Чехов 7. Императорская охота - Гоблин MeXXanik
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но со временем, я уверен, вы поймете, что он парень неплохой. И неважно, что он культистом был и людей губил. Смерть всех ровняет. Ярик незлой. И по человеческому теплу соскучившийся. Чего ему в жизни доставалось хорошего? Другим завидовал, хотел людям нравиться, угождал своему начальнику. Да так половина империи живет.
— И эта половина людей в жертву приносила? — ехидно осведомилась Виноградова.
— Все могут ошибиться, — упрямо насупился Питерский. — Что ж их теперь и после гробовой доски наказывать? Где тут справедливость?
— Нет ее, — фыркнула женщина и отвернулась к окну.
А я подумал, что Фома вполне сможет убедить Виноградову в чем угодно. Она хоть и хмурилась, но выглядела задумчивой.
Вскоре перед нами показался лес. Странно, что он появился словно ниоткуда, вырос перед нами высокой стеной. Удивился не я один. Мои спутники тоже поразились. Питерский сбросил скорость, а Любовь Федоровна подалась так далеко вперед, что ее голова оказалась за лобовым стеклом.
— И как они это сделали? — спросил Фома. — Как сумели скрыть целый лес?
— Спрошу у императора при случае, — пошутил я.
— Обязательно спросите, — хмыкнул парень. — Было бы неплохо также уметь прятать что-нибудь важное.
На дороге нас ждал второй шлагбаум и еще один дружинник. Он также проверил документы, цепко осмотрел салон, а потом пропустил нас на территорию.
Сразу как шлагбаум оказался позади, мы очутились в тени деревьев. Я опустил стекло и подставил лицо свежему ветру. Тут пахло влажной землей, палой листвой и травами.
— Как здесь здорово, — восхитился Фома и бросил на меня взгляд через зеркало заднего вида. — Вы обязательно почаще гуляйте. В городе такого воздуха не найти.
— Без ружья тут лучше не гулять, — пространно заметила Виноградова. — Я всю жизнь прожила в городе, и меня такие места пугают.
— Зря вы так, — усмехнулся помощник. — Звери обычно опасаются людей, и сами обходят их стороной.
— А я и не зверей опасаюсь, — отозвалась призрачная дама. — В таких местах можно спрятаться и напасть. А потом и тело припрятать будет совсем несложно.
— Скажете тоже, — нервно произнес Питерский и добавил, — Вашество, гуляйте лучше где-нибудь возле дома. А то мало ли…
Я же неожиданно для себя наслаждался странным ощущением свободы. Вроде позади осталось два заслона, но они меня не пугали. Куда больше меня беспокоила необходимость разделить дом с родней. Князь наверняка станет цепляться ко мне по всякому поводу, а бабушка начнет заботиться. И еще неизвестно, что хуже.
Перед машиной неожиданно выскочил олень. Он остановился, уставившись на нас, а Фома вовремя нажал на педаль тормоза. Животное оказалось высоким на длинных тонких ногах, голову его венчали ажурные рога, а светлую шкуру покрывали странные золотистые пятна. Мы молча смотрели на зверя, который какое-то время сверлил нас пристальным взглядом. А потом фыркнул и громадным скачком скрылся в кустах.
— Никуда один не ходите, вашество, — глухим голосом посоветовал Питерский.
— Оленя испугался? — хитро поинтересовалась Любовь Федоровна.
— Они не такие безобидные, как вы думаете, — Фома покачал головой и тронул машину дальше. — Могут и напасть. Такой вот подцепит рогами и мало не покажется.
Дорога меж тем вновь разошлась в две стороны. И мы свернули на ту, которую обозначила табличка со словом «Дома».
— Тут они решили обойтись без затей, — довольно проговорила Виноградова.
Больше нас никто не останавливал. Вскоре мы оказались напротив одного из домов, предназначенных для важных гостей. Строение было капитальным, одноэтажным, сложенным из камня. Крыша была пологой и посреди нее торчала труба, из которой тянулся дымок. Над мощной дверью виднелся герб, на котором темная птица раскинула в стороны крылья. Чуть дальше, вдоль дороги высился другой дом.
— И какой принадлежит Чеховым? — спросила бухгалтер.
— Бабушка упоминала номер, но я запамятовал, — пришлось признаться. — Но думаю, что мы поймем по гербу. Наверняка на доме он будет.
Все строения были разными по высоте и фасадам. На некоторых были стрельчатые крыши, мансарды с балкончиками, колонны, поддерживающие навес над верандой.
Когда между деревьями мелькнул серый камень, я насторожился. И когда машина оказалась напротив дома с огромными окнами в половину стены, то я тихо попросил Фому:
— Притормози.
Машина остановилась, и я смог убедиться, что не ошибся. Герб семьи был приколочен на двери. Дом был двухэтажным. Если первый можно было просмотреть едва ли не насквозь, оценив огромный камин, кресла и диван в гостиной. То второй был закрыт наглухо. Небольшие проемы окон были забраны тонкими решетками, напоминающими паутину.
Мы вышли из салона, и я тотчас запахнул пиджак, застегнув пуговицы. Свежий ветер отличался от того, что носился по городским улицам в это время года. Тут он не согревался о бетонные прогретые солнцем дорожки и кирпичные строения. Где-то за домом раздавался странные ритмичные звуки, природу которых я никак не мог понять.
— Ты должен это увидеть, — усмехнулась Виноградова, которая замерцала рядом со мной.
— Вы уже знаете, что там происходит? — напрягся я.
— Лучше один раз увидеть, поверь, — повторила она и мягко толкнула меня между лопаток.
Мы втроем обошли дом, и я опешил от открывшегося зрелища.
Посреди заднего дворика стоял князь. С обнаженным торсом, в одних штанах он расположился у здоровенного пня. Филипп установил на колоду полено. Затем взял странный топор с треугольным тяжелым клинком и, размахнувшись, ударил по деревяшке. Она с сочным треском разломилась на куски, и те разлетелись в стороны. Старший Чехов тут же взял следующее полено и вновь поставил его на пень.
— А папа у тебя хорош, — глухо проговорила Виноградова, оценивающе осмотрев князя.
Я же подумал, что никогда не знал, что у отца были раны. На спине виднелось несколько следов ожогов и светлых полос шрамов. Учитывая, что на лекарей отец никогда не скупился, я мог лишь догадываться, насколько раны, которые оставили эти следы, были ужасающие.
Словно ощутив чужие взгляды, Филипп Петрович резко обернулся и закинул топор на плечо. Всего одно движение и он бы мог полететь в нежданных гостей. Но начальник охранки легко удержал оружие и осведомился:
— Наконец, приехал. Ты долго спишь, Павел Филиппович. Смени одежду и помоги занести дрова в дом. Дом немного отсырел и надо
