снова астрономическая сумма. Я как-то в блиндаже оказался вместе с Умаровым и Супьяном Абдулаевым. Они говорили об одном ингушском чиновнике. Он, мол, в месяц выплачивает миллион долларов, чтобы на него не нападали. В месяц!

– Куда эти деньги тратят главари боевиков?

– Я спросил об этом Супьяна. Он сказал: «Не думай об этом, это для одной мощной операции». Какой еще операции? На что такие суммы? А тут еще видишь в Интернете в Турции особняк Умарова, там еще что-то.

– А ведь еще из-за рубежа есть поддержка?

– Есть, конечно. Сейчас арабов среди «моджахедов» нет, но сочувствующие в разных странах собирают деньги, отправляют. И Мовлади Удугов, и Закаев. Хотя с Закаевым у них сейчас не очень отношения.

– Тебя разыскивают за теракт в «Домодедово»…

– Для меня это удивительно. Я даже не знал, что эта операция будет. И те, кто жил на базе, не знали. Такие резонансные операции не обсуждаются с рядовыми «моджахедами». Если бы я должен был этому Евлоеву показать что-то в Москве, почему я не поехал с ним? Провожать я его тоже не мог, я не знаю Ингушетию.

– Людей, причастных к теракту, ты знал?

– Ну Яндиева, он же меня из Москвы переправлял сюда. Он, когда уезжал, говорил, что в Турцию собрался. Магомед Евлоев тоже был на нашей базе.

– Как Евлоев готовился, как вообще готовят смертников?

– Во-первых, я хочу сказать о женщинах. Где это написано, чтобы женщину отправлять на такое дело? Джихад женщины – это Хадж и умра, это слова Пророка. Что касается подготовки, то каких-то особых процедур нет. Просто сажают человека отдельно, дают ему Коран – готовься. Человек идет на это по собственному желанию. Людям это удивительно. А бросаться с крыши из-за того, что девушка бросила, не удивительно? Наркотиков у них я тоже не видел. Может, перед самим подрывом ему для уверенности что-то давали. Но отсюда Евлоев уходил уверенный в себе. Никто не заставлял его. Но если бы был приказ, боевик обязан подчиниться.

– Ты бы подчинился?

– В самом начале, наверное, да. Но после определенного времени – вряд ли. Я не считаю это правильным. Я лучше в первых рядах буду, когда две армии столкнутся. Но я не хочу отвечать за чью-то кровь, за то, что неправильно кого-то убил.

– Почему ты все-таки решился уйти из леса?

– На меня в том числе повлияли лекции ингушского проповедника Хамзата Чумакова. Раньше я его не слышал. Он тоже призывает к справедливости, но без кровопролития. Он заставил задуматься, я начал взвешивать пользу и вред.

– А на что ты сейчас рассчитываешь? Вечно ж бегать не будешь.

– Я об этом думал. Хочу пойти в правоохранительные органы и оформить явку с повинной. Я никого не убивал, надеюсь, и с моим участием в подрыве «Домодедово» суд разберется. Мне хочется вернуться к нормальной жизни, завести семью, детей и продолжить обучение.

islamio.ru

10 июня 2015 года. Тбилиси, Грузия

Прямого рейса в Тбилиси из США не было, а ждать военный самолет – он должен был лететь завтра, если будет летная погода, – полковник ВВС США Майкл Кокс не хотел: времени не было. Пришлось брать, переплачивая, билет на «Бритиш Эйруэйс» через Лондон: они рейсы в Тбилиси выполняли.

Через океан он летел на старом, выпущенном еще в девяностые «Боинге 747». Самолет был полон, билет удалось достать просто чудом: через знакомого, тоже бывшего офицера ВВС: он недолго думая договорился с кем-то в офисе британской авиакомпании, и кому-то из-за «технического сбоя» отменили бронирование. Из-за повышенного уровня угрозы – при посадке обыскали даже его, несмотря на армейский ID. Было заметно, что многие в течение всего полета нервничали. Успехом пользовалось спиртное.

Кокс помнил 9/11, хорошо, черт возьми, помнил. Тогда он был совсем еще зеленым… кто-то пришел и сказал, что самолет врезался в башню ВТЦ, а Томми Саймонс заржал как лошадь и сказал: вот так вот этих гражданских козлов учат летать. Тогда еще никто ничего не знал, не знали, что этот день будет переломным и в их судьбе, и в судьбе всей страны, что с этого дня наступит новое тысячелетие. Потом стало понятно, что произошло, и они ушли на войну: вот только он был жив, а Томми уже нет. Он погиб в кабульском аэропорту, в двенадцатом, когда завербовавшийся в афганскую армию тайный сторонник Талибана открыл огонь в спину по американским офицерам, возвращавшимся из Джей-бада. В числе погибших был и Томми.