Королевства Доблести - Скотт Чинчин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джандер позволил себе тонкую улыбку. Нельзя было ожидать меньшего от священника Латандера Повелителя Утра.
Пока одна из женщин расправлялась с волшебником, ее подруга уже убила двух самых крупных мужчин в «Черном Кабане». Она принялась лизать кровь, бьющую из оторванной головы одного из них, и Джандер осознал, что в комнате воцарилась тишина. Шок и ужас моментально парализовали перепуганную толпу. Но это продолжалось недолго.
Один молодой человек впал в панику и бросился к двери. Юноша в запачканной кровью рубашке поймал его с неестественной легкостью и без труда разорвал молодому человеку горло. Тело со стуком упало на пол.
— О, ты ведь не хочешь еще уходить. — Пришелец улыбнулся. — Вечеринка только начинается.
В этот момент в дверях появился Теорн. Из толпы раздались крики облегчения, и Джандер почувствовал, что Ринн рванулась с внезапной надеждой. Золотой эльф быстро зажал ей рот рукой, чтобы не дать ей позвать своего союзника. Высокий капитан Наездников подошел к незнакомцу, который с интересом наблюдал за резней, и поклонился.
— Что дальше, мой господин Кассьяр?
— Ты чувствуешь их запах? — ответил молодой человек. Теорн сглотнул и нетерпеливо кивнул. — Сладкий, сладкий запах, — продолжал Кассьяр. Он вытянул руку и похлопал Теорна по заросшей бородой щеке — странно ласковым, но совершенно покровительственным жестом. — Улыбнись мне. Вот, хороший парень.
Губы капитана растянулись в жуткой ухмылке. Клыки Теорна удлинились почти втрое.
Раздались крики и плач отшатнувшейся толпы. Джандер почувствовал прилив жалости. Здесь собрались фермеры и музыканты, а не бродячие маги и воины-наемники. Он сам, Кассьяр, Эрит и Марис были здесь, как волки среди овец.
— Ты, должно быть, голоден, — продолжал Кассьяр. Теорн опять кивнул. — Хорошо, в качестве своего самого первого обеда среди нас можешь выбирать кого хочешь.
Тонкой бледной рукой он сделал широкий жест, и его карие глаза поблескивали жестоким смехом. Мертвый взгляд Теорна, горящий неестественным огнем, остановился на Ринн.
В небьющемся сердце Джандера поднялся страх.
— Нет, Кассьяр. Она моя.
Повелитель вампиров скорчил недовольную гримасу.
— Но Теорн хочет ее, а он мне очень помог.
— А я нет? Я с тобой уже больше ста лет. Я разведывал для тебя все города, находил наилучшее место и время для питания и заметал твои следы, когда резня заканчивалась. — Он секунду помолчал, не отпуская взгляда Кассьяра. — Я когда-нибудь раньше просил о конкретной жертве?
Кассьяр нахмурился еще больше.
— Нет, — признал он.
— Так отдай мне вот эту.
Прищурившись, Кассьяр спросил:
— А почему именно ее? И именно сейчас?
Надеясь, что это прозвучит убедительно, Джандер ответил:
— Потому что она из моего народа. Эльфийка. — Он потерся подбородком о ее темные волосы. Ринн сжалась, вампир отчетливо ощущал запах ее страха. — Я нахожу ее привлекательной.
Кассьяр секунду задумчиво смотрел на них, потом коротко кивнул.
— Очень хорошо. Наслаждайся ею. Да, кстати, — объявил Кассьяр, повысив голос, — я так понимаю, здесь происходит соревнование менестрелей. В любом случае, давайте продолжать вечеринку.
Но люди были слишком испуганы, чтобы послушаться. Люди, которые только что веселились, теперь глупо, молча смотрели, как кровь мертвецов впитывается в доски пола «Черного Кабана». Кассьяр, раздраженный, что его не слушаются, нахмурился и подал знак Теорну.
Наездник схватил за длинные волосы оказавшуюся рядом с ним несчастную женщину — одну из официанток Погга — и запрокинул ей голову. Джандер почувствовал, как Ринн рвется из его рук, но не выпустил ее. Теорн неловко вцепился зубами в обнаженную белую шею, его зубы рвали, а не прокусывали. Хлынула кровь, покрывшая его лицо и грудь и блузку умирающей женщины. Теорн жадно глотал, и Эрит, вампирка в человеческом облике, зааплодировала.
Джандер облизал сухие губы. Он чувствовал горячий запах, и этот запах пронизывал его насквозь, напоминая ему, что он уже очень долго не ел.
— Если только я очень скоро не услышу музыки, — предупредил Кассьяр, — здесь со всеми произойдет то же самое. — Он подошел к середине комнаты. Завсегдатаи отшатнулись, перепуганные, и освободили ему один из стульев. Кассьяр сел.
— Ты, — сказал Кассьяр девушке-полуэльфу, сжимавшей флейту, словно посох. — Я думаю, мне хотелось бы послушать тебя.
Дрожа, женщина поднялась и прошла к середине зала. Священник пропустил ее. Джандер открыл было рот, чтобы предупредить Кассьяра о профессии молодого человека, но что-то заставило его смолчать. У него в голове начала возникать мысль, такая смелая, что, если бы он еще дышал, у него перехватило бы дыхание.
Тонкие пальцы флейтистки отчаянно дрожали, а дыхание было слишком неровным, чтобы играть. Сладкие ноты флейты были слабыми, колеблющимися, и Джандер с печальной уверенностью понял, что сейчас произойдет.
Кассьяр нахмурился.
— Нет! Долой! Это совершенно никуда не годится!
Он вскочил и схватил несчастную женщину. Быстрым укусом он вскрыл ей запястье и принялся лизать брызнувшую кровь. Смеясь, он обернулся к Эрит и сказал своим алым ртом:
— Отличное красное вино, крепкое, но с нежным букетом!
Удовлетворенный своей выходкой, Кассьяр бросил женщину, не высасывая ее до конца. Всхлипывая и хватаясь за покалеченную руку, она отшатнулась прочь.
Ринн опять начала дергаться, но на этот раз по-другому. Джандер прошипел в ее заостренное ухо на эльфийском языке:
— Не падай в обморок. Он тебя заметит и заставит меня вырвать тебе горло. Я не хочу этого делать, но я должен его слушаться. Если ты успокоишься, я уберу руку. Можно тебе доверять?
Она кивнула, и Джандер, отчаянно надеясь, что она сдержит слово, убрал руку. Ринн судорожно вздохнула и вздрогнула, хватая воздух. Эльфу-вампиру хотелось обнять ее, успокоить, утешить, но он понимал, что сейчас она от него подобных жестов не хочет.
Отдышавшись, Ринн прошипела:
— Ты предал свой народ, Джандер, и я ненавижу тебя за это!
Несмотря ни на что, Джандер вздрогнул от этого оскорбления.
— Не больше, чем я сам себя ненавижу, — тихонько прошептал он в ответ, все еще на своем родном языке.
Она взглянула на него, и он увидел на ее нежном прекрасном
