Три правила ангела - Катерина Снежинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дядюшка веско, деревянно постучал пальцем по столу.
– Кто кому чего подарил? – искренне не поняла Лена, у которой от близости морозилки начало подмерзать левое ухо.
– Этот хапуга Петров своему бандюгану сыну! У нас, между прочим, был прекрасный химический комбинат, сотни людей на нём работали, доверились этому… мерзавцу! – от горячности голос дядюшки съехал на фальцет. – Назначили его директором! А он! Разорил! Распродал! Пустил по ветру! Тысячи остались без работы! Тысячи! Лишил страну… продукта!
Ленка, наконец, выбралась из холодильника, аккуратно, будто та была из скорлупы сделана, закрыла дверцу, промыла губку, которой полку протирала, так же осторожно пристроила на край раковины.
Старообрядцевы хорошо знали, что такое без работы остаться. Старший Старообрядцев, Ленкин отец, служил мастером цеха на фабричке близ Мухлово, где резали такие деревянные шпули, на которые потом наматывали нитки, чтобы ткань делать. А потом пришли лихие парни, и фабричка переквалифицировалась на выпуск ящиков для овощей. Ящики папа делать не умел и его уволили вместе с другими. А вместо них наняли странных, смуглых и будто испуганных людей, совсем не говоривших по-русски.
Этих нерусских Ленке было очень жалко, но папу жальче гораздо больше. Потому что из весёлого мужика, любившего обливаться ледяной водой и ухавшего филином, он как-то мигом превратился в злобного трясущегося старика, воняющего немытостью и перегаром. С папой Лена прожила свои первые семь лет, со стариком просто так, от злобы лупцующего дочь и жену, ещё почти десять.
«Что ж, – говорила мама про лихих парней, «прихватизировавших» фабричку. – Им деньги надо зарабатывать. До людей ли тут?»
Выходит, и Максу не до людей? А Элиза так необыкновенно живёт, потому что у кого-то отец тоже превратился в злобного старикашку?
Правда, случалось и по-другому, это Ленка тоже знала. Летом, когда ездила мать навещать, своими глазами видела диво дивное. Непонятно откуда в их Мухлово объявилась городская тётка, настоящая бизнесменша и вроде даже иностранка, женила на себе мухловского мужика и организовала для местных работу. Теперь половина села у неё в цеху работает, делают не какие-то там шпули или ящики, а воду в таких чудных радужных бутылках, «Прошкин ключик» называется. Говорят, если её постоянно пить, то станешь просто необыкновенной красавицей. Насчёт красоты Лена была не уверена, а воду пробовала: и простую, и газированную, и с малиной. Смешно, конечно, вода и вдруг с малиной, но правда ведь пахнет и вкусно.
Может, Макс всё же из таких, как эта бизнесменша Архиповна?
Глава 5.2
Хозяйка магазина, из которого Ленка никак уволиться не решалась, была дамой прогрессивной, в своё время закончившей колледж высшего менеджмента и управления, ранее именовавшийся кулинарным ПТУ, а потому очень любила нововведения, особенно на западный, то есть прогрессивный же, манер. А ещё она очень уважала интернет и не чуралась оттуда идеи черпать.
Порой они были совершенно безобидны, как, допустим, правило, гласившее, что с каждым покупателем необходимо поздороваться, спросить как у него дела, ну и попрощаться не забыть. Правда, некоторые посетители при вопросе: «Как ваши дела?» почему-то шарахались и смотрели странно. Да и продавщицы, особенно к концу смены, промахи допускали. Например, ленкина сменщица Наташа так и вылепила, мол: «Добрый вечер, как ваши дела, спасибо, что посетили наш магазин, приходите ещё!». Господин, по всей видимости, желавший колбасы купить, очень удивился, но безропотно ушёл, хоть и без колбасы.
Были и очень неудобные, даже проблемные новшества, чаще всего родившиеся в странах сильно восточной Азии и на русской земле приживаться отказывавшиеся, как требование всему персоналу носить на груди значок с кровавой капелькой во время… Ну, этих самых дней. Чтоб покупатели видели: дама не совсем здорова, может нарычать или там ошибиться, и не обижались. По странному совпадению, как раз после этого нововведения всех продавщиц массово накрыл климакс. По крайней мере, за три последующих месяца значок не надела ни одна. Зато отличился грузчик Василий, нацепивший три капельки не только на грудь, но ещё две на бейсболку и охотно объяснявший всем интересующимся, к чему это.
А случались идеи, которые иначе как «геморрой» никто не называл. Так в начале зимы хозяйка потребовала, что в зале должен постоянно присутствовать консультант и мерчендайзер в одном лице. Что есть этот самый «дайзер» никто толком не понял, зачем в «зале», размером с кухню в «хрущёвке» нужен консультант, поняли ещё меньше, но в обязанности этому загадочному человеку вменялось следить, чтобы товары на полках выглядели красиво, и отвечать на вопросы посетителей. Нанимать дополнительного человека на эту ответственную должность хозяйка, естественно, и не подумала, вот сотрудники и выкручивались, как могли. «Дайзели» по очереди, норовя спихнуть обязанности на тех, кто меньше места занимал, чтобы не перекрывать проходы для покупателей.
Так получилось, что в Ленкиной смене самой мелкогабаритной – кроме Миленки, естественно, но та на кассе сидела и места своего покидать не собиралась даже под угрозой увольнения – оказалась сама Старообрядцева. То есть ниже её был даже Василий, но вот объемами другим она уступала, так и получалось, что дежурить ей выпадало чаще других. Обычно она не протестовала, работа-то не самая пыльная, но в этот день, когда у неё голова совсем другим забита была, всё выходило вкривь и вкось.
– Девушка, где «Максим»? – прицепилась к Ленке покупательница, когда Старообрядцева в задумчивости почти уже отколупала ламинирование со своего бейджика с гордой надписью «Консультант по товарам» и ниже, совсем меленькими буквами «Мэрчиндайзир».
– На работе, наверное, – растерянно вывезла не словившая мышей Ленка. – Или дома.
– Очень смешно! Оборжаться можно! – мигом обозлилась женщина. – У вас есть «Максим» или нет? – «У меня его точно нет» – едва не призналась Лена, но вовремя сообразила, что речь, наверное, всё-таки не о Петрове идёт. – Мне нужен «Максим» для унитаза.
– Это к бытовой химии, – вовремя подсунулась Зойпетровна из «молочки». – Там и зелёный, и жёлтый, и чёрный есть. Вам какой надо?
– Мне чёрный больше нравится, – помягчела покупательница.
Ленка представила себе чёрного, а так же зелёного и жёлтого Макса, и ей стало совсем худо. Представлять его же, но «для унитаза» почему-то не захотелось.
– Эй, у вас тут живого Петрова нету? – «Да вы сговорились, что
