Безумный король - Эдгар Берроуз

Эмма фон дер Танн стояла рядом с отцом. На благородном, полном достоинства лице не читалось ни малейших эмоций, бушевавших в ее прекрасной груди. В том акте, свидетелем которого она сейчас являлась, ей виделось лишь крушение дома ее отца. Она ни в коем случае не верила, что Питер будет долго сохранять условия перемирия; он найдет малейший повод, чтобы разорить и унизить своего давнего врага, а не найдет — так изобретет.

Но не только это печалило принцессу. Самую острую боль вызывала у нее смерть короля Леопольда. Печаль по поводу утраты законного самодержца усиливалась горем любящей женщины, лишившейся возлюбленного. Она хранила в сердце теплую память о коротких часах, проведенных рядом с этим мужчиной, которого с раннего детства считала своим будущим мужем. Прошли уже три долгие недели со дня, когда он прижал ее к груди и покрыл ее лицо поцелуями — а потом пожертвовал жизнью, чтобы спасти ее от участи, худшей, чем сама смерть.

Перед ней стоял воплощенный рок ее мертвого короля. Последний акт ужасного преступления против человека, которого она любила, близился к концу. В тот миг, когда корона, занесенная над головой Питера Бленца, стала медленно опускаться, девушка почувствовала, что уже не может сдерживать крик необоримого протеста против бесчеловечной коронации убийцы короля, любимого всей страной.

Эмму отрезвил взгляд на отца, стоявшего рядом. На лице Людвига застыло строгое, властное выражение, полное высокомерного достоинства. Лишь едва уловимое движение крепко сжатых челюстей говорило о том, как напряженно сдерживает чувства старый мужественный воин. Он встречал разочарование и поражение так, как следовало аристократу из рода фон дер Таннов: сохраняя достоинство до самого конца.

Корона едва коснулась головы Питера Бленца, когда неожиданная суматоха в задних рядах собора заставила епископа бросить раздраженный взгляд — и застыть с короной в поднятых руках при виде открывшейся картины.

Огромная толпа, как один человек, повернулась в сторону двери в конце длинного центрального нефа. Там люди увидели всадников, которые силой пробивались внутрь собора. Их огромные лошади отшвырнули в сторону солдат-пехотинцев, пытавшихся преградить путь всадникам, и двадцать солдат королевской гвардии с грохотом прорвались к самим ступеням алтаря.

Во главе их скакали лейтенант Бутцов и высокий молодой человек в испачканном костюме цвета хаки. Его серые глаза и густая каштановая борода вызвали изумление у капитана Менка, начальника охраны Бленца.

— Mein Gott, король! — воскликнул он, и Питер при этих словах побледнел как полотно.

Все присутствующие замерли с открытыми ртами, увидев конных гвардейцев и услышав возглас Бутцова:

— Король! Король! Дорогу Леопольду, королю Луты!

Одна маленькая девочка увидела короля, и сердце ее затрепетало от радости. Схватив отца за рукав, она закричала:

— Папа, смотри, это король! Настоящий король!

Старый фон дер Танн с горящим взором новой надежды сбросил плащ и бросился к ступеням алтаря, к лейтенанту Бутцову. Другие последовали его примеру. Сотни плащей слетели с плеч, и под ними оказались не вышитые шелка и бархат, а грубая военная форма, патронташи, полные боеприпасов, и револьверы, заправленные под пояса.

Когда Бутцов и Барни ступили к алтарю, Питер Бленц рванулся навстречу им.

— Что за безумное предательство? — визгливо крикнул он.

— Дни предательства ушли в прошлое, принц, — ответил Бутцов многозначительно. — Это не предательство — это Леопольд Лутский пришел, чтобы занять трон, который унаследовал от своего отца!

— Нет, это предательство — возводить на престол самозванца! — еще громче заорал Питер. — Это не король!

На мгновение воцарилась тишина. Люди пребывали в растерянности, не принимая ни ту, ни другую сторону. Они ждали того, кто их возглавит.

Старый фон дер Танн внимательно оглядел Барни.

— Откуда нам знать, что вы Леопольд? — спросил он. — Мы целых десять лет не видели нашего короля.

— Комендант Бленца узнал его! — воскликнул Бутцов. — Менк первым провозгласил его королем.

— Да здравствует Леопольд, король Луты! — крикнул в этот момент кто-то возле алтаря, и все остальные немедленно подхватили приветственный возглас:

— Да здравствует король!

— Стража! — заорал Питер Бленц, повернувшись к Менку. — Арестуйте этих предателей и восстановите порядок в соборе! Продолжайте церемонию коронации!

Менк шагнул к Барни и Бутцову, но тут решительно вмешался старый принц фон дер Танн.

— Стоять! — негромко, но грозно приказал он, и трусливый Менк замер. Люди Танна сомкнули ряды и выхватили шпаги. Плотный полукруг вооруженных людей закрыл своего предводителя. С разных концов собора раздались крики:

— Короновать Леопольда, нашего настоящего короля! Долой Питера! Долой убийцу!

— Все, хватит! — завизжал Питер. — Очистить собор!

Он обнажил шпагу и с полусотней своих сторонников за спиной прижался к проходу у алтаря. Произошла короткая схватка, во время которой Барни оказался отрезанным от старого принца и боевого офицера Бутцова. Он сделал один выпад в сторону Менка и был удовлетворен, увидев кровь, брызнувшую из щеки противника.

— Это тебе за принцессу Эмму! — крикнул он коменданту Бленца, но тут множество людей окружило его и оттеснило от капитана.

Когда Питеру стало ясно, что больше половины придворной гвардии приветствует Леопольда и дерется на стороне людей Танна, он осознал, что в данный момент продолжать вооруженное сопротивление не имеет смысла. Он медленно отступил. Сражение наконец закончилось, и в кафедральном соборе восстановился хоть какой-то порядок.

Епископ трусливо высунулся из укрытия, где прятался во время схватки. Мантия его была расстегнута, митра сидела набекрень. Бутцов довольно непочтительно ухватил его и подтянул к Барни. Корона королевства Лута ходуном ходила в дрожащих пальцах священника.

— Короновать истинного короля! — воскликнул лейтенант. — Короновать Леопольда, короля Луты!

Громкий крик тысяч людей, заполнивших собор, одобрил требование. Но затем, после минуты затишья, кто-то потребовал от молодого человека, одетого едва ли не в лохмотья, доказать, что он действительно король.

— Пусть скажет принц Людвиг! — раздались крики.

— Да, слово принцу Людвигу! Слово принцу Людвигу! — требовала толпа.

Принц Людвиг фон дер Танн повернулся к бородатому молодому человеку. В соборе наступила полная тишина. Питер Бленц стоял, молча ожидая исхода. Он был готов потребовать корону при первом же сомнении в человеке, который, как он точно знал, не был Леопольдом.

— Откуда нам знать, что вы действительно Леопольд? — снова спросил Людвиг у Барни.